Осужденные за контрреволюционные преступления продолжительное время используются на высококвалифицированных работах. В Воркутинской ИТЛ они работают на шахтах комбината «Воркутауголь», в Печорском ИТЛ – на шахтах комбината «Ентауголь», в Озерном ИТЛ – на деревообделочном комбинате, в УИТК УВД Красноярского края – на Норильском комбинате, в Карагандинском ИТЛ – на строительных работах в гор. Караганде. <…>
Подразделения, в которых содержатся осужденные за контрреволюционные преступления, укомплектовываются наиболее квалифицированными оперативными работниками. Оперативными аппаратами исправительно-трудовых лагерей установлен постоянный контакт с органами КГБ в работе среди осужденных за контрреволюционные преступления (http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/1009164).
3 октября. Председатель Всесоюзного объединения «Международная книга» А. А. Змеул информирует ЦК КПСС о том, что попытка воспрепятствовать выпуску «Доктора Живаго» издательствами «Коллинз» (Англия) и «Галлимар» (Франция) оказалась безрезультатной («А за мною шум погони…». С. 84–85).
4 октября. В СССР произведен запуск первого искусственного спутника Земли.
6–11 октября. Группа советских поэтов в составе А. Суркова, М. Исаковского, А. Твардовского, В. Инбер, А. Прокофьева, Л. Мартынова, Н. Заболоцкого, С. Смирнова, Б. Слуцкого приняла участие в трехдневной дискуссии «Поэзия нашего времени», состоявшейся в Риме.
По свидетельству А. Гладкова,
приглашен был и Б. Л. <Пастернак>, но вместо него поехал А. Сурков, который, видимо, старался вызволить у Фельтринелли обратно рукопись романа <«Доктор Живаго»>287. Говорят, что посредником в этих переговорах был Тольятти, но Фельтринелли оказался упрям288, и вскоре роман вышел в Милане (А. Гладков. Не так давно. С. 445).
12 октября. В столичном кинотеатре «Москва» премьера фильма Михаила Калатозова «Летят журавли». Сценарий Виктора Розова, в главных ролях Татьяна Самойлова и Алексей Баталов.
Особо выделяя заслуги оператора Сергея Урусевского, режиссер Геннадий Полока говорит:
Что поразительно – сценарий был ниже фильма. Фильм выше пьесы, выше сценария благодаря доведенному до высочайшего накала пластическому языку. Там каждый эпизод практически был картиной. Смысл фильма решался в каждом кадре. <…>
Удар был мощный! (Кинематограф оттепели, 1996. С. 2005).
17 октября. Как записывает в дневник уже сельский учитель из Башкирии Ромэн Назиров,
интересная новость: в Польше запрещено издание еженедельника «Po prostu», самого популярного журнала в Польше, разжигавшего ненависть к России и под лозунгом борьбы со сталинизмом предлагавшего распустить «сталинскую» компартию Польши и вновь организовать ее на новых началах (Р. Назиров. Из дневника 1957 года // Назировский архив. 2016. № 2. С. 136–137).
19 октября. В «Литературной газете» стихотворение Бориса Пастернака «В разгаре хлебная уборка…»289, и это, – по словам Александра Гладкова в дневниковой записи от 26 октября, – «видимо, означает, что конфликт с ним ССП как-то временно уладился» (цит. по: М. Михеев. С. 378).
В «Советской культуре» двухподвальная статья президента Академии художеств Бориса Иогансона «Путь, указанный партией», где сказано:
Нашлись, однако, в нашей среде отдельные товарищи, которые пытались реабилитировать формалистические направления. <…>
К большому нашему огорчению, эти идеи проповедуют авторитетные деятели литературы и искусства. Так, например, И. Эренбург не раз выступал с апологетическими восхвалениями ряда последовательных формалистов современного изобразительного искусства Запада.
Что же удивляться после этого, когда студент художественного вуза И. Глазунов возомнил себя новоявленным «гением» и организовал свою персональную выставку. <…> Молодой человек рассудил просто: «Если произведения формалистов – это искусство, а я без труда могу сделать штучки в этом роде не хуже, то почему и мне не прославиться?» И ведь не ошибся – прославился (с. 2).
22 октября. В итальянской коммунистической газете «Унита» изложение пресс-конференции советских поэтов в Милане, во время которой Алексей Сурков, в частности, сказал:
Пастернак писал своему итальянскому издателю и просил его вернуть ему рукопись, чтобы он мог ее переработать. Как я прочитал вчера в «Курьере», а сегодня в «Эспрессо», «Доктор Живаго», несмотря на это, будет опубликован против воли автора. Холодная война вмешивается в литературу. Если это есть свобода искусства в понимании Запада, то я должен сказать, что у нас на этот счет другое мнение (цит. по: О. Ивинская, И. Емельянова. С. 206–207).
24 октября. Секретариат ЦК КПСС освободил Николая Атарова от должности главного редактора журнала «Москва» и назначил на этот пост Евгения Поповкина.
26 октября. От обязанностей министра обороны СССР освобожден маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Министром обороны СССР назначен Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский.
Сообщение о том, что Пленум ЦК КПСС обсудил вопрос об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте и вывел т. Жукова Г. К. из состава членов Политбюро ЦК КПСС и из членов ЦК КПСС, появилось в «Правде» только 3 ноября (с. 1).
Как бы предваряя эту новость, Давид Самойлов еще 30 июля записал в дневнике:
Последние события выдвинули на первый план фигуру Жукова. Он решил дело. В нем растет будущий диктатор России (Д. Самойлов. Поденные записи. Т. 1. С. 291)290.
А вот и реакция на это событие – в дневниковой записи Любови Шапориной от 1 ноября:
Хрущев, пьяница и мужик, смеет поднять руку на человека, который спас Россию и Европу от Гитлера, спас правительство от Берии, спас Хрущева от его врагов. Полководец, каких у нас не было, – и на него замахнуться. Это всё страх мелких людишек, как бы кто-то не «оседлал революцию». Когда Сталин ее оседлал и бодро на ней гарцевал 29 лет, то они-то все на брюхе лежали. Подлецы злополучные (Л. Шапорина. С. 370).
Рассказывают, – в записи от 21 декабря продолжает Л. Шапорина эту тему, —
что, когда Жуков был смещен, рабочие всех шахт Донбасса три дня бастовали. Выслали войска. Они сказали начальству: «Ваших войск нам не надо. Мы ничего не сделали плохого, но работать не будем. А если вы пустите в ход силу, вам же хуже будет».
Это замечательно. Не то что интеллигенция (Там же. С. 372).
На экраны страны выходит первая серия фильма Сергея Герасимова «Тихий Дон».
30 октября. В Большом зале Московской консерватории Государственный академический симфонический оркестр СССР под управлением Натана Рахлина впервые исполняет Одиннадцатую симфонию «1905 год» Дмитрия Шостаковича.
В основу симфонии были положены подлинные революционные песни («Слушай», «Вы жертвою пали», «Беснуйтесь, тираны», «Варшавянка», «Смело, товарищи, в ногу»), которые Шостакович «перевел» в чисто инструментальное звучание, без непосредственной опоры на конкретность словесного текста <…> Слово «звучало» как бы через инструментальную музыку, ее тембровые краски (С. Хентова. Шостакович. С. 325).
Анне Андреевне <Ахматовой> принадлежит удивительно тонкое замечание о музыке Одиннадцатой симфонии Шостаковича. Об Одиннадцатой симфонии приходится слышать вещи уничижительные, поскольку автор дал ей название «1905 год». А Ахматова сказала, что там «песни летят по черному страшному небу, как ангелы, как птицы, как белые облака» (С. Волков. Беседы с Иосифом Бродским. С. 320).
31 октября. В Ленинградском театре оперы и балета имени С. М. Кирова премьера балета Кара Караева «Тропою грома». Балетмейстер Константин Сергеев, художник Валерий Доррер, дирижер Эдуард Грикуров.
Журналы в октябре
В «Литературной Грузии» (№ 4, октябрь) четыре стихотворения Бориса Пастернака («Стога», «Липовая аллея». «Тишина», «Снег идет»).
В «Молодой гвардии» (№ 5, сентябрь – октябрь291) повесть Юрия Бондарева «Батальоны просят огня» (окончание – № 6).
Полвека спустя Ю. Бондарев вспоминает, как главный редактор «Молодой гвардии» Александр Макаров просил его пойти на компромисс:
Представьте: он стал на колени: «Юра! Умоляю! Нас разгонят. Уберите конец – я уже сдаю повесть в набор!» Я посмотрел – у него чуть не слезы на глазах. «Батальоны…» ему нравились до сумасшествия. Я говорю: «Господи, но что ж я буду делать со своей совестью?» И тут я допустил слабость – потому что в книге, разумеется, мой конец печатать не стали, то есть не решились рисковать. А потом случилась беда – при переезде с квартиры на квартиру я потерял эти странички, и как ни силился потом, так и не смог по памяти восстановить текст. Я прекрасно помню содержание этих страниц, но текстуально восстановить их не могу с тем настроением и той болью (цит. по: В. Огрызко. Советский литературный генералитет. С. 305).
В «Советской музыке» (№ 10) негодующий отклик на опубликованные Игорем Стравинским в западногерманском журнале «Melos» «Тридцать пять ответов на тридцать пять вопросов». Композитору по-советски выставлен жесткий счет:
Он грубо отрекается от своей бывшей родины, от русской музыки, от принципов классического музыкального искусства. И всё это делается с предельным цинизмом, расчетливо и сухо, как будто речь идет о перемене квартиры или о приобретении автомобиля новой марки. <…>
Стравинский кичится тем, что у него нет никаких идеалов, никакой привязанности к русской культуре.