12 июля. Подписаны к печати «Избранные произведения» Марины Цветаевой в Большой серии «Библиотеки поэта».
В «Правде» статья Ю. Лукина «Видимость правды», резко критикующая повесть Виталия Семина «Семеро в одном доме»761.
Итальянская газета «Аванти» 13 августа откликнулась на эту публикацию статьей «Полемика в Москве по поводу нового романа. Автора обвиняют бывшие сталинисты», где, в частности, сказано:
Твардовский, смелый редактор журнала «Новый мир», решил начать новую литературную битву, которая, как это всегда бывает в Советском Союзе, будет иметь важные отклики и в области политики: его противниками и на этот раз являются бывшие сталинисты, укрывающиеся в рядах Союза советских писателей, которые со страниц «Правды» ответили ему словами, звучащими как отлучение.
Сигналом к битве была публикация на страницах последнего номера «Нового мира» романа молодого автора Виталия Семина, названного «Семеро в одном доме». По мнению малоизвестного критика «Правды», в этом романе «есть все, что не должно быть в советском романе». <…> Тем не менее, – пишет газета, – многое из того, что сказано автором романа, имеет привкус истины, прожитого жизненного опыта и вызывает раздражение именно по этой причине. <…> Важным представляется то, что Твардовский решил вновь возобновить полемику, которая никогда окончательно не угасала (цит. по: Р. Романова. Александр Твардовский. С. 634–635).
14 июля. По данным Прокуратуры СССР, на этот день в Дубравлаге (Мордовия) – с 1961 по 1972 год единственном лагере для осужденных по «политическим» статьям Уголовного кодекса – содержалось 3816 заключенных.
Как в предисловии к трехтомнику Анатолия Марченко отмечает Александр Даниэль, изрядную долю составляли «полицаи» – «коллаборационисты, осужденные за сотрудничество с немцами во время войны», «украинские и литовские националисты-партизаны, досиживающие свои 25-летние сроки, полученные еще при Сталине», а также осужденные «за веру» и активисты «националистического подполья (уже не вооруженного) из Украины, Прибалтики, Армении, других национальных республик Советского Союза». «Остальные – за «антисоветскую пропаганду и агитацию». В последней категории в те годы было много случайных людей, попавших в лагерь за спонтанное выражение недовольства теми или иными сторонами советской жизни» (А. Марченко. Т. 1. С. 18).
15 июля. Председатель КГБ В. Е. Семичастный сигнализирует ЦК КПСС о том, что
по имеющимся данным, некоторые государства, главным образом США, Франция, ФРГ, Италия, пытаются использовать <Московский кино>фестиваль для пропаганды западного образа жизни и проведения сионистской кампании.
Руководство делегациями капиталистических стран фактически осуществляется специально выделенными сотрудниками соответствующих посольств.
Указывается, в частности, и на то, что
для проведения сионистской пропаганды израильская делегация привезла с собой большое количество литературы, предназначенной для распространения среди советских граждан.
16 июля. Запись в дневнике Александра Твардовского от 19 июля:
В пятницу был у Демичева, беседовали около трех часов (!). Начал было я с ж[урна]ла, но он говорит, – нет, давайте об общем положении: что делать, например, с Союзом писателей РСФСР, нужен ли он, кем заменить Соболева – и пошло, и пошло. Главное было не в обширности тематики, а во «взаимопонимании», нарастающем расположении друг к другу. Конкретно разрешился вопрос о «Театральном романе».
– Печатайте, раз вы считаете, что нужно.
– Да, но дядя Дима…
– Ах, Поликарпов. Он вам скажет, что вы можете поступать по своему (редакции) усмотрению. (Хорош бы я был, если бы, понуждаемый через посредство «аппарата», взял обратно письмо в ЦК, подписанное вместе с Симоновым).
Зашла речь, конечно, и о Солженицыне.
– Я хотел бы с ним встретиться. Думаю о нем слишком много, чуть не каждый день.
(Когда я рассказывал об этом в редакции, в дверь заглянул Солженицын со своей ужасной бородой – без усов – и с бакенбардами, – ничего нельзя лучше придумать, чтобы попортить его красивое открытое лицо). Я тут же сговорился с секретарем Демичева, на другой день Солженицын был принят, – звонил мне сюда, доволен, хотя и не знает, как это вообще хорошо для ж[урна]ла, для него и для меня и вообще (А. Твардовский. Новомирский дневник. 1961–1966. С. 364).
17 июля. В ЦК КПСС встреча П. Н. Демичева с Александром Солженицыным. Подробно изложив содержание состоявшегося разговора, А. Солженицын констатирует:
Оба мы очень остались довольны.
Я не просил его ни печатать сборника моих рассказов, ни помочь мне с пьесами. Главный результат был тот, что совершенно неожиданно, без труда и подготовки, я укрепился при новых руководителях и теперь какое-то число лет могу спокойно писать.
– Они762 не получили второго Пастернака! – провожал меня секретарь по агитации (А. Солженицын. С. 119).
Из дневника Раисы Орловой:
АИ <Солженицын> отказался от поездки в Италию. Лев <Копелев>: «Неужели не хочешь?»
– Есть «хочу» и есть «должен». Мое ущелье суживается. Не знаю, сколько у меня времени, сколько жизни. Морочу голову «Раковым корпусом». Демичев не спросил про маленькие рассказы. «Семья и школа» хочет печатать (Знамя. 2018. № 9. С. 158).
20 июля. Запись в дневнике Л. Чуковской, навещавшей в больнице смертельно больную Ф. Вигдорову:
Я рассказала ей о Евтушенке: вернувшись из Италии, он написал в ЦК записку – отчет и там о Бродском: как вредит нам это дело, как необходимо его выпустить поскорее и потом издать его книгу – причем он, Евтушенко, берется отобрать стихи и написать предисловие.
– Не до книги, – сказала Фрида. – Освободили бы поскорее (Л. Чуковская. Из дневника. Воспоминания. С. 251).
Комментируя этот эпизод в личном письме составителю, Я. Гордин замечает:
Не могу понять – чего больше в замыслах Е. А. – наивности или самообмана. Какая книжка, если Б. будет выслан? Как можно издавать что-либо и писать предисловие без согласия автора? Чушь. Все эти фантазии Е. А., доходившие до Б., полагаю, и приводили его в ярость. Ему менее всего нравилось выглядеть спасенным Евтушенко, когда он знал, что это не имеет отношения к реальности. Как Вы знаете, я отношусь к Е. А. с симпатией и вендетту Иосифа никогда не поддерживал. Но, когда читаю подобные тексты Е. А., то начинаю Иосифа понимать.
22 июля. Председатель Комитета по кинематографии А. В. Романов докладывает в ЦК КПСС о проведенной работе по устранению «идейных ошибок» в фильме Фридриха Эрмлера «Перед судом истории», где «показан крах белой эмиграции, в образе В. Шульгина вскрыта враждебная деятельность людей, вставших на путь предательства Родины». Указывается, в частности, что «работа над фильмом проводилась по инициативе и под наблюдением Комитета Госбезопасности СССР, который оказывал съемочному коллективу постоянную помощь». Докладная записка завершается рекомендациями
организовать коммерческий и общественный прокат кинокартины «Перед судом истории» за границей по существующим каналам. Что же касается проката картины в СССР, то, учитывая ее специфический характер, считали бы возможным напечатать ее ограниченным тиражом и организовать ее показ советским зрителям преимущественно в закрытых аудиториях (Кинематограф оттепели. С. 154–156).
Как подтверждает Ф. Д. Бобков, работавший тогда начальником 5‐го управления КГБ СССР, действительно
фильм «Перед судом истории» прошел лишь по клубам, на большом экране зритель его не увидел. Еще бы! Например, секретарь Владимирского обкома КПСС М. А. Пономарев обратился в ЦК КПСС с решительным осуждением показа «врага революции на советском экране» (Там же. С. 158).
22 июля – 19 августа. В Москве гостит Генрих Белль, который 30 июля побывал, в частности, в редакции журнала «Новый мир».
23 июля. Совет министров РСФСР своим постановлением разрешил создание Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) и образовал организационный комитет по подготовке и проведению учредительного съезда.
Впервые о необходимости такой организации заговорили еще в 1960 году, когда по инициативе И. С. Глазунова и В. Д. Захарченко в Советском комитете защиты мира (СКЗМ) была создана Комиссия по памятникам и музеям, в которую вошли крупнейшие ученые, писатели, художники, деятели культуры. И только В 1965 году группа деятелей культуры (ученые Н. Н. Воронин, П. П. Ревякин, поэт В. А. Солоухин, художники Л. А. Коробов, И. С. Глазунов, Е. И. Мальцев, В. А. Десятников) добилась встречи с министром культуры Е. А. Фурцевой в связи со строительством ресторана в Петергофе, на оси фонтана «Самсон». Е. А. Фурцева обещала еще раз поставить вопрос по созданию Общества охраны памятников в ЦК КПСС.
Запись в дневнике Корнея Чуковского:
У Каверина есть статья «Белые пятна» – о Зощенко, Заболоцком и других отверженцах. Статью эту набирали для «Нового Мира» несколько раз. Теперь он обратился к Поликарпову. Тот сказал: пришлите мне жалобу на «Новый Мир». Это даст возможность «Новому Миру», оправдываясь, изложить все доводы за печатание вашей статьи… Вот каковы чиновничьи фиоритуры. Каверин так и сделал. Теперь он поехал в «Новый Мир» – помочь «Новому Миру» ответить на его жалобу (К. Чуковский. Т. 13. С. 414).
В московском кинотеатре «Россия» премьера фильма Леонида Гайдая «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». В этот же день фильм выпущен в прокат.
27 июля
В который раз! – восклицает в дневнике Александр Твардовский. – Опять цензура задержала «Театр[альный] роман», наши ей: так и так, мол, Т[вардовский] был у тов. Д[емичева], тот сказал, что «на усмотрение ред[акции]». – «А где это написано?» – И так далее. А дядя Дима, сформировав кабинет из двух замов и Барабаша, отбыл в отпуск. Кондратович звонит первому из замов, Куницыну. Тот: ничего не знаем – и даже можно было понять, что дядя Дима нечто сказал на этот счет. Легко представить, что передача (а тов. Д[емичев], наверное, не сказал) «на усмотрение» той самой вещи, кот[орую] задержал Отдел и письмо по которой настоятельно предлагал забрать обратно, задевает кровные интересы Отдела, и надо полагать, что приняты все меры к ограждению этого престижа. Мерзость, но сегодня еду в 9 ч., чтобы застать по тел[ефону] Д[емичева]. Каков будет этот разговор. Намерен в случае «знаете ли» и т. п. проситься вторично на прием. И второе опять встает во всей крутизне: если не состоится на «усмотрение» – жизни нам окончательно не будет (