К кому? К чему?
Я не могу этого ощутить. Так же как не могу вздохнуть. Но капля по капле я начинаю просыпаться. Получаю первое ощущение в своей новой жизни. Холод. Мне холодно. Температура слишком низкая чтобы человек мог выжить. И пусть она выше нуля, но не на много. Подсознание говорит, что мои мышцы должно сводить от судороги, а кровь замерзать и останавливаться.
Вот только у меня нет крови. У меня нет мышц. И пусть они когда-то были – теперь это лишь воспоминание. Организм приказал себе выжить. Или это сделал я? Не важно… Но мозг еще жив, как и почему – не важно. Главное, что пока я мыслю есть шанс на то что я справлюсь и вернусь в норму. Вернусь… Не важно куда или к кому. Все это застилает Тьма. И шелест волн.
Прошли ли дни или секунды, я не знаю. В темноте нет чувства времени. Я скорее угадал, чем ощутил. Ноги утонули. А значит дело дошло до того что влага пропитала кожу и мышцы и дошла наконец до костей. Но только снизу. Мне от этого не стало легче, совершенно. Я просто осознал, что начинаю тонуть. И сделать с этим ровным счетом ничего не могу.
Поясница потянула за собой спину, и я понял, что меня повернуло. Поставило почти вертикально. Странно, учитывая, что череп должен перевешивать остальное тело, там и кости больше и мозг жив, а значит наполнен жидкостью и тяжелее. Руки и утонули так же, теперь промокшее тело обрело вес. Нет, оно не стало прежним, это всего лишь высушенная оболочка. Но теперь у меня есть источник. Возможность получить то необходимое чего не хватало для их пробуждения.
Мои маленькие помощники. Я чувствую, как все большее их число просыпается по всему телу. Они заменили мне кровь и ткани. Только благодаря ним я до сих пор жив. Хотя странно было бы назвать жизнью Это. Но я не мертв. Я еще могу мыслить, а значит я существую. Чем я лучше обычного компьютера? Псевдо-ИИ… Ответ пришел немедленно.
Тем что я ХОЧУ жить!
Не ради кого-то или чего-то. Не ради идеалов, долга или мщения. Просто жить. Это первейший инстинкт каждого живого существа. Жить. Любыми средствами и способами. И сегодня я должен приложить максимум усилий для того чтобы все получилось. Пусть у меня нет рук, ног, туловища – они лишь жалкий каркас для моего существа. Есть главное – желание. Необузданное. Необъятное. Заложенное в каждую клеточку мозга. В саму структуру ДНК.
И невзирая ни на что я живу.
Ощущение холода наконец сформировалось. Оно опустилось от лица к позвоночнику и это стало сигналом о том, что у меня появился спинной мозг. Да! А значит дальше будет только лучше. Мое желание исполнится, я снова обрету тело. Не знаю сколько времени понадобилось воде, чтобы заполнить комнату или помещение, в котором я находился, но череп уперся в потолок.
У меня еще не было глаз, но слух обострился до такой степени, что я сумел различить расстояние до стен. И сразу понял, что дело плохо. Нет, когда от тебя остается одна чудом живущая голова безусловно ничего хорошего. Но когда ты понимаешь, что существуешь в каменном мешке в который медленно набирается вода становится совсем худо.
К счастью в комнате было не только три стены и щели через которые вода проникала, но еще и дверь. Судя по негромкому бряцанию при каждой волне, она была не заперта. Но для того чтобы выйти в соседнее помещение требовалась одна небольшая анатомическая деталь – руки. Ну или по крайней мере одна. И помня о силе мысли я стал как можно больше Желать.
Вот только природа, или судьба, мои чаянья не разделяла. Так что вслед за холодом в позвоночнике я почувствовал ребра. Затем сосуды и вены. Несколько дней прошло пока развернулась в груди ткань легких. И наконец завелось сердце. Шум крови в ушах был словно бой набата, громадного колокола затмевающего все вокруг.
Глава 2
И наконец я вздохнул. Медленно, но чем дальше, тем все сильнее убыстряясь холодный затхлый воздух спустился через глотку в расправляющиеся легкие. Капилляры подхватили кислород, и сердце погнало его по восстанавливающемуся организму. Теперь с каждым вздохом я чувствовал все больше собственных тканей, жизнь текла по мне.
Вслед за мышцами грудины кровь расправила шею. Проникла в руки. Прошла по костям до предплечья. С каждым часом мой борющийся за жизнь организм оживал, отвоевывал у смерти клетку за клеткой. И оживали спящие во мне помощники. Они носились вместе с кровью. Латали на ходу ранения и переломы. Стягивали пробоины в организме.
Крайне медленно, но мои помощники вытягивали из воды, попадающей в организм, все полезные вещества. Даже бетон, о который я бился головой, не спасся от микроскопических существ, твердо вознамерившихся выжить вместе со мной. О, они были не только частью меня. Они и сами хотели жить. Но так уж вышло что делать мы могли это только вместе.
Прошла целая вечность прежде чем я почувствовал пальцы на правой руке. Только на ней, потому что левой не было. Вообще. Как и части спины и ног. По какой причуде меня разорвало именно так сказать я не мог. Только вот понял, что я их не просто не чувствую. Их нет. Физически. Для этого потребовалось протянуть уцелевшую правую руку и ощупать наконец, убедившись в правильности предположения.
Мышцы еще недостаточно окрепли для полноценного движения и все равно нужно было выбираться. Я чувствовал, что глаза начинают набухать, наполняясь жидкостью. Но ждать пока заново сформируется хрусталик было нельзя. Мне понравилось дышать, понравилось быть живым. А пребывающая вода вполне могла лишить меня такой радости.
Решение пришло само. Просто в момент, когда я ощупывал себя стараясь осознать сколько во мне еще есть живого – опустил руку и корпус чуть развернулся. Медленно качая ладонью, я использовал ее словно рыба хвост. Очень большая рыба, очень маленький плавник. Попытавшись поднять руку чтобы оттолкнуться от потолка, я понял всю безнадежность этой затеи. Лишь погрузился с головой. Хорошо хоть рот успел прикрыть.
Язык и небо мгновенно впитали попавшую внутрь влагу, и я почувствовал вкус гнили. Вода была далеко не первой свежести. Без соли. Не река и не море. Но и не дождь. Скорее талый снег в городском коллекторе. Тошнотворно противный и в то же время желанный. Этот зловонный глоток дал мне обоняние и чувство вкуса. Еще один маленький шажок к жизни.
Чтобы не потерять рассудок от монотонной работы я начал считать. Простой метод счета, от одного и до скольких сможешь. Просто чтобы почувствовать время. Ощутить, что оно тоже имеет свое течение. Вернуться в его русло. Вдох – раз. Выдох – два. Медленно. Не спеша. Не останавливаясь. Не делая перерывов.
Полторы тысячи счетов. Именно столько мне потребовалось чтобы пересечь помещение, в котором я был заперт стихией. Дверь справа. На глубине полуметра. Ничтожное расстояние для обычного здорового человека. Нырнуть, да сделать. Практически непреодолимое препятствие для однорукого меня.
Помня, что для погружения стоит лишь поднять руку я подобрался как можно ближе. Затем начал медленно доставать из воды ладонь. Предплечье. И вот я уже опускаюсь вниз. Пальцы упираются в потолок, но я все еще недостаточно глубоко. Оттолкнуться от бетона вниз, но сил оказывается недостаточно, и вот я снова на поверхности.
Отдышавшись и выровняв положение тела, я попробовал повторить трюк. Но теперь вместо того чтобы поднимать руку попробовал зацепиться ею за косяк и подтянуть себя вниз. Удалось, хоть и не с первого раза. Но стоило погрузится чуть глубже как меня буквально вытолкнуло наружу словно пробку от бутылки с вином.
Ощупав себя, я понял, что все еще одет в остатки какого-то комбинезона. Возможно военного или специального. Иначе чем объяснить, что воротник надулся, не позволяя мне опуститься глубже и утонуть я не мог. Память все еще не возвращалась, но сейчас она была не главным. Если у меня есть спасательный жилет, или по крайней мере его часть, значит можно его спустить. Или отстегнуть.
Талая вода не ждала пока я оклемаюсь и за время моих рассуждений успела подняться так что теперь мне приходилось упираться в потолок уже носом, а не макушкой. Еще пара тысяч счетов, и она заполнит комнату. А значит ждать, когда восстановятся мышцы руки окончательно у меня просто нет никакой возможности. Утонуть в бездействии или утонуть, стараясь выжить – выбор очевиден!
Отбросив саму попытку сохранить остатки плавучести, я нащупал небольшой пластиковый клапан и торчащую в нем пробку. Будь я здоров вытащить ее не представляло бы никакой сложности, но ослабевшие пальцы скользили по ребристой крышке. Я все никак не мог ухватить ее указательным и большим пальцем пока до меня наконец не дошло. У меня просто нет указательного пальца. Как и среднего. Только большой, безымянный и мизинец.
Черт его знает, что или кто меня так покромсало, но явно не с проста я стал таким уродцем. Да и нахождение в замкнутом помещении с единственной дверью без окон – тоже не просто так. Вполне возможно, что сотворившее это со мной нечто ждало сейчас за колыхающейся в воде дверью, но сомневаться было бессмысленно. Набрав в легкие по больше воздуху, я крутанул крышку, воротник засвистел, выпуская газ, и я погрузился в воду с головой.
У меня даже плана как такового не было, простой набор действий, который должен был привести в соседнее помещение. Или помочь выбраться наружу. Просунуть оставшиеся пальцы за створку двери, потянуть ее на себя и протиснуться в щель. Дел-то? Но все пошло наперекосяк с самого начала. Дверь не желала открываться, и спустившись к самому дну я обнаружил булыжник размером с половину меня. Попробовал потянуть, но тут же бросил это безнадежное мероприятие.
Без вариантов. Я его даже пошевелить не могу, не то что отодвинуть. Ухватившись за дверь, я вытолкал себя наверх, чтобы сделать еще один глоток зловонного воздуха и понял, что этот будет последним. Места под потолком хватило ровно на столько чтобы губы могли втянуть тонкую струйку и не набрать при этом в рот воды. Выхода не было. Нужно выбираться немедленно, иначе я просто умру. Вновь. И не факт, что мои волшебные помощники справятся в воде так же хорошо, как на воздухе.