уже не оставалось сомнений, что он влюбился, и он мог со спокойной совестью признаться в этом самому себе.
К тому времени, когда Уорден сошел с автобуса, выпитые пиво и виски наконец дали о себе знать, тяжелым грузом сдавив ему живот. Уорден был не только влюблен, но и здорово навеселе, а в таких случаях он всегда искал повода с кем-нибудь подраться. Но подходящего случая не нашлось. Никто вокруг не хотел вступать с ним в драку.
Закипая от охватившей его злости, Уорден вразвалку прошел последний городской квартал и направился к тому месту, где пляж вплотную примыкал к парку Кухио. Вокруг были расставлены зеленые скамейки, и на одной из них у него была назначена встреча с Карен. Парк заполнили солдаты в гражданской одежде и моряки, прогуливавшиеся взад-вперед по аллеям. Уордену почему-то захотелось, чтобы Карен не пришла на свидание.
Но она пришла. Карен сидела на скамейке, скрестив ноги и закинув руки за голову, внимательно вглядываясь в темнеющие морские волны. Уордену показалось, что ее плечи вздрагивают от рыданий или тяжелых вздохов. Он направился прямо к ней.
— А, привет, — спокойно сказала она. — Я думала, что ты не придешь.
— Почему же? Я ведь не опоздал. — Уорден почувствовал себя неловко, и это снова разозлило его. Он вспомнил о своих похождениях с другими, подобными Карен, женщинами и сразу понял, что на этот раз с ним творится что-то необычное. Видимо, главная причина состояла в том, что он полюбил Карен.
— Мне просто казалось, что у тебя пет причин приходить, — прервала его размышления Карен. — Ведь это я назначила тебе свидание. Не так ли?
— Нет, не так, — солгал Уорден.
— Нет, так. Я хорошо все помню.
— Но я не пришел бы сюда, если бы не хотел этого.
— Конечно, — тихо сказала Карен. — Но видишь ли, я уже полчаса сижу здесь. Я пришла раньше назначенного времени, и это значит, что я очень ждала встречи. Ты же пришел вовремя.
— Ну и что же? По-моему, не стоит переживать по этому поводу.
— Я и не переживаю. Между прочим, у меня здесь было порядочно шансов оказаться в компании какого-нибудь другого мужчины.
— Это тебя злит? Но ведь нельзя же солдатам приказать не ходить там, где ты сидишь?
— Я только хотела сказать, что место для свидания ты выбрал не очень удачно. Обо мне могли подумать бог знает что.
— Я выбрал это место только потому, что здесь мало шансов встретить кого-нибудь из знакомых. Почему ты не предложила какое-нибудь другое?
— Конечно, ты прав. Но пойми меня. Мне ведь не так часто приходилось бывать на свиданиях. И потом, очень неприятно скрываться от людей.
— У тебя есть какие-нибудь предложения?
— Нет. — Карен взглянула в сторону моря, на бьющиеся о берег волны и закусила губу. — Знаешь, Милт, если я тебе надоела, если ты устал от меня, то лучше скажи прямо. Я не обижусь. С мужчинами так бывает. — Карен притворно улыбнулась, видимо ожидая от Уордена решительного возражения.
— А почему ты вдруг решила, что ты мне надоела?
— Потому что для тебя я не больше чем рядовая шлюха, — строго сказала Карен.
Уорден видел, что она ждет от него энергичного протеста, и действительно хотел ей возразить, но перед ним снова всплыл образ Старка, который, он знал, не мог как мужчина не понравиться Карен.
— Откуда ты взяла это?
Карен рассмеялась. Ее смех больно ранил душу Уордена.
— Дорогой мой Милт, — улыбнулась она. — Разве, по-твоему, у меня это на лице не написано? Ведь к порядочной женщине не стали бы подходить, как ко мне вот здесь. Даже клерк в «Моане», где я зарегистрировала нас под фамилией Мартин, и тот хитро улыбнулся, когда взглянул на меня.
— Ну, этот клерк пройдоха. К ним в отель часто приходят именно по таким делам. Одного я не пойму, какое дело этому клерку до остановившихся в отеле людей? Женщины-туристы, живущие в «Моане», всегда приводят туда своих любовников, но ведь отель от этого только прибыль получает.
— Интересно, чем занимаются мужья этих женщин, пока они развлекаются со своими хахалями?
— Откуда я знаю. Наверное, бродят по городу, ведут деловые переговоры.
— А мне кажется, мужья тоже не теряют времени зря. В этом городе есть достаточно мест, чтобы мужчины могли поразвлечься. Взять хотя бы офицерский клуб. Мой муж, например, всегда там. — Карен встала со скамейки и, ласково взглянув на Уордена, сказала: — Ну ладно. Не пора ли мне возвращаться домой? Как ты думаешь, Милт?
Уорден стоял опустив голову, видимо раздумывая, как сейчас следует поступить. Наконец он понял, что в его интересах поступиться своей гордостью, и тихо сказал:
— Послушай. Зачем все эти разговоры и кто их только начал? Если я, то поверь, мне вовсе этого не хотелось.
Карен поглядела на Уордена и снова опустилась на скамейку. Затем она взяла его за левую руку и потянула к себе.
— Со мной не так уж весело в компании, — мягко сказала она. — Мне лично непонятно, за что ты любишь меня. Ты же никогда не видел меня веселой и счастливой. Но для тебя я постараюсь быть веселой.
— Вот, возьми, — задумчиво произнес Уорден, подавая Карен бутылку. — Это тебе подарок.
— Бутылка? Прекрасно. Только давай договоримся, я всю ее сама выпью, ладно?
— Подожди-ка. Я тоже хочу немного выпить, — улыбаясь, сказал Уорден. Он видел, что Карен искренне рада подарку, и это тронуло его.
— Нет, это мой подарок. — Карен сунула бутылку под мышку, встала со скамейки и, взяв Уордена под руку, потянула за собой.
— Хорошо, пусть бутылка полностью будет твоей. Пусть так. Я не выпью ни глотка, — сказал Уорден.
— Неужели ты сделаешь это ради меня? Неужели?
— Да, да.
— Тогда пошли, — возбужденно произнесла Карен. — Пошли домой, Милт. — Размахивая бутылкой и держа другой рукой Уордена за локоть, Карен двинулась вперед, прямо через пляж к отелю.
Уорден улыбнулся, но, когда понял, что Карен не скоро в этот вечер собирается с ним расстаться, почувствовал раздражение.
— Нам лучше пройтись по пляжу, — тихо проговорила Карен. — В это время здесь почти никого не бывает. — С этими словами она сняла одну за другой туфли и быстро зашагала босиком по песку.
Уорден почувствовал, как раздражение постепенно исчезает.
Они прошли вдоль узкой полоски пляжа и очень быстро оказались у небольшого дома, где находился отель.
— Ну вот мы и пришли, сержант Мартин.
— Прекрасно, госпожа Мартин.
— Я заказала угловую комнату. Окна выходят прямо па море. Она немного дороже других, но ведь мы можем разрешить себе такое удовольствие, не правда ли?
— Нам сейчас доступно все что угодно.
— Подожди. Скоро сам увидишь, какая это светлая и просторная комната. А завтра утром нам принесут завтрак прямо в номер. Комната действительно прекрасная, сержант Мартин.
— Прекрасное место для медового месяца. Не так ли, госпожа Мартин?
— Именно для медового месяца.
Взявшись за руки, они тихо прошли через вестибюль и поднялись па второй этаж. Первой в комнату вошла Карен. Она зажгла свет и, повернувшись к Уордену, сказала:
— Вот видишь. Они даже шторы закрыли для сержанта Мартина и его супруги. Видимо, они нас знают.
Взглянув на Карен, Уорден увидел перед собой лицо жены капитана Холмса, лицо, которое он столько раз издали видел в гарнизоне. Но сейчас все было совсем иначе, и Уордену стало абсолютно безразлично, что говорили о Карен в гарнизоне, какая связь у нее была со Старком, Уилсоном и О’Хейером. Уорден подошел к Карен, нежно обнял ее и горячо поцеловал. От двери к стоявшей в углу постели пролегли красноречивые следы — детали мужской и женской одежды.
— Никто не любил меня так, как ты, — тихо прошептала Карен, прижимаясь к Уордену всем телом.
— Никто?
Карен засмеялась. Ее смех показался Уордену медовой капелью, звучащей на насеке под жаркими лучами солнца.
— Никто.
— Неужели даже одного не припомнишь? — шутливо спросил Уорден.
— Если ты настаиваешь, попробую вспомнить и сосчитать, — в тон ему ответила Карен. — У тебя карандаш есть? А сколько же мужчин, по-твоему, любили меня?
— Откуда мне знать. А ты что, сама сосчитать не можешь?
— Без арифмометра не обойтись, — ответила Карей чуть менее шутливо. — Ты, конечно, арифмометра не прихватил?
— Совсем забыл.
— Тогда мне трудно будет ответить на твой вопрос, — серьезно сказала Карен.
— А может, я и так знаю все?
Карен села в постели и вопросительно взглянула на Уордена. Такого строгого взгляда Уорден никогда еще у нее не видел.
— В чем дело, Милт? — Ее вопрос прозвучал резко.
— Да пи в чем, — попытался улыбнуться Уорден.
— Нет, ты все же скажи. На что ты намекаешь?
— Намекаю? Да я просто решил подразнить тебя.
— Не лги. Я же вижу, что ты что-то скрываешь.
— Вовсе нет.
— У тебя такой вид, будто ты чем-то обижен.
— Совсем я по обижен.
— А почему ты вдруг помрачнел? Плохо себя чувствуешь?
— О моем здоровье не беспокойся, детка.
— Тогда скажи мне, в чем дело?
— Ну хорошо. Ты когда-нибудь слышала о человеке, по имени Мейлоун Старк?
— Конечно, — четко ответила Карен. — Я знаю его. Он заведует столовой.
— Правильно. Но раньше он был поваром во взводе Холмса в Блиссе. Может быть, и тогда ты его знала?
— Да.
— Знала близко?
— Достаточно.
— А сейчас знаешь еще ближе?
— Пет. Теперь я его совсем не знаю. Мы с ним не встречались лет восемь. Что же он рассказал тебе такого?
Уорден взглянул на Карен, потом на свою раненую руку, потом снова на Карен.
— Он сказал, что спал с тобой.
Слова прозвучали как взрыв. Уорден видел, какой удар нанесли они Карен, но она сумела быстро оправиться от потрясения, сумела сделать это так быстро, что Уордену даже показалось, что она была давно готова к такому удару.
«Зачем ты это сделал? — спросил он себя. — Зачем нужно было это говорить? Какая разница для тебя, было что-то между ней и Старком или не было? Никакой!» Но Уорден знал, зачем он все это затеял. Он знал, что рано или поздно разговор об этом все равно зашел бы.