Нет. Нет. Ни за что. Опасно, слишком опасно было так думать.
Но вдруг, будто прогоняя родной сердцу тёплый взгляд, бережно пронесённый в памяти сквозь годы скорби, возникли другие глаза.
Холодные, полные ума и скрытой ярости. Цвета штормящего океана. Странно смотрящие из-под прямоугольных очков.
От этого вдруг бросило в жар. Какого чёрта?..
Я резко распахнула глаза. Нет, только этого мне не хватало.
«Ну вот и настал этот момент, – злорадно прокомментировал внутренний голос, – этот взгляд хотя бы принадлежит живому человеку».
– Заткнись, – прошептала я и вновь уставилась в окно.
Несмотря на огромное количество событий, внутри вдруг стало пусто. И весь оставшийся путь я провела в полудрёме.
Когда поезд добрался до Джаро, было уже около десяти вечера. Вагон остановился, и малочисленные пассажиры стали лениво выходить на перрон. Я поёжилась. Вокзал кишел большим количеством людей. Тех, кто всё ещё не добрался домой после работы. Морозный воздух обжёг лёгкие, и я несколько минут просто стояла, глядя, как поток пассажиров садится в поезд. Было ощущение, будто я минимум год не была в родном городе. А ведь прошло всего лишь пара недель.
Несколько дронов висели над перроном, и я инстинктивно поёжилась. Нет, они не смогут распознать моё лицо. Но, на всякий случай, надо было убраться от них поскорее.
И я быстрым шагом направилась к выходу.
Выйдя из вокзала, не поверила своим глазам. Центр города утопал в протестующих жителях. Ещё несколько недель назад их была лишь небольшая группа, собиравшаяся у Центрального Полицейского Департамента. А теперь…
Отовсюду доносились голоса и лозунги. Люди пели песни и выкрикивали требования. Среди них отчётливо были слышны опасные слова.
– Рудо Йовича на плаху!
– Сам жри рыбу с кашей!
Сердцу стало больно. План похитителей работал на «ура». То, что начиналось, как протест в защиту похищенных детей, медленно, но, верно, переросло в настоящее сопротивление.
Над площадью кружилась по меньшей мере сотня дронов. Но никаких действий не предпринималось. Интересно, почему же Рудо Йович всё ещё беспечен? Неужели он не понимает, что полиция его предала?..
Все небоскрёбы площади теперь были окрашены в алый цвет, а правительственный, закрученный по спирали, светился холодным металлическим светом с ярко-красными вкраплениями. Его оттенок походил на дым над извергающимся вулканом. Неудивительно, до дня Катастрофы оставалось всего несколько недель.
Но, учитывая обстановку на площади, аналогия с бурлящим вулканом была очень недвусмысленная. Этот красный цвет подсвечивал яростные лица протестующих и делал их ещё злее.
Я не знала, что чувствовать. С одной стороны, мне была прекрасно знакома эта проклятая собачья жизнь.
С другой, протест начался обманом. И меня в него втянули против воли. Я прикусила губу и быстро свернула в злосчастный переулок, где похитили Агату. Мне не хотелось туда идти, но там была ближайшая станция монорельса. Улица, ведущая к Европейскому кварталу, показалась непривычно тихой по сравнению с шумом на площади. Люди торопились, кто куда. Повсюду сновали группки ребят, о чём-то громко переговаривающихся и хохочущих. Невероятный контраст с событиями у небоскрёбов.
Мне бы их беззаботность.
Дойдя до станции, я нащупала оставшиеся наличные в кармане. Этого как раз хватит, чтобы оплатить одну поездку до Бетонного квартала.
До дома Гека я добралась быстро. Он жил в многоэтажном доме, верхние этажи которого уже лет десять были не достроены. У подъезда толпились какие-то подозрительные типы. Взгляд зацепился за снегоход Гека. Отлично, бывший напарник сейчас точно дома.
И боясь наткнуться на знакомых, я быстро прошмыгнула в тёмный подъезд. Мне нужна была чёрная дверь, изрисованная белой краской, на третьем этаже.
Тяжёлый вздох сорвался с губ, а сердце заколотилось ещё сильнее. Я сжала в руке пустой либерган и толкнула дверь. Как всегда, не заперто. В нос ударила омерзительная смесь запаха чего-то сгоревшего и недельного пота. В прихожей было темно. Маленький огонёк пробивался из спальни Гека. С тех пор, как я в последний раз была здесь, изменилось многое. Бывший напарник никогда не отличался чистоплотностью, да я и сама грешила этим. Но, видимо, жизнь с чистоплотной Идой меня избаловала.
В прихожей повсюду валялись упаковки от лапши быстрого приготовления и бутылки. Кое-где на этом мусоре располагалась несвежая одежда.
Я поморщилась от отвращения, посильнее сжала либерган, опустила маску и на цыпочках направилась в сторону комнаты, из которой доносилась странная электронная музыка.
Вдруг в дверном проёме выросла худощавая чёрная фигура. В меня дрожащей рукой целился пистолет.
– Кто ты такой? – сквозь зубы прошипел Гектор. – Я выполнил все условия договора, хватит ко мне соваться!
– Чьего договора, Гек?
Я видела, как дрогнули его плечи, и он на несколько миллиметров опустил белое пластиковое оружие.
– Этого не может быть!.. – прошептал напарник.
Ещё несколько шагов в его направлении.
– Стоять! Стой, где стоишь, иначе голову тебе прострелю! – воскликнул Гек.
– Значит, ты пал ниже, чем я полагала. Что ж, если совесть позволяет, попробуй. Но я тоже держу тебя на мушке, Гек, – от всей души врала я, – ты сам научил меня стрелять. И наверняка понимаешь: мой выстрел будет первым.
Послышался судорожный вздох.
– Юна… Но… Тебя же убили?..
Я криво усмехнулась, отчаянно стараясь сохранять самообладание, и взвела курок либергана:
– На моём пути встретились люди, более достойные, чем ты.
– Зачем ты пришла? – севшим голосом спросил Гек.
– Подумай.
Он несколько мгновений молчал, а затем ухмыльнулся:
– Не верю, что ты сможешь меня убить. Рука не поднимется.
Я сделала ещё один шаг ближе к Гектору и почувствовала, как разгорается злость.
– Давай это проверим.
И вдруг он нажал на курок. Раздался оглушающий выстрел. Я бросилась в ноги Гека, повинуясь инстинктам. Ещё одна пуля просвистела недалеко от уха. Но я была быстрее. Заряд с грохотом влетел в стену. Послышались звуки осыпающейся штукатурки. Я схватила его ногу и резко дёрнула на себя. С глухим ударом Гек упал на спину и зашипел от боли. Резким движением занесла кулак и от души заехала в его правое предплечье, от чего ему пришлось разжать ладонь и выпустить из пальцев пистолет. Я схватила оружие, быстро поднялась на ноги и взяла Гектора на мушку.
Он сверлил меня испуганным взглядом и не решался вымолвить ни слова.
– Хм, а отсутствие карамели идёт мне на пользу, – пробормотала я, слегка склонив голову, – реакция получше твоей.
– Вот же…дрянь… – процедил напарник сквозь зубы, – твой пистолет был не заряжен!..
Я присела на корточки и уткнула дуло либергана в щёку Гектора. Тот ещё больше скривился.
– Ты предал меня. Только что стрелял на поражение. А теперь смеешь оскорблять?
– У меня не было выбора!.. – пролепетал тот.
– Что тебе предложили в обмен на жучок? – прошипела я, сильнее вжимая либерган в кожу бывшего друга.
– Мою жизнь… И постоянный доход.
– Делаешь для них либерганы? Та самая большая партия, о которой ты говорил?
Гектор молчал несколько секунд. Видимо, размышлял, стоит ли выдавать мне информацию.
– Я не могу рассказать. Они меня убьют.
Мерзкое чувство отвращения стало разливаться по сердцу.
– Ты мне…противен, Гек.
Он криво усмехнулся. Видимо, самообладание стало к нему возвращаться. Он вдруг приподнял голову, вжимаясь в пистолет и ядовито пробормотал:
– Ясно. Мог бы догадаться сразу: ты блефуешь.
А затем вдруг резко сел. И даже не успел потянуться к моей руке. Мои рефлексы снова оказались быстрее.
В ушах послышался звон, а на лицо полетели мелкие красные капли. Гектор взвыл от боли и схватился за плечо, из которого полилась густая кровь. Даже в полутьме было видно: рана отвратительная.
– Смотрю, ты себе не изменяешь. Заряжаешь пистолет разрывными. Отлично.
– Мразь! – прошипел Гек. – Ты мне жизнью обязана!
– Ещё одно слово, и мне придётся прострелить твою мерзкую голову, – процедила я.
Он лёг на пол и застонал ещё сильнее:
– Я тебе ничего не скажу. Убирайся.
– Не думаю, что ты знаешь хоть что-то полезное.
Я поднялась и подошла к 3D-принтеру, рядом с которым лежали схемы, три коробки разрывных патронов и четыре либергана. На столе, где мусора было ещё больше, чем в коридоре, был маленький пакетик с заветными желтыми кристаллами. Рядом лежал ключ от снегохода. Я пошарила взглядом по помещению и увидела небольшой чёрный рюкзак. Сложив всё в сумку, обернулась на бывшего напарника.
– Где лежат твои деньги?
– Отвали, – процедил Гек, постанывая.
Я усмехнулась, почувствовав, как жажда крови расползается по телу.
– Кто приходил к тебе? Ты видел их лица?
– Сказал же! Из меня тебе информации не добыть!
– Ты не заслуживаешь быстрой смерти. А если выживешь и попробуешь отыскать меня ради мести, знай: эта рана покажется тебе ерундой. А своим хозяевам можешь передать: за ними я тоже приду. И отомщу за всё, что они сделали.
– Ты…ты… – бормотал Гек, пытаясь найти подходящее оскорбление.
– Я бы простила тебе свои неприятности, но… Из-за твоего предательства нас выследили и похитили Агату. Этому прощения нет.
И волна ненависти захлестнула с головой. Я вновь подошла к напарнику и прицелилась в колено.
– Всё-таки, одной раны для тебя будет маловато.
Нажатие на курок. Выстрел. Отчаянный крик боли.
Из груди вырвался облегченный выдох. По полу полилась густая кровь. Я не стала смотреть в лицо напарнику. Его стонов было предостаточно для удовлетворения. И, закинув рюкзак на плечо, направилась к выходу. Деньги мне были не так уж и нужны.
– Постой! – вдруг окликнул он меня жалобным голосом.
Я обернулась.
– Убей… Убей меня! – пролепетал Гек. – Если они придут… Мне придётся рассказать, что ты была здесь…