До 10 декабря. К Михаилу Шолохову, ставшему лауреатом Нобелевской премии 1965 года, с просьбой посодействовать освобождению Андрея Синявского и Юлия Даниэля обращаются нобелевский лауреат 1952 года Франсуа Мориак, итальянские деятели культуры (всего 15 подписей), писатели Мексики (35 подписей) и Чили (7 подписей) (Цена метафоры. С. 17–18). Об этом же говорится в телеграмме, которую датские писатели (22 подписи) 10 декабря направляют министру культуры СССР Е. А. Фурцевой (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1965–1972. С. 125–126).
10 декабря. Михаилу Шолохову вручена в Стокгольме Нобелевская премия по литературе.
11 декабря. Председатель КГБ СССР В. Семичастный подает в ЦК КПСС докладную записку «Об антисоветской деятельности творческой интеллигенции».
Среди подвергнутых критике – спектакли «Павшие и живые» в Театре на Таганке, «Снимается кино» в Московском театре имени Ленинского комсомола, «Дион» в Театре имени Вахтангова, «Голый король» в Театре «Современник», «Трехгрошовая опера» в Театре имени Моссовета, кинофильмы «33», «Друзья и годы», «Иду на грозу», «Лебедев против Лебедева», «Обыкновенный фашизм», «На одной планете», «Залп Авроры», мемуары узников сталинских концлагерей, «политически вредная» линия журналов «Новый мир» и «Юность».
На записке помета – «Ознакомились: Л. И. Брежнев, П. Н. Демичев, М. А. Суслов, Ю. В. Андропов, Д. Ф. Устинов, Ф. Д. Кулаков, П. Н. Пономарев» (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1965–1972. С. 126–132).
До 13 декабря. Василий Смирнов освобожден от обязанностей главного редактора журнала «Дружба народов». Его преемником станет Сергей Баруздин.
16 декабря. На экраны страны выпущен фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм». В советском прокате его посмотрели 19 800 000 человек, что необыкновенно много для документальной черно-белой картины.
Тем не менее, как указывает В. Фомин,
на Старой площади сделали все возможное, чтобы картину задвинуть. Издательству «Искусство» последовала строгая команда: немедленно рассыпать набор книги-альбома, посвященного этому фильму. Ромм обратился с письмом к Леониду Ильичу с просьбой спасти книгу и показать фильм по ЦТ. Не тут-то было! Запрет на показ «Обыкновенного фашизма» по ТВ изящно мотивировался «возможными дипломатическими осложнениями с ФРГ» (Кинематограф оттепели. С. 334).
И такая реакция властей неудивительна —
Ромм, – по свидетельству М. Восленского, – подобрал из немецкой кинохроники гитлеровского времени кадры, поражавшие сходством с советской реальностью. Зал отвечал горьким смехом на показ этих кадров, сопровождаемый голосом Ромма, задумчиво читавшего свой комментарий. Рассказывали, что Ромм был вызван тогда на заседание Секретариата ЦК, где Суслов задал ему вопрос: «Михаил Ильич, почему мы вам так не нравимся?» (М. Восленский. Номенклатура. С. 607).
Есть и еще одна легенда, связанная с М. А. Сусловым: объясняя Ромму запрет на издание книги-альбома, он будто бы сказал: «Фильм посмотрели миллионы и забыли, а сотни откроют книгу и начнут думать».
По Центральному телевидению фильм был показан только в 1988 году. Книга М. Ромма, М. Туровской и Ю. Ханютина, подготовленная к печати в 1969 году, издана петербургским издательством «Сеанс» в 2006 году.
19 декабря. В Киеве умер иллюзионист Эмиль Теодорович Кио (род. в 1894).
23 декабря. Председатель КГБ СССР В. Семичастный и Генеральный прокурор СССР Р. Руденко обращаются в ЦК КПСС с запиской, где сказано:
Докладываем, что предварительное следствие по делу на СИНЯВСКОГО А. Д. и ДАНИЭЛЯ Ю. М., обвиняющихся в совершении преступления, предусмотренного ст. 70 ч. 1 УК РСФСР в ближайшее время (до 10–15 января 1966 года) Комитетом госбезопасности будет закончено.
Расследованием установлено, что СИНЯВСКИЙ и ДАНИЭЛЬ в период 1956–1963 гг. под псевдонимами Абрам ТЕРЦ и Николай АРЖАК написали и по нелегальному каналу передали за границу ряд произведений антисоветского клеветнического содержания, порочащих советский государственный и общественный строй. <…>794
В настоящее время Комитетом госбезопасности, совместно с Отделом культуры Центрального Комитета и Союзом писателей СССР готовятся соответствующие публикации в печати, в которых будет раскрыт истинный характер «литературной деятельности» СИНЯВСКОГО и ДАНИЭЛЯ.
В целях обеспечения более подробной информации общественности и пресечения аналогичной деятельности со стороны отдельных враждебно настроенных лиц, представляется целесообразным дело СИНЯВСКОГО и ДАНИЭЛЯ рассмотреть в открытом судебном заседании Верховного Суда РСФСР и осудить преступников за написание и распространение литературных произведений, содержащих клеветнические измышления на советский государственный и общественный строй, по части 1 статьи 70 УК РСФСР к лишению свободы. <…>
По нашему мнению, было бы целесообразным участие в судебном процессе общественного обвинителя из числа литературных работников. В этой связи считали бы необходимым поручить Союзу писателей назвать кандидатуру на роль общественного обвинителя (цит. по: В. Огрызко. Охранители и либералы. Т. 2. С. 269–272).
На нашу записку, – рассказывает В. Семичастный, – одобрительно ответили795 завотделом культуры ЦК КПСС В. Шауро, заместитель завотделом пропаганды и агитации ЦК КПСС А. Н. Яковлев и заместитель завотделом административных органов ЦК КПСС Н. Савушкин. Они создали специальную пресс-группу (Мелентьев, Ситников, Беляев, Кузнецов, Волков и от КГБ – Бобков) для подготовки официальных сообщений и просмотра корреспонденции о ходе судебного процесса (В. Семичастный. С. 253).
Решение по вопросу, судить или не судить Синявского и Даниэля, принимал лично Л. И. Брежнев. И, как вспоминает Серго Микоян, его отец А. И. Микоян
долго говорил с Брежневым, настоял на том, что они не будут преданы суду. Как нередко он поступал для достижения главной цели, предложил компромисс – в крайнем случае, ограничить дело «товарищеским судом»796 в Союзе писателей СССР. Брежнев согласился, но потом дал себя переубедить зашедшему к нему позже Микояна тогдашнему «главному идеологу» Суслову. И писатели немало времени провели в заключении (А. Микоян. С. 9).
Жесткую позицию Суслова укрепило, надо полагать, и мнение Константина Федина, высказанное им во время беседы с Брежневым 5 января 1966 года.
Государственная комиссия принимает в Театре сатиры спектакль «Теркин на том свете», поставленный Валентином Плучеком по поэме Александра Твардовского.
Главный режиссер театра Валентин Плучек впоследствии рассказывал:
Мы все понимали, что «оттепель» сменяется «похолоданием», что налицо явные признаки отката к сталинизму, против которого направлены поэма и спектакль. Поэтому попросили пригласить на приемку «кое-кого из друзей театра». Созваны были и пришли очень многие люди, имевшие тогда авторитет в самых разных областях искусства. Среди них – Шостакович, Симонов, Кукрыниксы… В их присутствии чиновники не посмели закрыть спектакль «сразу» (цит. по: Л. Млечин. Фурцева. С. 373).
Однако 12 февраля 1966 года руководители газеты «Советская культура» обратились в ЦК с развернутым письмом:
В Московском театре Сатиры выпущен новый спектакль «Теркин на том свете». Первые просмотры этого спектакля, на которых мы присутствовали, дают основания утверждать, что мы имеем дело с произведением антисоветским и античекистским по своему существу. Мы были поражены тем, как советский театр смог нанести глубочайшее оскорбление гражданским, патриотическим чувствам советских людей…
Удивительно почти полное совпадение авторских выпадов, намеков и полунамеков в адрес органов государственной безопасности, в адрес наших славных чекистов с клеветой, характерной для буржуазной пропаганды…
Считаем, что такому спектаклю не место на советской сцене (Там же).
Е. А. Фурцева, впрочем, – как записал в дневник А. Твардовский, отреагировала на донос «с женским простодушием и доверительностью среди своих: „спустим на тормозах“». Тем не менее, пройдя на сцене всего 21 раз и
несмотря на поистине героическое, – как говорит В. Плучек, – сопротивление Александра Трифоновича, спектакль был запрещен. Потрясение, которое мы все пережили, невозможно до конца выразить словами, мы были потрясены и как граждане, но, прежде всего, как художники, на глазах у которых изничтожают их любимое произведение…
Наиболее важные «официальные лица» из числа противников спектакля так и не видели его… Расправа над спектаклем и его авторами производится чужими руками. К этому привлекается пресса, организуются разнообразные комиссии, ревизующие все стороны деятельности театра… Газеты, особенно «Советская культура», устроили театру настоящую травлю, комиссии и проверки шли одна за другой…
Наконец, в горкоме было созвано целое совещание, посвященное одному только вопросу: работа партийной организации театра… Как-то смягчить ситуацию, защитить театр пытался лишь один человек – тогдашний начальник управления культуры Б. Е. Родионов… Театр уцелел, газетная кампания против него кончилась, комиссий больше не присылали. Я остался главным режиссером, но спектакль сохранить не удалось… (Там же).
До 24 декабря. Редакция журнала «Юность» выдвигает поэму Евгения Евтушенко «Братская ГЭС» на соискание Ленинской премии. Это вызвало возмущение председателя Комитета по печати при Совете министров СССР Н. А. Михайлова, который 15 января 1966 года в докладной записке в ЦК КПСС сообщил:
Во главе редакции, которая выдвинула т. Евтушенко на соискание Ленинской премии, стоит известный в стране, работавший ранее в «Правде» писатель Б. Полевой. И, возможно, в таком случае нужно беседовать с т. Полевым, чтобы выяснить, чем он руководствовался как коммунист, стоящий на позициях партийности литературы, выдвигая на соискание поэму «Братская ГЭС», так же как выяснить, из чего исходит т. Полевой, вырабатывая линию поведения журнала «Юность» (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1965–1972. С. 155–156).