Если тогда, на холме, Джейн всеми силами стремилась избежать участия в представлении, то что уж говорить о сегодняшнем вечере, когда ей предстояло при всех противопоставить собственные скромные умения гению мистера Винсента? А уж если учесть то огорчение, что доставили ей слова про «невзрачную Джейн» и потрясение от новостей о тайной помолвке Бет, совершенно неудивительно, что она тут же начала выдумывать причины для отказа.
Но леди Фитцкэмерон не пожелала ничего слушать.
– Чепуха. Давайте не будем тратить время на вашу притворную скромность. Нам всем известно, насколько вы талантливы. – Она обернулась к гостям, как раз подошедшим поближе, чтобы послушать их разговор. – Друзья мои, пожалуйста, скажите мисс Эллсворт, что ее таланта более чем достаточно, чтобы исполнить такую маленькую просьбу.
После такой просьбы собравшимся леди и джентльменам не оставалось ничего другого, кроме как начать на все лады нахваливать умение Джейн, но та чувствовала себя все более неуютно и неловко, пока не подал голос мистер Дюнкерк:
– Миледи, так как у мисс Эллсворт не было времени подготовиться, неудивительно, что она сомневается в успехе этой затеи, какими бы выдающимися ни были ее таланты. Возможно, если позволить им с мистером Винсентом попрактиковаться немного в менее шумном месте, это поможет ей собраться с духом?
Джейн ухватилась за этот поток неуместных комплиментов, как утопающий за соломину:
– Возможность немного подготовиться, безусловно, была бы кстати. Но если окажется, что получающийся результат не удовлетворит нас обоих, то, я надеюсь, вы извините нас, леди Фитцкэмерон? Я бы куда меньше огорчилась, если бы расстроила вас отказом, нежели безвкусным представлением.
Виконтесса согласилась на такое предложение почти без возражений, однако – хотя Джейн, без сомнения, просто показалось – ее поведение намекало, что на самом деле ей даже интересно было бы взглянуть, как кто-то из двоих чароплетов оплошает. Но Джейн могла лишь догадываться, кому именно виконтесса желает провала.
Их с мистером Винсентом проводили в библиотеку (леди Вирджиния Эллсворт отправилась с ними в качестве компаньонки для дочери), и они принялись продумывать сцену. Перебрав несколько вариантов, показавшихся слишком шаблонными, неинтересными или простецкими для собрания такого уровня, мистер Винсент поинтересовался:
– А что вы скажете насчет «Красавицы и Чудовища»?
Джейн понимала, почему он предложил эту сказку, но раненая гордость тут же услужливо подсказала, что это лишь даст мистеру Баффингтону и его друзьям повод для новых насмешек. Она уже буквально слышала, что они скажут: «Какая жалость, ей приходится прибегать к чарам, чтобы создать образ Красавицы!» – но тут ей пришла в голову забавная мысль, и Джейн не сомневалась, что и остальных она позабавит не меньше.
– Это прекрасная идея, но давайте тогда поменяемся ролями? Я бы изобразила Чудовище, а вы, если вам позволит честь, стали бы Красавицей.
– Джейн! – охнула миссис Эллсворт. – Что подумают наши соседи? Ты – и Чудовище? Нет, это просто немыслимо. Ты должна изображать миловидность и добросердечность, если собираешься найти мужа… – Она хотела добавить что-то еще в том же духе, но осеклась, когда мистер Винсент медленно кивнул.
– Да. Более того, стоит выстроить образ Красавицы на внешности мисс Фитцкэмерон. Только зубы выровнять, конечно же.
Теперь, когда нашелся подходящий сюжет, оставалось только выбрать конкретный момент для разыгрывания и согласовать позы для живой картины. Несмотря на весь душевный дискомфорт, Джейн обнаружила, что говорить с мистером Винсентом о чарах ей приятно и легко. После некоторого обсуждения они сошлись на том, что момент, когда Красавица впервые видит Чудовище, будет самым драматичным.
Мистер Винсент принялся ваять иллюзорный образ мисс Фитцкэмерон, однако удержал его лишь на несколько секунд. И когда он выпустил складки эфирной материи – пусть и продержав их буквально пару мгновений, – его дыхание было тяжелым, а руки заметно тряслись. Джейн вопросительно взглянула на него, но чароплет лишь покачал головой.
– Мне просто нужно минуточку посидеть, только и всего, если позволите.
– Вы уверены, что с вами все хорошо?
– Вполне, – огрызнулся чароплет так резко, что Джейн не стала навязываться с расспросами. Без сомнения, он должен знать пределы собственных возможностей.
Джейн принялась окутывать себя складками, изменяя положение до тех пор, пока не нашла идеальное. Вся хитрость ее плана заключалась в том, что после того как гости узрят оскал Чудовища, ее собственная внешность уж точно не покажется им столь уж грубой.
В какой-то момент миссис Эллсворт воскликнула:
– Ох, я не могу оставаться в этой комнате ни минутой дольше! Ты просто ужасна, Джейн! Просто невероятно, невероятно ужасна! Некоторые слабые духом дамы при виде сотворенного тобой демона могут упасть в обморок!
От этих слов Джейн рассмеялась – и даже на минутку позабыла о том огорчении, что испытала незадолго до этого.
А мистер Винсент заметил:
– Я мечтаю о том дне, когда станет возможным передавать изображения из одного места в другое так, чтобы для удержания складок в исходной позиции не требовались человеческие усилия. Будь такое возможно, то получилось бы создать целую галерею, и тогда подобные произведения искусства перестали бы быть достоянием исключительно обеспеченных людей, но весь народ смог бы насладиться созерцанием этого искусства, самого мимолетного из всех.
– Вы полагаете чары самыми мимолетными? А я бы сказала, что в мимолетности с ними может посоперничать музыка: ведь ноты возникают мгновенно и так же быстро исчезают. Каждый звук существует лишь в определенной точке времени, а интерьерные чары вроде тех, что вы создали для леди Фитцкэмерон, продолжают существовать еще долго.
– Возможно. Но ведь можно привязать музыкальный отрезок к складке чар. Почему же у нас нет системы записи чар?
– Как же нет – ведь существует же птолемеевская система мира, позволяющая записывать время?
– Она позволяет фиксировать положение складок и нитей, да, но не самой материи. На эту тему хватает статей и трактатов, но они все такие же сухие и скучные, как описания картин, не позволяющие ни показать силу воздействия произведения на зрителя, ни понять, как повторить его, разве что сообщают, что, например, «сэр Джошуа[21] писал небо голубым цветом». Но однажды – помяните мое слово – станет возможным создавать полные копии иллюзий, и открывшаяся бездна возможностей выведет это искусство на новые вершины. Представьте, что однажды настанет день, когда получится создать изображение в одном месте так, чтобы его тут же увидели в другом.
Джейн вспомнила слова Бет о том, что мистер Винсент питает страсть исключительно к искусству, и, глядя на то, с каким увлечением он говорит, ей подумалось, что ему не требуется живой человек на роль музы, что будет вдохновлять его на новые свершения.
С этими мыслями она направилась в гостиную вместе с матерью и мистером Винсентом. Они подошли к леди Фитцкэмерон – та выслушала их с таким лицом, будто уже забыла о своей просьбе, и Джейн испытала одновременно и облегчение, понадеявшись, что им не придется выступать, и в то же время гнев: выходило, что придумывать картину им пришлось исключительно из-за минутного каприза виконтессы, которой на самом деле было все равно. Но больше она ни о чем подумать не успела, так как леди Фитцкэмерон проговорила:
– Я премного вам благодарна.
Так Джейн и мистер Винсент заняли места возле дверей гостиной, чтобы массивные створки сыграли роль эдакого театрального занавеса. Джейн огляделась, выискивая глазами Бет и капитана Ливингстона.
Девушка оказалась занята беседой с мистером Дюнкерком, а капитан Ливингстон отыскался в противоположном конце зала, целиком занятый очередным раундом карточной игры. Джейн отогнала подальше мысли об их отношениях – об этом стоит побеспокоиться позже. А сейчас нужно пережить этот публичный спектакль.
Окутав себя складками эфирной ткани, Джейн создала жуткий облик Чудовища, придав своей иллюзии всю мощь истории мадам де Бомон. Стоявший рядом мистер Винсент обрядил свою Красавицу в платье более старой эпохи и добавил розу в руку. И когда все было готово, слуга распахнул двери и шмыгнул в сторону, уступая дорогу.
Как и предсказывала миссис Эллсворт, парочка дам – включая саму леди Вирджинию – вскрикнули при виде Чудовища. Сэр Чарльз отрешенно похлопал жену по руке, пока та, откинувшись на спинку кресла, судорожно обмахивалась веером – хотя уж она-то, по идее, должна была хоть сколько-нибудь привыкнуть к виду этого страшилища. Джейн порадовалась, что сейчас ее не видно под чарами, так она могла позволить себе улыбнуться тому глупому представлению, что устроила ее матушка.
А затем раздался еще один крик, а следом в гостиной поднялся взволнованный ропот. Мистер Дюнкерк бросился к Джейн: его лицо потемнело от беспокойства, а взгляд был прикован к чему-то возле ее ног. Мисс Эллсворт обернулась и выпустила складки эфирной материи.
Рядом с ней на полу лежал мистер Винсент – и бился в сильнейшем припадке.
Глава 14. Чудовище расстроено
Приступ, случившийся с мистером Винсентом, посеял в гостиной настоящий переполох. Дамы, изображавшие испуг при виде иллюзорного Чудовища, теперь и вовсе попадали без чувств, убежденные, что мистер Винсент умирает. Леди Фитцкэмерон осела в кресло, побледнев не хуже самого чароплета, не в силах вымолвить ни слова от ужаса.
Мистер Дюнкерк опустился рядом с тем на колени, крепко держа его за плечи в попытке справиться с конвульсиями. Подняв голову и отыскав глазами Джейн, он спросил:
– Что нам делать?
Услышав эти слова, гости, стоявшие рядом, тоже повернулись к ней. И Джейн с ужасом поняла, что из всех присутствующих гостей лучше всех разбиралась в чароплетении.
– Хирург… Кто-то должен позвать хирурга.