Глава 20. Доверие и способы отвлечься
Выйдя из комнаты Бет, Джейн тут же увидела мистера Дюнкерка – тот сидел в кресле прямо напротив двери. Оба практически одновременно вздрогнули, и мистер Дюнкерк тотчас же подскочил на ноги. С трудом пытаясь унять колотящееся сердце, Джейн упреждающе прижала палец к губам и прошла в коридор, тихонько притворив за собой дверь.
– Как она? – спросил мистер Дюнкерк так тихо, что Джейн пришлось подойти на шаг поближе, чтобы его расслышать.
– С ней все хорошо. – Колени Джейн все еще дрожали: она вовсе не ожидала увидеть его под дверью.
– Я прокрутил наш с вами разговор в памяти и не мог отделаться от мысли, что ваши заверения в том, что Бет не испытывает к мистеру Винсенту никакой сердечной привязанности, звучат так, будто вы точно знаете, что предмет ее воздыханий – вовсе не он. И потому обязан спросить: значит, предмет воздыханий у нее все-таки есть?
Джейн замерла, ошеломленная тем, как неожиданно он перескочил на ту самую болезненную тему, которую, как ей казалось, она ловко сумела обойти.
– Вы должны понимать: в данном вопросе я связана доверием. И если я вам что-то скажу, от этого выйдет больше вреда, чем пользы.
– Выходит, предмет все-таки имеется.
– Мистер Дюнкерк! – Джейн прикусила язык, чтобы не наговорить лишнего, и сглотнула, пытаясь загнать подальше все рвущиеся изнутри гневные слова. Пару мгновений она молчала, стараясь успокоиться; мистер Винсент в своих рассуждениях об эмоциях и искусстве ничего не говорил о тех чувствах, что вызывает необходимость хранить чужие секреты. Джейн отошла на несколько шагов от двери: что бы ни случилось дальше, Бет не должна была решить, будто бы ее подруга была в сговоре с ее братом. В противном случае Джейн непременно потеряет ее доверие навеки.
– Мистер Дюнкерк, я бы хотела напомнить вам, что у Бет есть все причины держать свои интересы в тайне, с учетом тех событий, что ей довелось пережить.
На лице мистера Дюнкерка медленно проступило понимание.
– Боже сохрани ее от того, чтобы узнать всю правду, – пробормотал он, прикрывая глаза.
– Да уж и впрямь, сохрани ее Боже! Как вы вообще могли подумать, что убийство этого человека исправит сложившуюся ситуацию?
Он распахнул глаза так резко, будто Джейн влепила ему пощечину, остановился на мгновение, и его ноздри гневно раздулись, как у разгоряченной лошади. Стиснув зубы, мистер Дюнкерк оглянулся на Джейн, а затем проговорил:
– Я был куда моложе и пылал справедливым гневом из-за поруганной чести своей сестры. Я бы не стал поступать подобным образом сейчас, смею вас заверить.
– И при этом вы просите меня подтвердить ваши подозрения так настойчиво, словно именно так и собираетесь поступить.
– А что я должен делать, по-вашему, игнорировать перемены в ее поведении? Или мне стоило позволить ей остаться женой мистера Гаффни?
Услышав такое, Джейн едва устояла на ногах.
– Они были женаты?..
– Я… да. Они были женаты. Он счел это самым надежным способом закрепить свои права на ее состояние. – Мистер Дюнкерк провел рукой по лицу. – Так что вы понимаете, почему я так стараюсь приглядывать за ней. Она слишком доверчивая и слишком добросердечная. Может быть, с вашей точки зрения, я слишком уж строг, но как бы вы поступили на моем месте?
В самом деле, как бы она поступила? Тем более сейчас, когда она бережно хранила в сердце знание о том, что Бет и впрямь тайно обручилась кое с кем. И мистер Дюнкерк наверняка был бы потрясен, узнав, сколь многое Джейн известно и о сколь многом она молчит. Но все же сейчас помолвка Бет не могла причинить такого сильного вреда, ведь ее женихом стал человек, против которого ее семья вряд ли стала бы возражать. И безусловно, стоило бы развеять страхи мистера Дюнкерка и рассказать ему обо всем.
И если бы не обещание, данное Бет, если бы не уверенность, что та никогда не простит Джейн, если та нарушит свою клятву, то, пожалуй, она бы сейчас все рассказала. Но вместо этого она лишь покачала головой:
– Я не могу вам ничего сказать. Но вы должны понимать, что она вряд ли сумеет вам довериться, потому что смертельно боится вас.
– Меня? – округлил глаза мистер Дюнкерк.
Да, не стоило удивляться тому, что этот человек, при всем своем выдающемся уме и способности оценить умелое оформление дома, не может понять, как мыслит женщина.
– Она боится вас разочаровать.
– Значит, объект ее интереса…
– Хватит. Прошу вас, перестаньте. Я не могу просить вашу сестру доверять мне, чтобы потом обмануть это доверие, пересказывая наши разговоры кому-то еще. – Заметив, как он открыл рот, чтобы уточнить, о чем еще они могли разговаривать, Джейн упреждающе подняла руку. – Мистер Дюнкерк, я позволю себе зайти так далеко, что пообещаю вам сообщить, если замечу, что действия Бет могут завести ее в беду. Я не позволю ей свернуть на тот путь, где может поджидать опасность. По крайней мере, в этом вы можете мне довериться.
– Я доверяю вам.
Увидев, что он и впрямь услышал ее слова, Джейн слегка остыла. А затем опустила глаза на книги, которые по-прежнему держала в руках.
– Если вы хотите как-нибудь помочь своей сестре, то найдите для нее способы отвлечься. Она юна, но ее жизненный опыт дает ей немало поводов для меланхолии. Подобные книги могут заставить любую девицу загрустить так, будто это ей самой разбивают сердце, а уж Бет и подавно слишком нежна душой, чтобы воспринимать их стоически.
Джейн протянула книги мистеру Дюнкерку; тот потянулся забрать, и на мгновение их пальцы соприкоснулись – и от этого Джейн неожиданно бросило в отчаянный жар. Она покраснела и неловко попыталась перехватить книги удобнее, уронив пару штук. Мистер Дюнкерк наклонился поднять их, тем самым дав ей буквально одно мгновение, чтобы взять себя в руки.
И когда он выпрямился, она уже смогла вежливо извиниться и добавить:
– Я вернусь завтра и принесу кое-какие книги, более подходящие веселому характеру.
Мистер Дюнкерк улыбнулся так тепло, что Джейн пришлось отвести взгляд: слишком уж просто было заподозрить в этой улыбке нечто большее, нежели просто благодарность и облегчение. Джейн ведь не сделала ничего такого, чтобы привлечь к себе такое внимание с его стороны, – всего лишь зашла навестить подругу. И этот взгляд, полный того самого одобрения, что она так желала увидеть, теперь больше смущал ее, нежели радовал.
Хотя, пожалуй, некоторую радость она все-таки испытала, так как на обратном пути в Лонг-Паркмид ей снова вспомнился тот разговор, что случился у них на этой самой дороге, и та сиюминутная откровенность, которую мистер Дюнкерк себе позволил. Джейн снова и снова прокручивала в памяти эту случайную фамильярность, раздумывая, как ответить в следующий раз, если он снова оговорится. Потому что, если он снова назовет ее «Джейн», можно будет посмеяться и сказать, что раз уж он второй раз называет ее по имени, то, возможно, стоит ныне и присно обращаться к ней именно так. Нет, это уж будет слишком прямолинейно. Лучше сделать вид, что она никак не воспринимает подобное обращение, не давая тем самым ни прямого разрешения, ни строгого запрета.
Пожалуй, это тот редкий случай, когда небольшая двусмысленность окажется как нельзя кстати.
Глава 21. Убранное и обнаруженное
Стоило Джейн перешагнуть порог родного дома, как по ступеням тут же спустилась миссис Эллсворт:
– Где ты была все утро? От твоего отца никакой пользы. Никакой! Да и от Нэнси тоже! Ох, я совершенно не представляю, что делать. Мои платья в абсолютном беспорядке. Ты должна помочь мне, Джейн, во всем доме нет никого аккуратнее тебя. Мне нужно собраться к вечеру, если мы собираемся отправиться в путь завтра утром вместе с леди Фитцкэмерон.
Джейн украдкой взглянула в двери гостиной: Мелоди сидела там, уютно устроившись с книгой, наверняка уже полностью готовая к отъезду, но ничуть не желавшая помочь со сборами матери. Вздохнув, Джейн направилась следом за леди Вирджинией наверх.
– Ох, что же это такое! Это же такая честь – путешествовать вместе с леди Фитцкэмерон, такая честь! А уж прослыть по всему Бату знакомыми виконтессы, да еще не просто знакомыми, а компаньонами в путешествии, – это и вовсе безмерно ценно. – Миссис Эллсворт остановилась у входа в комнату. – Вот, видишь? Я просто обязана взять с собой эти платья, но Нэнси мнет их всякий раз, когда пытается упаковать в мой дорожный сундук.
Комната выглядела зеркальным отражением спальни Бет – здесь точно так же повсюду валялись платья, а ощущение беспорядка висело в воздухе, как пресловутые чары. Джейн глубоко вздохнула, собираясь с духом, и принялась разбирать очередной завал.
В самом деле, лучше чем-нибудь заняться, хотя Джейн больше всего хотелось, чтобы этот день поскорее закончился и настало завтрашнее утро, чтобы можно было отправиться обратно в Робинсфорд-Эбби. Она была уверена, что ей вовсе не показалось и мистер Дюнкерк в самом деле начал ценить ее больше, но она не могла сказать наверняка, насколько сильно тому была причиной ее дружба с юной Элизабет.
Пока она помогала матери упаковать вещи, время тянулось так медленно, что Джейн даже пару раз прислушивалась к часам на каминной полке: уж не остановились ли они совсем? За остаток вечера Джейн трижды собирала и пересобирала дорожный сундук, потому что леди Вирджиния то и дело передумывала брать одни платья и решала взять другие. И лишь когда Нэнси позвала их к ужину, Джейн смогла убедить мать, что последний набор платьев – именно тот, на котором стоит остановиться, в противном случае она не сможет никуда выехать утром.
– Леди Фитцкэмерон планирует отправиться в путь на рассвете, матушка. Мы же не можем провозиться с сундуками всю ночь. К тому же, если окажется, что вам чего-то не хватает, я уверена, что в Бате найдутся толковые портные.
– О да, конечно же, ты права, Джейн! А мне и впрямь нужны новые платья, знаешь ли. Именно поэтому я никак и не могу выбрать ничего подходящего – потому что ничего не подходит!