– Да здесь вовсе нечего рассказывать! – замахала руками Мелоди.
– Нечего, да? Если ты хочешь, чтобы я тебе поверила, перестань так отчаянно краснеть. Я скорее поверю, что через недельку-другую появится повод искренне за тебя порадоваться! Конечно же, через недельку-другую, да? Ладно, я подожду. – Джейн покусала губу и продолжила: – Просто скажи мне, пожалуйста, что ты не хранишь это в секрете только от меня. Скажи, что молчишь не потому, что не доверяешь мне.
– Я… Честное слово, Джейн, мне и впрямь нечего тебе рассказывать. – Мелоди опустила голову, поглаживая пальцами лепестки розы. – Мне бы очень хотелось, чтобы было, но я не уверена в его намерениях и потому не стану ничего говорить, пока не выясню все наверняка.
Джейн встала и принялась взволнованно расхаживать туда-сюда, раздумывая. Пожалуй, будет лучше спросить прямо, чем домысливать и изводиться.
– Значит, мистер Дюнкерк ничего не сказал?
– Мистер Дюнкерк? – резко рассмеялась Мелоди. – Да, он ничего не сказал, и это неудивительно, потому что он ничего ко мне не испытывает. Но есть и другие люди – те, кто ценит меня саму, а не мои достижения. Так что сейчас я бы отказала мистеру Дюнкерку, даже если бы он посватался ко мне завтра же.
– Но ты же была так…
– Да! Да, я знаю! Но я перепутала уважение с любовью. Его манеры так элегантны, с ним так легко беседовать, он такой понимающий… Все эти вещи заставляли меня чувствовать, что его нельзя не любить, и я решила, будто бы люблю. Но теперь… теперь я знаю, каково это – когда тебя точно так же ценят в ответ. Когда тебя уважают… Ох, Джейн, как бы я хотела рассказать тебе все!
– Так почему бы не рассказать? – покачала головой та. – Ты ведь только что говорила, что не уверена в намерениях того джентльмена…
– Нет. Он всеми способами заверял меня в них, но так как он не может ухаживать за мной открыто, ему приходится проводить время в компании других женщин – и это заставляет меня сомневаться в нем. Я знаю, что он меня любит, но в иные моменты я боюсь, что это не так.
Мелоди принялась обрывать лепестки с ближайшей розы и бросать их на дорожку, бормоча: «Любит, не любит…»
Потрясенная этими словами, Джейн не нашлась что сказать, так что некоторое время отрешенно смотрела, как лепестки падают на землю. Этот разговор так отчаянно напоминал ту их беседу с Бет на недавнем приеме, что Джейн с большим трудом удалось заставить себя открыть рот:
– То есть я правильно понимаю, что тебе приходится… что вы с этим джентльменом встречаетесь с глазу на глаз?
Мелоди отбросила общипанный стебель на дорожку.
– Джейн, мне надоело отвечать на твои расспросы. Они всякий раз заканчиваются лекциями, а у меня нет ни малейшего желания выслушивать твои деликатные соображения! Ай, да ты себя так ведешь, что со стороны кажется, будто ты мне не сестра, а мать!
– Я вовсе этого не хочу. Я всего лишь переживаю за твое счастье. Клянусь честью, я просто увидела, как ты счастлива, и захотела узнать причину. Ничего более.
Мелоди оторвала с куста еще одну розу и добавила, демонстративно меняя тему:
– Угроза в лице миссис Марченд уже, должно быть, миновала. Плохо, что мы не сообразили прихватить ножницы, чтобы срезать розы.
И хотя Джейн умоляла и уговаривала сестру ответить на вопрос, та наотрез отказывалась продолжать разговор. Она обсуждала лишь розы и миссис Марченд, пропуская мимо ушей все остальное. И то сестринское тепло, что окутывало их после побега от докучливой соседки, рассеялось, и к тому моменту, когда они вернулись в дом, пропасть между ними ощущалась еще больше. Несмотря на все усилия, Джейн оказалась полностью отрезана от внутреннего мира Мелоди – будто ее и вовсе не существовало. Сестра разговаривала с Джейн лишь тогда, когда та соглашалась следовать установленному курсу беседы и обсуждать исключительно бытовые вещи.
Джейн пыталась заглушить голос собственной гордости: ее раздражала необходимость играть в подобные игры, но она боялась, что, отказавшись в них участвовать, вовсе не сможет общаться с Мелоди.
И когда только их отношения успели стать такими?..
Глава 16. Книга и подарок
Спустя неделю после того злосчастного ужина леди Фитцкэмерон решила отправиться в Бат, взяв с собой мистера Винсента и прочих домочадцев, дабы чароплет смог побыстрее оправиться на целебных водах. Эти новости неожиданно повергли Мелоди в уныние. Означало ли это, что… Мог ли мистер Винсент быть тем ее тайным возлюбленным? Конечно же, судя по тому, что свою секретную дриаду он основывал на внешности Мелоди, какие-то чувства к ней в его сердце имелись, но все-таки Джейн с трудом в это верилось. Она понимала, что совершенные черты ее сестры не могли не привлечь взгляда художника, но сама Мелоди не так уж любила искусство, чтобы привязаться к столь грубому человеку. Джейн и сама-то совсем недавно начала видеть в нем какие-то положительные качества. Но если это не мистер Винсент, то кто же?..
Настроение Мелоди улучшилось лишь в тот момент, когда Эллсворты заглянули к Фитцкэмеронам засвидетельствовать свое почтение перед их отъездом. Джейн следила за сестрой, проверяя свои догадки. Войдя в гостиную, Мелоди огляделась так, будто кого-то искала, но затем приняла непроницаемо-вежливый вид.
Леди Фитцкэмерон встретила их со всем полагающимся радушием – особенное внимание она уделила Джейн, расхваливая ее за спасение жизни мистера Винсента.
– Моя дорогая, даже не знаю, что бы мы без вас делали! Словами не описать! – Она лениво махнула рукой в сторону стола, на котором лежала книга. – Я бы хотела подарить вам вот это в знак моей горячей и искренней любви и за то, что вы сделали для бедного мистера Винсента.
– Не стоит благодарности, леди Фитцкэмерон. – Джейн присела в реверансе и тут же пошатнулась, едва не потеряв равновесие: миссис Эллсворт выразительно пихнула ее в спину.
– Нет-нет, я настаиваю! – Виконтесса поманила Джейн подойти ближе и забрать подарок, и драгоценные камни в ее кольцах ярко блеснули.
Это оказался сборник готических историй в роскошном переплете, с иллюстрациями знаменитой Алетеи Харрисон, члена Общества дам-граверов. Этот подарок был прекраснее всех книг, что имелись в библиотеке сэра Чарльза, хотя тематика больше отвечала вкусу миссис Эллсворт, чем самой Джейн. Тем не менее она весьма тепло поблагодарила леди Фитцкэмерон, и виконтесса, похоже, решила, что на этом вопрос закрыт.
– Мне очень, очень жаль, что мистер Винсент не может принять вас: он все еще прикован к постели. Но, конечно же, он передает вам свою искреннюю благодарность и наилучшие пожелания.
Джейн очень хотелось повидаться с ним лично и убедиться, что с ним и впрямь все в порядке. Потому что в последний раз, когда она его видела, он без чувств лежал на кровати, укрытый складками охлаждающих чар.
Терзавшие ее мысли озвучила Мелоди:
– Как он? Насколько лучше ему стало? Капитан Ливингстон оказал нам немалую услугу, принося свежие вести каждый день.
– Когда я в последний раз его видела – кажется, это было вчера? – он выглядел вполне неплохо, хотя вставать с постели по-прежнему не может и не выносит яркого света. Но я полагаю, что странно было бы ждать, что он придет в себя быстро. Я знаю, что, узнав о вашем сегодняшнем визите, он будет крайне огорчен тем, что не смог поблагодарить вас лично, но, конечно же, он очень, очень благодарен вам за помощь.
Так что к мистеру Винсенту их так и не пустили. И это угнетало: Джейн очень хотелось перебить чем-то в памяти жуткую картину его припадка.
– Позвольте спросить: как вы повезете его в Бат, если он по-прежнему прикован к постели?
– Доктор Смайт полагает, что это будет самым лучшим вариантом. Тамошние воды, да и воздух тоже помогут мистеру Винсенту побыстрее прийти в себя. Конечно же, он поедет в моей карете и ни в коем случае не в этих ужасных почтовых дилижансах, и шторы мы в дороге открывать не будем. А мой племянник поедет с нами и будет изо всех сил помогать с организацией этой поездки. – Леди Фитцкэмерон умолкла, и на мгновение ее взгляд замер на Мелоди; затем она снова бесстрастно взглянула на сэра Чарльза: – Уверена, ваши домочадцы будут отчаянно скучать по Генри – он, кажется, куда больше времени проводит в Лонг-Паркмид, нежели в Бэнбри-мэнор. Но, в конце концов, он молодой капитан, а капитаны, как вы знаете, любят постранствовать. Я изо всех сил пытаюсь держать его в узде, однако это чудовищно трудно.
Судя по всему, леди Фитцкэмерон заподозрила, что в сердце Генри возникла привязанность, но не совсем верно угадала объект его интереса. Джейн едва не оглянулась на Мелоди, но сдержалась: это могло лишь укрепить ошибочные подозрения виконтессы.
Миссис Эллсворт, не уловившая тонкого намека леди Фитцкэмерон на то, что она не одобряет вероятной связи между племянником и Мелоди, ответила:
– О, он такой славный молодой человек! Так любезно с вашей стороны позволять ему навещать нас! Смею заверить, что мы бы не справились без его помощи в тот день, когда Мелоди вывихнула лодыжку. Можно сказать, что, помогая мистеру Винсенту, Джейн буквально отплатила за то, что ваш племянник помогал нашей бедняжке Мелоди. – Она улыбнулась, явно довольная подобранной аналогией, хотя эти события были ни капельки друг на друга не похожи.
Джейн едва удержалась от того, чтобы не нахмуриться: слишком уж натянутой ей показалась матушкина метафора. Даже если бы травма Мелоди оказалась настоящей, ее жизни ничего не угрожало. Джейн прокашлялась и попыталась сменить тему:
– А вы уже нашли дом в Бате?
Леди Фитцкэмерон ответила утвердительно. По ее словам, они собирались расположиться в доме в Лорел-плейс – этот дом она занимала в прошлые годы и даже подумывала выкупить его совсем, чтобы иметь возможность приезжать в Бат в любое время.
– Если у вас найдется повод посетить Бат, вы просто обязаны заглянуть к нам в гости. Я настаиваю.
Пока Эллсворты уверяли, что непременно заглянут при случае, в гостиную вошел дворецкий и, наклонившись, что-то зашептал хозяйке на ухо. Та поджала губы и покосилась на Джейн. Затем коротко кивнула и жестом велела дворецкому уйти.