Соч.: Скуки не было. В 2 кн. М.: Аграф, 2004–2006; Сталин и писатели: В 4 кн. М.: Эксмо, 2008–2011; Кому улыбался Блок. М.: Зебра Е, 2010; Империя зла. М.: Новая газета, 2011; Феномен Солженицына. М.: Эксмо, 2012; Заодно с гением: Путеводитель по Маяковскому. М.: Москвоведение, 2014.
Сартаков Сергей Венедиктович (1908–2005)
Образцово-показательный представитель так называемой секретарской прозы, С.[2515], окончив заочные Высшие счетно-финансовые курсы, долгое время работал бухгалтером в Сибири и в годы войны даже получил освобождение от армейской службы как ответственный хозяйственный работник[2516]. Там же, в Красноярске, он начал печататься и, с середины 1940-х годов сосредоточившись на литературе, был не только принят в Союз писателей, но и в течение 12 лет возглавлял его краевое отделение.
Деловые качества С. были замечены в Москве, куда в 1957 году Леонид Соболев пригласил его стать сначала членом Оргкомитета, а затем и своим заместителем в только что созданном Союзе писателей РСФСР. Началась служба на высших писательских должностях: восемь лет в «малом», как тогда говорили, республиканском Союзе и (с 1967) двадцать с лишним лет в должности заместителя руководителя уже «большого» Союза писателей СССР, где С. ведал, в частности, финансами и всей книгоиздательской жизнью советских литераторов.
Соответственно статусу большого литературного чиновника он и сам писал — по преимуществу чрезвычайно пространно и, опять же по преимуществу, на историко-революционные темы или, во всяком случае, с духоподъемным пафосом: «Хребты Саянские» (1948–1955), «Каменный фундамент» (1951), «Барбинские повести» (1957–1967), «Философский камень» (1971)[2517], «А ты гори, звезда» (1974–1975), «Свинцовый монумент» (1981)…
Бранить эти книги, согласно все тому же статусу выходившие бесчисленными переизданиями, было по нормам советского этикета никак нельзя, а хвалить не за что. Поэтому критики, хоть сколько-нибудь дорожившие репутацией, о них не писали, и даже собственно литературными наградами С. был не слишком избалован. Ленинской премией его «Хребты Саянские» в 1958 году обнесли, с тем, правда, чтобы в 1970 году утешить писателя Государственной премией СССР уже за «Барбинские повести». Другие знаки властного поощрения поступали, впрочем, бесперебойно — звания Героя Социалистического Труда (1984), почетного гражданина Красноярска (1975), ордена Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени и Дружбы народов.
На VIII съезде писателей (1986), состоявшемся в атмосфере предперестроечного возбуждения, С. в руководящие органы уже не избрали. И он без малого до столетнего возраста дожил на покое — уже без новых книг. А главное, без переизданий.
Которые, спустя три десятилетия, опять, впрочем, пошли уже в XXI веке, и это означает, что у историко-революционных эпопей и духоподъемной прозы о строителях светлого будущего по-прежнему есть читатели.
Соч.: Собр. соч.: В 5 т. + 6-й доп. М.: Худож. лит., 1978–1980; Вечная песнь — колыбельная. М.: Сов. писатель, 1987; Казусы и курьезы на долгом пути. М.: Профиздат, 2003; Хребты Саянские: В 2 т. М.: Вече, 2006, 2017; Ледяной клад. М.: Вече, 2017; Философский камень. М.: Вече, 2017.
Сатюков Павел Алексеевич (1911–1976)
После окончания Горьковского пединститута (1937) и Высшей партийной школы (1942) вся жизнь С. была связана с партийной печатью. Пройдя проверку в аппарате ЦК ВКП(б) (1942–1946), он стал заместителем главного редактора, затем главным редактором газеты «Культура и жизнь», особо отличившейся в борьбе с космополитами (1946–1949), а перейдя в «Правду», вырос там от ответственного секретаря и заместителя главного редактора (1949–1956) до главного редактора (1956–1964).
Что принесло ему членство в ЦК КПСС (1961–1966), полномочия депутата Верховного Совета СССР 5-го и 6-го созывов, почетный пост председателя правления Союза журналистов СССР (1959–1964), несколько орденов и медалей. Но главной была, конечно, близость к Хрущеву, подтвержденная в 1960 году Ленинской премией за написанную в соавторстве книгу «Лицом к лицу с Америкой: Рассказ о поездке Н. С. Хрущева в США».
За эту близость «ничтожный вкрадчивый Сатюков»[2518] в октябре 1964 года, впрочем, и поплатился. Хотя и сохранив на пару лет место в ЦК КПСС, из «Правды» он сразу же был переведен сначала во второстепенный журнал «Агитатор», затем ответственным секретарем в совсем уже третьеразрядный журнал «Партийная жизнь», чтобы закончить свою жизнь главным редактором научно-популярных и учебных программ Центрального телевидения.
Сейчас, если какие-то ассоциации с этой фамилией и возникают, то разве лишь в связи с шуточной песней В. Высоцкого «Диалог у телевизора» (1973):
— Ой, Вань, умру от акробатиков!
Смотри, как вертится, нахал!
Завцеха наш товарищ Сáтиков
Недавно в клубе так скакал.
Сахнин Аркадий (Арон) Яковлевич (1910–1999)
В литературном багаже С. около сорока книг — повести, рассказы и даже роман. Но, видимо, правильнее будет рассматривать этого выпускника Института внешней торговли (1936) все же как журналиста. В конце 1930-х он набирался опыта в ТАССе и ВОКСе, во время войны был редактором дивизионных газет на Западном, 3-м Белорусском и Забайкальском фронтах, а вернувшись из Кореи, где прослужил около трех лет, заступил на должность ответственного секретаря в журнале «Знамя».
И здесь-то грянул первый в его биографии скандал. Когда в редакцию поступил и был даже принят к печати роман ссыльнопоселенки Р. С. Левиной с замечательно, кстати сказать, звучащим сегодня названием «Прости, Обама», С. эту рукопись, как говорится, творчески переработал и опубликовал уже под своим названием «Тучи на рассвете» (Знамя. 1954. № 2, 3). Изумленная тем, что С. позаимствовал из ее романа многие сюжетные ходы, ситуации и фрагменты текста, Левина подала в суд, который привлек к рассмотрению дела писательскую комиссию во главе с В. Рудным и, установив правоту истицы, обязал С. не только выплатить Левиной часть гонорара, но и ставить в дальнейшем ее имя как соавтора на переизданиях романа.
За С., однако, заступился А. Фадеев[2519], не растерявший еще окончательно своего влияния, да и «редакция „Знамени“, — как 15 июля 1955 года записал в дневник К. Чуковский, — пыталась замутить это дело, прикрыть мошенника, запугать Левину»[2520]. Так что переиздания, действительно, пошли — сначала в том же году в высокотиражной «Роман-газете», потом отдельными книгами в 1957, 1965, 1968, 1975 и 1990 годах, — но, разумеется, уже безо всякого упоминания Левиной. А сам С. вступил в Союз писателей (1957), снискав славу в роли спецкора «Правды», «Известий» и «Комсомольской правды».
И пользовался, как можно предположить, особым доверием властей предержащих. Во всяком случае, именно ему было разрешено (или, скорее, поручено) разоблачить «непотопляемого» генерального капитана-директора китобойных флотилий «Слава» и «Советская Украина» Алексея Соляника.
Этот очерк с намеренно бесцветным названием «В рейсе и после»[2521] вошел в историю партийно-советской печати — и как первое выступление против коррупции в советском обществе, и как пример раздрая в высшем руководстве страны. Дело в том, что за Соляника горой встали члены Политбюро Подгорный и Шелест, министр рыбной промышленности Ишков и вся партийная знать Украины, в которую, как можно предположить, и целили их влиятельные коллеги по террариуму единомышленников.
Дело разбиралось на секретариате ЦК КПСС, чтобы завершиться боевой ничьей: и Соляник потерял свой пост, и Юрий Воронов был удален с должности главного редактора «Комсомольской правды».
Не пострадал только сам С., на газетных и книжных страницах продолжая успешно рассказывать как о героике социалистического созидания, так и о происках его внешних и внутренних врагов. Заслуживает, например, внимания, что в преддверии процесса по делу А. Синявского и Ю. Даниэля именно С. написал в «Комсомольской правде» отнюдь не о них, а о Валерии Тарсисе — тоже, мол,
литератор и даже член Союза писателей, возомнивший себя на склоне лет правдолюбцем и забросавший зарубежные издательства своими, на грани шизофрении, рассказиками, по сравнению с которыми писания Терца и Аржака — просто шедевры.
Так что, — предложил С., — надо
не судить этого слабоумного, а просто взять и выслать его за границу, туда, где его согласятся принять. К. М. <Симонов> даже черкнул Сахнину несколько строк: «Вы написали в „Комсомолке“ отличную, умную и верную статью. В самом деле — пусть едет…»[2522]
Власти так и поступили — 7 февраля 1966 года выпустив Тарсиса в Великобританию, а уже 19 февраля лишив его советского гражданства. И нам остается лишь гадать, чем было это действие. Маневром, отвлекающим внимание от процесса над Синявским и Даниэлем, или очередным примером несогласованности в решениях советского руководства?
Как бы там ни было, С. продолжал служить верой и правдой, и, как обычно предполагают, вершиной его карьеры стало задание, держа свое авторство втайне, сочинить за Брежнева «Малую землю».
Эта первая часть «автобиографической» эпопеи была впервые напечатана в журнале «Новый мир» (1978. № 2)[2523], где С., кстати сказать, состоял членом редколлегии, что, вместе с продолжениями и бесчисленными переизданиями, принесло дорогому Леониду Ильичу не только членский билет № 1 Союза писателей и Ленинскую премию в области литературы, но и суммарный гонорар в размере 179 241 рубля.