– Вы из полиции? – поинтересовался он.
Макс хмыкнул.
– Неужели это так заметно?
– Ко мне не приходят посетители. Что натворила моя дочь в этот раз?
Макс слегка кашлянул.
– Она подозревается в изготовлении и продаже оружия.
Валер Сафи грузно сел на стул, протяжно выдохнул и утер лоб.
– Не беспокойтесь, – поспешил успокоить мужчину Макс. – Если она пойдёт на сотрудничество, ей не грозит серьёзного срока. Мы расследуем убийство.
Я еле заметно толкнул напарника локтем. Он зыркнул на меня и поднял брови в немом вопросе. Меня обуяла злость. Незачем Валеру знать, что именно мы расследуем.
– Мне, безусловно, радостно слышать, что Юнона никого не убила, – тихо сказал Валер и поднял на нас взгляд, полный серьёзности. – Проходите, нечего стоять на пороге.
– Её никто и не обвиняет, – повторил Макс. – Но нам необходимо её отыскать.
Мы вошли в помещение и сели за стол. Валер прислонился к стеллажу и сложил руки на груди:
– Хотелось бы мне вам помочь. Но даже предположений не имею, где живёт моя дочь.
Я нахмурился.
– Валер, вы, наверное, не понимаете серьёзность ситуации.
– Понимаю. Но это правда. Юнона никогда не называла мне своего адреса.
– Как это возможно? – недоумевал Макс.
Мужчина тяжело вздохнул и сказал:
– У нас, мягко говоря, натянутые отношения.
– У неё есть сестра, так ведь? – начал терять терпение я. – Они близки?
Валер сглотнул, потупил взгляд и немного громче обычного ответил:
– Нет. Агата – тихая домашняя девочка. К тому же очень больная. Они с Юноной очень разные. И общаться им не хочется.
Валер Сафи совершенно не умел врать. Он избегал моего взгляда и, видимо, нервничал.
– Жарковато здесь у меня, не находите? – спросил мужчина и расстегнул комбинезон до пояса. Под ним поверх серой футболки висел небольшой серебряный кулон. С тем же символом, который я только что видел в кабинете Барбара Стоцки. Ничего подозрительного. Просто украшение. Но третье совпадение подряд мне уже не казалось случайностью.
– Прежде чем мы уйдём, могу я задать вам ещё несколько вопросов?
– Разумеется, – кивнул Валер.
– Над чем вы работаете?
Инженер не ожидал моего вопроса. Несколько мгновений он мешкал, а затем спохватился, подошёл к столу, указал пальцем на какие-то приборы.
– Конечно, это не секрет. Сейчас я вывожу новый сорт пшеницы. Скороспеющий. Мы тут все одержимы лишь одной идеей, – он усмехнулся и пожал плечами, будто говорил очевидные вещи, – хотим искоренить голод.
Я невесело улыбнулся.
– В таком случае, вам стоит сделать так, чтобы люди наедались снегом. И позвольте ещё один, совсем нескромный вопрос. Что за символ на вашей шее?
Валер взял пальцами кулон.
– Почему вы интересуетесь?
– Мне кажется, я его где-то видел.
– Это ведь ДНК, конечно, вы его видели, – ответил мужчина. – Достался мне от жены. Она тоже была генным инженером. Я подарил ей его. А после смерти оставил себе на память.
Я промолчал, пытаясь прислушаться к своей интуиции. Мог ли Валер Сафи не знать, что в кабинете его начальника висит страница с этим же символом? Конечно. Но я всеми фибрами души отчётливо ощущал ложь. И мне это не нравилось. Внутри, словно липкая грязь, разливался очередной приступ злости. Клубок всё больше запутывался.
Повисла неловкая пауза. Макс спохватился, очаровательно улыбнулся, подал руку мужчине для рукопожатия и сказал:
– Что ж, спасибо, Валер. Если вдруг Юноне снова понадобится залог…
– Не связывайтесь со мной, – перебил его Сафи, не ответив на рукопожатие. – Я вытаскивал её трижды. Хватит шансов на новую жизнь.
– Ладно, – кивнул Макс. – Нам пора. Всего доброго, и извините, что помешали исследованиям.
Когда мы вышли из лаборатории, я остановился, взял Макса за плечи и сказал.
– Послушай, друг. Ты можешь думать, что я сумасшедший. Но зуб даю: он что-то скрывает.
Макс тяжело вздохнул, снял мои руки с плеч и ответил:
– Фил, я верю тебе. Но это нас не касается. Может, они состоят в долбанной секте. Мне плевать, я хочу расследовать убийство. На этом всё.
Я поджал губы и нахмурился. Макс вопросительно поднял брови. В конце концов, я сдался.
– Ладно-ладно. Ты прав. Тогда давай не терять времени. Поехали к сестрёнке.
– Она несовершеннолетняя.
– О, так ты согласен, что папаша соврал насчет неё?
– Стоит проверить.
Я пожал плечами:
– Мы не знаем адреса.
– Сейчас узнаем. Если у Валера Сафи есть снегоход, по записям с патрулирующих дронов отследим передвижение. И всё.
Я улыбнулся и резюмировал:
– Ты гений, Макс!
Мы направились к снегоходу и стали искать информацию. Быстро выяснилось, что у Валера есть старый снегоход красного цвета. Макс сделал запросы на получения записей с дронов, и уже через десять минут мы их отсматривали.
– Смотри, – указал Макс пальцем на видео. – Вот он.
Ещё полчаса мы искали нужный дом.
– Живёт совсем рядом, в Кении. Нам повезло, – резюмировал напарник.
– Немного странно для ведущего инженера. Он должен быть богатым человеком.
Макс пожал плечами.
– Это близко от его работы. И, Филипп, серьёзно, – напарник закатил глаза, – хватит искать везде подвох.
Через десять минут мы уже стояли на пороге небольшого двухэтажного домика. Он ничем не отличался от сотен других в этом районе.
– То, что мы делаем, – незаконно, – отчеканил Макс.
– Есть идеи получше? – съязвил я.
– Нет. Пойдём допрашивать маленькую девочку.
И мы постучали в дверь. Никто не ответил. Я постучал ещё раз настойчивее. Макс приложил ухо и прислушался.
Ничего.
– Наверное, пошла пройтись.
– Нет, ты слышал Валера? Она сидит дома.
Макс выдохнул.
– Ей четырнадцать, друг. Думаешь, она слушается отца?
Но вдруг замок щёлкнул и на несколько сантиметров дверь приоткрылась. Из щёлки выглянула кудрявая рыжая девчонка.
– Вам чем-нибудь помочь?
– Мы ищем Агату Сафи. Это ты?
Девушка нервно облизнула губы и сбивчиво ответила:
– Ну, я. А вы кто?
– Мы из полиции. Ищем твою сестру, Юнону.
Агата нахмурила брови и скрестила руки на груди.
– Поговорите с папой. Он сейчас на работе. Поезжайте к нему.
Она уже хотела закрыть дверь, но я ловким движением остановил её и быстро заговорил:
– Постой, Агата. Мы не хотим Юноне зла. Она ни в чём не обвиняется. Но может помочь раскрыть страшное преступление.
Губы девчонки еле дрогнули. А затем она сказала:
– Я ничего не знаю. Мы не общаемся с сестрой. Отпустите дверь. Вы не имеете права меня допрашивать.
Я посмотрел на неё, сцепив зубы.
– Не скажешь адрес?
– Если бы знала, сказала бы, – холодно процедила Агата, вздёрнув нос.
– Ладно. Спасибо.
И, не попрощавшись, захлопнула перед нами дверь.
– Чёрт… – прошипел я.
Макс ободряюще хлопнул меня по плечу.
– Друг, она имеет на это право. Смышлёная девочка. И вовсе не тихоня, судя по всему.
– Может, проследим за домом?
– Кажется, ты совсем с катушек слетел. Поехали в департамент. Подумаем, что делать дальше.
Глава 5. Тени
Уже минут десять я лежала с закрытыми глазами, боясь их открыть и понять: до дома ночью добраться не получилось. Последняя картинка, всплывающая в памяти, – бог знает какая рюмка жуткого пойла. Все события после стёрлись под корень. Ещё бы.
Я лежала на животе и старалась не ворочаться, чтобы лишний раз не тревожить голову. На неё будто надели ведро и со всей дури били молотком. Похмелье, наступающее от карамели – ад. А если к этому примешать алкоголь…
Короче, я как можно дольше оттягивала момент столкновения с реальностью. Несколько минут пыталась прислушаться к своим ощущениям. Вроде бы, не холодно. Значит, я как минимум сплю в помещении, и мне не грозит смерть от переохлаждения. Кости, суставы и мышцы невыносимо ныли, но это обычное дело для похмелья. Кажется, я даже чем-то накрыта. Что ж, похоже, дела не так плохи.
Попробовала размять пальцы. Они затекли и неприятно покалывали. Наконец, разлепила веки и попыталась сфокусироваться. Вышло только со второго раза.
Увиденное мне совсем не понравилось. Прямо на меня глядел актёр с неонового постера. А под ним на кровати в позе лотоса сидела Агата и сверлила меня осуждающим взглядом.
Я закатила глаза и застонала то ли от физических страданий, то ли от осознания, где нахожусь.
– Проснулась, наконец, – тихо констатировала сестра.
Я перевернулась на спину, закрыла лицо руками и издала странный звук, похожий на хрип. Во рту пересохло так, что говорить получилось бы с трудом. Облизнув губы, спросила:
– Сама пришла?
– Нет. Тебя привёл друг.
Я зажмурилась и скривилась, надеясь, что мне это снится. Чёрт возьми, это очень плохо. Последнее, чего мне хотелось, – чтобы Агата меня видела невменяемой.
– Папа не злится на тебя, – продолжала сестра.
– Мне плевать на папу.
– Зато ему на тебя – нет.
Я попыталась встать и заметила, что на мне надета пижама сестры.
– О, мы носим один размер, – попыталась разрядить обстановку.
Но Агата моей глупой попытки не оценила.
Пошатываясь, я села на край кровати. Луч солнца, пробивающийся сквозь витраж, осветил лицо. Я поморщилась и закрылась ладонью. Тут же подскочило давление, и сердце стало колотиться в такт пульсирующей боли в голове. Видимо, страдания отразились у меня на лице, потому что Агата спросила:
– Так плохо?
– Нет, – соврала я, – всё в порядке.
Сестра демонстративно цокнула, скептично закатила глаза, а затем поинтересовалась:
– Зачем ты врёшь?
Я виновато подняла взгляд, но ничего не ответила. Из-за болезненного похмелья стыд в полной мере ещё меня не обуял, поэтому нужно было ехать домой, пока это не случилось. Я пошарила взглядом возле подушки в поисках телефона. Лежит. Хорошо.