– Вот так. Спокойно. Всё хорошо, ты в порядке. Это просто паническая атака. Жутко, но не смертельно.
Приступ кошмарной паники стал вытесняться тревогой. Я осторожно посмотрела по сторонам. В комнате, кроме успокоившей меня женщины, было ещё двое незнакомцев. И вдруг в памяти вспыхнула ужасные воспоминания: меня похитили.
Губы затряслись, а тело прошибло ледяным потом. Я выдернула ладонь из хватки незнакомки и глухо прошептала:
– Где я? Где моя сестра?
Женщина улыбнулась ещё шире и ответила:
– Агата, если ты сейчас не успокоишься, паническая атака повторится. Постарайся взять себя в руки, и я всё тебе расскажу.
Я почувствовала, как бьётся жилка на виске.
– Кто вы такие?! – голос почти срывался на крик.
– Агата, – женщина перестала улыбаться, – смотри мне в глаза. Нужно остыть. Я понимаю, тебе страшно. Но всё совсем не так, как кажется.
Я обхватила себя руками, сделала глубокий вдох и постаралась прийти в чувства.
– Вот так, – ласково сказала незнакомка. – Давай. Вдох и выдох. Сейчас будет лучше.
Сердцебиение восстанавливалось. Я недоверчиво глянула на женщину, а она тут же вцепилась гипнотическим взглядом в мои глаза.
– Теперь можно и познакомиться. Меня зовут Берта Ничи. Зови меня просто Берта. Это, – она показала рукой на остальных людей, – мои друзья. И твои теперь тоже.
Я сцепила зубы, внимательно смотрела на Берту и испуганно пробормотала:
– Вы меня похитили.
Женщина облизнула пухлые губы, сложила пальцы в замок и ответила:
– Всё не совсем так. Ты это скоро поймёшь. Мы спасли тебя.
– Где Юнона? Что с ней?
– По нашим сведениям, с твоей сестрой всё в порядке, – спокойно отвечала Берта.
– Почему я в больнице?
– О, это непростая больничная палата. У тебя сейчас тяжёлый период адаптации. Его нужно провести под наблюдением.
– Адаптации к чему? – осторожно спросила я.
– Отец слишком долго держал тебя на препаратах. Нужно привыкнуть жить без них.
Волосы на затылке встали дыбом. Я прижала ладонь ко рту, и очередная волна страха разлилась по груди.
– Сколько я уже без таблеток?..
– Вторые сутки.
Я всхлипнула и зажмурилась.
– Из-за этого… Только что. Это случилось из-за отсутствия препарата в крови!
Женщина по-доброму хохотнула, подсела ближе и снисходительно заговорила, поглаживая меня по плечу:
– Вовсе нет. Через несколько дней ты почувствуешь себя удивительно живой. Вот увидишь!
Я нахмурила брови, всё ещё прислушиваясь к телу. Но ничего не происходило. Однако, недоверие никуда не делось.
– Откуда вы это знаете?
– О, я много чего знаю, Агата. И очень хочу рассказать тебе. Не обещаю, что мой рассказ тебе понравится. Но ты должна будешь выслушать до конца.
Незнакомцы о чем-то перешептывались. Один из них казался мне подозрительно знакомым. Высокий молодой парень со светлыми волосами и короткой стрижкой. Мне казалось, что он поглядывает на меня с опаской. А когда мы встречались глазами, он их тут же отводил.
Второй был старше и явно имел азиатские корни. Раскосые глубоко посаженные глаза глядели на меня с жутким холодом. Иногда он водил рукой по коротким чёрным волосам, будто о чём-то размышлял.
Берта продолжила:
– Для начала познакомься. Это Йонг, – она указала на азиата, – а это – Крис.
Парни кивнули.
– Йонг будет тебя всему учить. А Крис, если нужно, ему поможет. Но сначала тебе нужно ещё немного поспать.
Только сейчас я заметила, что в руках Йонг держал шприц.
Я прижалась лопатками к холодному металлическому изголовью кровати и испуганно выпалила:
– Нет! Не нужно мне ничего колоть!
Йонг и бровью не повел. Он подошел ближе, но Берта остановила его ладонью.
– Агата, это просто снотворное. Тебе нужно его принять, чтобы организм спокойнее перенёс повышение температуры.
Я удивленно округлила глаза.
– Есть в тебе одна особенность, – Берта тяжело вздохнула и запнулась, будто подбирала слова. – Если честно, странно говорить об этом в таком осознанном возрасте. Но раз уж твой отец не удосужился…
Почему-то сердце провалилось в пятки. Мне казалось, что сейчас мне назовут страшный диагноз, с которым не живут. Что я здесь ради научных опытов, потому что мой случай единственный и неизлечимый. Но Берта сказала совсем другое:
– Есть обыкновенные люди. Такие как Юнона или я. Самые обычные. Живём со стандартной температурой тридцать шесть и шесть. И ничего такого не умеем, – Берта понизила голос и сделала глубокий вдох, словно набиралась смелости. – А есть ты. Эксперимент. Успешный генетический опыт. Твой организм приспособлен к таким условиям, которые не перенесет обычный человек. А ещё у тебя есть способности. Нам, конечно, предстоит их изучить. Но всё же.
Я нахмурила брови и замотала головой.
– Вы несёте какую-то чушь.
Берта мягко улыбнулась.
– Я и не ждала, что ты поверишь. Твой отец очень постарался, чтобы огородить тебя. Не могу ему сказать за это спасибо.
Я нервно хохотнула.
– Если это какой-то розыгрыш, а вы решили поиграть в Хогвартс, шутка не удалась. Отпустите меня. Я хочу домой.
Берта бросила короткий взгляд на Йонга и кивнула ему. И тот без слов подошел к прикроватной тумбе, достал из ящика спирт с ватой и приготовился колоть мне снотворное.
В животе снова ожил ледяной ужас. Я проглотила подступающий ком и прошептала:
– Вы психи.
Сил сопротивляться уколу не было. Слёзы выступили на глаза. Берта посмотрела на меня с глубоким сочувствием.
– Ох, милая. Как же тебе запудрили мозги…
Йонг поднес иглу к плечу, я зажмурилась. Укол, легкая жгучая боль. Я открыла глаза и вытерла влажной от пота ладонью слёзы.
– Скоро ты уснёшь. А когда проснёшься, мы предоставим тебе все доказательства.
Я прикусила губу и покорно легла на подушку. Берта по-матерински погладила меня по плечу, а затем вышла из палаты вместе с парнями.
Чувства захлестнули ноющее сердце. Сдерживать слёзы не было смысла. Наверняка, отец сейчас сходит с ума от ужаса. Ну, ничего. Долго они меня здесь держать не смогут. Юнона точно подняла на уши всю полицию. Скоро меня найдут, а этих ненормальных надолго упекут в психушку, а ещё лучше – в самый дальний угол Момбасы.
Думать становилось всё сложнее. Приятный туман опустился на сознание, и вдруг стало легче. Мысли понеслись куда-то далеко. И я забылась спокойным крепким сном.
Мне ничего не снилось. Проснулась я от того, что кто-то настойчиво тряс моё плечо. Это возмущало и тревожило одновременно. Какого чёрта?.. Мне хотелось ещё поспать… И постель была необычно мягкая и уютная. Веки казались такими тяжёлыми, что открыть глаза становилось непосильной задачей. Однако, в теле чувствовалась невиданная бодрость. Как будто впервые в жизни мне удалось хорошо выспаться. Никогда раньше я еще не чувствовала себя настолько здоровой. И я бы с удовольствием продолжила спать, если бы проклятая рука не продолжала меня трясти. Поэтому, собрав волю в кулак, недовольно поморщилась и посмотрела на того, кто посмел потревожить сладкий сон. На меня глядел Йонг. Память стала молниеносно воскрешать события. Я охнула, резко встала, оттолкнула парня и закричала во всю глотку:
– Помогите! Кто-нибудь! Спасите!
Йонг закатил глаза и сложил руки на груди.
– Ну и зачем ты орёшь? – холодно спросил он.
От его ледяного тона по коже побежали мурашки.
– Зачем ты пришёл? Что ты хочешь со мной сделать?
– Хотел проводить тебя на обед. Можешь поорать, конечно, – он развёл руками, – но мне плевать.
Я проглотила подкативший к горлу ужас и глупо уставилась на него. Его холодное безразличие выбило меня из колеи.
– Если ты прекратила истерить, будь добра, приведи себя в порядок и выходи. На стуле чистая одежда. Вон там, – он указал рукой на дверь слева, – уборная. Выход, я надеюсь, ты уже видела. Ждать долго не буду. Даю десять минут.
И просто вышел, хлопнув дверью. Я выдохнула и вдруг поняла, как сильно хочу есть. Желудок слегка заныл.
Подниматься с кровати оказалось сложнее, чем я думала. При резких движениях суставы обжигало и выкручивало, будто кто-то их поджёг. Кривясь и ойкая, я дошла до стула. Одежда была не моя. Мне дали серый бесформенный свитер и какие-то старые джинсы. Я поморщилась, но делать нечего. Не оставаться же в больничном халате, от которого несло старой ветошью и какими-то лекарствами.
В маленькой ванной комнате пахло химикатами. Стены были белыми, как и в моей палате. Этот больничный цвет меня порядком утомлял. Я глянула в зеркало. Чего и следовало ожидать: от долгого лежания прическа походила на львиную гриву, а не привычные аккуратные кудряшки. Так не пойдёт. Ничего страшного не случится, если этот угрюмый Йонг подождёт немного дольше. Потому что, если не приму душ, и шагу из этой палаты не сделаю.
Когда все процедуры были закончены, я ещё раз осмотрела палату. И только сейчас поняла, что в ней нет окон. Наверное, чтобы я не поняла, где именно мы находимся. Тяжело вздохнув, вышла в коридор и осмотрелась по сторонам. Йонг даже на меня не глянул.
Помещение явно было немаленьким. Моя палата находилась в самом конце коридора, а он тянулся метров на тридцать. Стены оказались окрашены в тот же отвратительный стерильный белый. Вдоль них кое-где стояли комнатные цветы, которые были призваны добавить немного уюта. Но этого всё равно недостаточно. Такому унылому месту даже яркие краски не помогут.
– Мне уж показалось, что ты опять дрыхнуть завалилась, – холодно сказал Йонг. – Пошевеливайся.
Я решила не отвечать, да он, похоже, и не ждал ответа. Мы пошли по длинному коридору в противоположный конец. Страха перед этим человеком больше не было, зато развивалась неприязнь.
– Когда меня отпустят?
Йонг хохотнул:
– Никогда. Ты и правда такая тупая или притворяешься?
Руки сжались в кулаки, а в груди стал расти неприятный ком.