– Вы и в раю найдете на что пожаловаться! – рассмеялась Бет.
– Я не жалуюсь на неудобства, я просто отмечаю их. – Чароплет на мгновение поднял глаза и взглянул на Джейн. – Полагаю, подобный подход свойствен всем художникам. Как вы считаете, мисс Эллсворт?
От его пристального взгляда сердце Джейн забилось чуть чаще.
– В каком-то смысле да, и полагаю, это подкрепляет вашу точку зрения. Мне кажется, что художнику сложно воспринимать любую сцену, не думая о том, что можно было бы в ней улучшить.
– Значит, и вы тоже нашли бы в раю какие-нибудь недостатки? – поинтересовался мистер Дюнкерк.
– Не могу сказать наверняка. Принято считать, что рай по сути своей обязан быть во всех отношениях совершенным местом. И если в нем отыщутся какие-нибудь несовершенства, значит, это место не может быть раем. Но мне часто думается, что противопоставление совершенного и несовершенного – единственное, что позволяет нам в полной мере оценить совершенство.
Мистер Винсент кивнул, но ничего не сказал; его карандаш продолжал танцевать по листу. Джейн огляделась в поисках того предмета, что так заинтересовал чароплета, и наткнулась на старую скрюченную яблоню, чьи ветви так затейливо изгибались, будто какой-то небесный садовник нарочно переплел их для красоты.
– Мистер Винсент, – Бет выразительно нахмурилась, – я бы, честно говоря, не сказала, что из-за жары и насекомых вы начали наслаждаться погожим деньком больше.
Тот коротко усмехнулся.
– В жаркую погоду я наслаждаюсь прохладным ветерком куда больше, чем просто в хорошую.
– Значит ли это, что вы намеренно вносите огрехи в собственную работу? – Мистер Дюнкерк подвел лошадь поближе к изгороди и наклонился, как будто желая заглянуть чароплету в альбом.
– Нет.
– Нет? Вы меня удивляете. А вы, мисс Эллсворт? – обернулся мистер Дюнкерк к Джейн.
– Нет, не вношу. Если бы я хоть раз достигла совершенства в работе, возможно, мое мнение отличалось бы от мнения мистера Винсента, но сейчас это лишь предположение и мне вряд ли доведется проверить его на практике.
– Ох, Джейн, но ведь тот портрет Мелоди, написанный тобой, вышел идеально похожим! Ты передала весь ее образ, каждую деталь, и даже чары, наложенные тобой на портрет, заставляют ее волосы колыхаться точь-в-точь так, как нужно! Ах, мистер Винсент, вы видели этот портрет? Вы ведь согласитесь со мной?
Карандаш чароплета на несколько долгих мгновений застыл над бумагой. Облизнув пересохшие губы, мистер Винсент ответил:
– Понятие о совершенстве у каждого свое. Я согласен с тем, что портрет имеет огромное сходство с оригиналом.
– Но он не совершенен?
Тут уже Джейн не выдержала:
– Бет, твои слова мне льстят, но портрет и правда несовершенен. Не стоит давить на мистера Винсента так сильно. Уверяю тебя, на этот вопрос имеется аж несколько вариантов ответа, которые бы объясняли, что не так с картиной, а мы и без того уже достаточно долго отвлекаем мистера Винсента от рисования.
– Вовсе нет, – откликнулся тот, захлопнув альбом. – Это была весьма захватывающая беседа.
Мистер Дюнкерк поклонился в ответ:
– Безусловно. Если вы уже закончили, то, может быть, согласитесь вернуться вместе с нами в Робинсфорд-Эбби и продолжить ее уже там?
– Спасибо, не откажусь.
Пока мистер Винсент перебирался через перекладину изгороди, Джейн покрутила в руках поводья и наконец сказала:
– Увы, боюсь, я не смогу составить вам компанию. Меня ждут дома – я и без того уже оставила матушку одну слишком надолго.
Несмотря на возражения обоих Дюнкерков, Джейн чувствовала, что ни минутой дольше не сможет слушать, как ее сравнивают с таким выдающимся мастером, как мистер Винсент. Но она сумела сохранить спокойный вид и сосредоточилась на мыслях о том, как себя чувствует миссис Эллсворт. Мистер Винсент согласился присоединиться к Дюнкеркам чуть позже – после того, как они сопроводят Джейн обратно в Лонг-Паркмид.
Оставив мистера Винсента дожидаться возле изгороди, они направили лошадей к Лонг-Паркмид и быстро – Джейн даже изумилась, как быстро – преодолели расстояние, разделявшее оба имения. Ей показалось, что она только успела высказать вслух желание вернуться домой, как лошади уже остановились возле ее родного крыльца.
Мистер Дюнкерк спешился, чтобы помочь ей слезть с Маргаритки. Он легко, как маленького ребенка, вытащил Джейн из седла и опустил на землю – и, оказавшись на собственных ногах, та моментально ощутила себя тяжелой и неуклюжей.
Она принялась снимать дорожную накидку, и мистер Дюнкерк, помогавший ей, улучил момент и наклонился чуть ближе.
– Хотелось бы верить, что мы не очень вас расстроили, – проговорил он, понизив голос. – Моя сестрица иногда бывает чересчур прямолинейной.
– Вам не о чем беспокоиться, – ответила Джейн, чувствуя, как кровь шумит у нее в ушах, и оглянулась на Бет – больше из-за того, что мистер Дюнкерк стоял слишком уж близко, чтобы сохранять спокойствие. – Могу ли я навестить вас и завтра?
И брат, и сестра тут же заверили ее, что она всегда будет желанным гостем в их доме, и Джейн, попрощавшись, ушла к себе.
Глава 12. Приглашение на обед
Пару недель спустя, вернувшись с прогулки, Джейн обнаружила, что в доме царит невероятная суматоха. Оказалось, что семья Эллсворт получила от леди Фитцкэмерон приглашение на ужин, устраиваемый в честь завершения мистером Винсентом работы над интерьерными чарами в столовой.
Леди Вирджиния пыталась убедить сэра Чарльза, что им следует сей же час отправиться к портнихе за новыми платьями ради такого случая, на что тот ответил:
– Если наши друзья и соседи по сей день не оценили красоты наших дочерей и не разглядели их талантов, то никакие новые платья не помогут их образумить.
– А что насчет капитана Ливингстона? – поинтересовалась миссис Эллсворт. – Ведь он не так уж и много времени провел в нашей компании, чтобы сформировать какое-либо мнение. Безусловно, стоит впечатлить его как следует. – С этими словами она оглянулась на Мелоди. И только долгие годы практики позволили Джейн в этот момент сохранить непроницаемое лицо.
А сэр Чарльз ответил:
– Поскольку капитану Ливингстону еще не доводилось поглядеть на все те бесчисленные платья, что висят в ваших шкафах, сомневаюсь, что платье, сшитое совсем недавно, впечатлит его больше, чем платье, которое он просто еще не видел. К тому же не думаю, что у портнихи достанет времени, чтобы сшить платья на вас всех.
Здесь миссис Эллсворт пришлось согласиться с супругом, так что она перевела разговор на тему того, какие конкретно платья им с Мелоди стоит надеть. Джейн тоже привлекли к этой беседе, однако скорее в роли советчицы, а не участницы, потому как основной целью леди Вирджинии было то, как бы понадежнее приковать внимание капитана Ливингстона к Мелоди.
Сэр Чарльз встал и поманил Джейн отойти в сторонку, спасая от этого разговора.
Выглянув в окно, он несколько раз вздохнул, прежде чем заговорить. А потом наконец поинтересовался:
– Джейн, не хочешь немного прогуляться?
Эта просьба отца несколько озадачивала, но Джейн послушно направилась вместе с ним к дверям. Они пошли по Длинной аллее и успели отойти достаточно далеко, прежде чем сэр Чарльз спросил:
– Наденешь то белое платье? Ну, вот то, с такими красивыми… – он помахал рукой возле груди, тщетно пытаясь вспомнить нужное слово, – …с такими красивыми зелеными штучками.
Джейн сообразила, что он имеет в виду то белое платье-сорочку с цветочным узором, затянутое под грудью нежно-зеленой лентой, – мистер Дюнкерк как-то сказал, что оно навевает ему мысли о весне. Да, это вполне подходящий наряд для ужина у леди Фитцкэмерон.
– Конечно. Не знала, что вы так хорошо помните мой гардероб, папенька.
Сэр Чарльз усмехнулся, запустив пальцы под отвороты жилета.
– Безусловно, я интересуюсь благосостоянием собственных дочерей.
Затем он умолк и некоторое время шагал вперед, оставив Джейн гадать, что его так обеспокоило. Наконец он продолжил:
– Я целиком доверяю твоему мнению, Джейн, но, как отец, я имею право переживать о некоторых вещах. И посему задам тебе вопрос, который может показаться бестактным. Как ты считаешь, могли ли чувства Мелоди измениться? А если уж спрашивать совсем прямо: ты не замечала некую особую привязанность, возникшую между ней и капитаном Ливингстоном?
Вопрос оказался настолько неожиданным, что Джейн успела пройти еще несколько шагов, прежде чем наконец-то собралась с духом, чтобы ответить.
– Даже и не знаю, что вам сказать на это, сэр. Моя сестра не поверяет мне тайны своего сердца, но даже если бы она это и делала, то это в любом случае обязывало бы меня их сохранять.
Сэр Чарльз кивнул.
– Но ты ведь сообщила мне, когда тебе показалось, что в ее сердце назревает привязанность к мистеру Дюнкерку, разве нет? Неужели в моем вопросе ты видишь меньше беспокойства за твою сестру? Не буду настаивать, чтобы ты непременно ответила мне, однако подумай как следует, к чему приведет твое молчание: поможет ли оно твоей сестре или в конце концов навредит ей?
– Не могу представить, чтобы вы и впрямь полагали капитана Ливингстона способным навредить моей сестре, – ответила Джейн, а про себя задумалась, что сподвигло ее рассказать отцу о чувствах Мелоди к мистеру Дюнкерку: беспокойство о репутации сестры или желание разрушить возникшую привязанность и не допустить отношений, которым она была бы вовсе не рада. – А по какой причине вы спрашиваете меня об этом?
– Я просто заметил, что капитан Ливингстон навещает нас все чаще, а твоя матушка и Мелоди в своих восторженных обсуждениях грядущего званого ужина только о капитане и говорили. – Сэр Чарльз остановился и провел пальцами по ветке одного из кустов так, будто тот мог подтвердить его слова. – А вот ты о капитане Ливингстоне не говоришь вовсе. – Интонации мистера Эллсворта не оставляли ни малейшего сомнения в том, что он имеет в виду, а окончание фразы только лишний раз это подтвердило: – А есть ли кто-нибудь, о ком ты все-таки говоришь – или хочешь поговорить?