новение камешек пробил кружку, как пуля. Лейба смотрел на Отто, открыв рот. Теперь в его немного искажённом сознании Отто выглядел как натуральный святой. Он даже хотел броситься ему в ноги, но Отто рассмеялся и остановил его.
Когда я всё это услышал, то усомнился в искреннем поклонении Лейбы. Странным оно мне показалось, если учитывать, что и сам Костя Лейба, между прочим, справился с практикой, по крайней мере, для себя, и ситуация, в которой он тогда находился, была куда менее благоприятной, чем та, в которой находился Отто. Лейба тоже вставил себе соломинку в голову. Может, конечно, перспектива захлебнуться в яме с дерьмом любое духовное достижение ставит под сомнение, но всё-таки.
Остальное время до приезда в город М. Отто и Лейба жили в одном доме. Когда, наконец, в церковь приехал новый батюшка, Отто решил вернуться в город М., а Лейба поехал вместе с ним, объясняя: «Не зря же ты меня из такого дерьма вытащил».
Всю эту историю об Отто и Косте Лейбе мы слушали с искренним удивлением, и когда он закончил, в дверь аккуратно постучали. «Наверное, это Костя», – сказал Отто и пошёл открывать. Мы не удивились тому, что Костя Лейба пришёл сюда, я так вообще решил, что теперь бывший шаман не оставит Отто в покое, но тому, видимо, это совсем не мешало.
Я был немало удивлён, когда увидел Лейбу. Почему-то я представлял его себе мужчиной небольшого роста, ниже среднего, и, не знаю с чего, толстоватым, неуклюжим, даже жалким, но Костя оказался высоким и стройным. Он гордо держал спину и смотрел на нас, как мне показалось, надменно. У Лейбы был острый взгляд и тонкий, крючковатый, похожий на орлиный клюв, нос. Ровный бронзовый загар, словно он приехал с каких-нибудь райских островов. Костя был гладко выбрит, одет Костя в тёмные джинсы, в пиджак из лёгкой ткани и белоснежную рубашку. На ногах – чёрные кеды.
Буквально через минуту, как только появился Лейба, в дверь снова постучали. Пришли братья Фот. Кевин Фот бросился всем горячо пожимать руки, а с Костей Лейбой даже обнялся. Я смотрел на эту диковинную компанию и, признаюсь, мало что понимал в происходящем. Цапкин же, наоборот, следил за всеми так, словно прекрасно обо всем осведомлён. Думкина, как и я, смотрела то на одного, то на другого, и видно было, что она ничего не понимала.
– Ну, что, – начал старший Фот, – сезон начался, завтра на теплоходе у нас первый семинар. Всё у вас готово? – обратился он к Лейбе.
– Да, – коротко ответил тот, и явно читалось в ответе лёгкое пренебрежение к Кевину Фот.
– Вот и отлично, – Кевин потёр руки, словно в предвкушении будущих барышей. – Отто, вы готовы? – спросил он.
Отто не только не ответил, он даже не посмотрел на Кевина.
Младший брат – Валентин – вообще стоял молча, будто пытался казаться частью интерьера.
– Отто будет завтра на теплоходе, но он пока никаких «семинаров», как вы выразились, вести не будет, – ответил Лейба вместо Отто и, на секунду задумавшись, добавил неразборчиво: – Время ещё не пришло.
– Может, объясните, что за семинар хоть? – сказала Думкина. – Кажется, я одна тут ничего не понимаю.
– Я тоже не очень, если честно, – поддержал я Марианну.
– О! Вы не в курсе? – удивился Кевин Фот. – Я думал, Отто вам всё рассказал.
– Им не до Отто было, – вмешался Цапкин, явно намекая на то, что последнее время мы с Марианной и на самом деле мало интересовались чем-то, кроме самих себя. – Ладно, я расскажу.
Андрей Михайлович откупорил бутылку красного вина и начал рассказывать, время от времени отхлёбывая из горла.
За то время, пока Отто и Лейба жили в доме отдавшего Богу душу батюшки, братья Фот приезжали к ним несколько раз. Оказывается, они постоянно поддерживали связь с Отто. Отсюда такие жаркие объятия Лейбы и старшего Фота, видимо, там, на Алтае, они успели не только познакомиться, но и в достаточной мере подружиться, особенно после того, как Кевин изложил Лейбе идею семинаров под общим названием – Школа насильственного просветления. Идея эта у него родилась, когда Лейба рассказал ему историю о мягких макушках и о том, с какой лёгкостью техника далась Отто. Название – «школа насильственного просветления» – придумал Валентин. По его словам, это такой маркетинговый ход для Инстаграма, где он и собирался развернуть рекламную кампанию, суть которой была проста, но эффективна и опиралась на массовое желание людей постичь глубинные истины, обучиться хоть чему-нибудь, не прилагая для знаний и практики особых усилий. Прилавки книжных магазинов завалены книгами о том, как стать миллионером или как стать счастливым, всего лишь «позволив себе это». Соцсети напичканы рекламой всевозможных тренингов и курсов личностного роста на любой вкус. Хочешь стать крутым программистом? Пожалуйста, вот тебе недельный курс, и ты будешь на уровне лучших специалистов Силиконовой долины и обязательно устроишься работать если не в Google, то в Яндекс точно. А может, запустишь стартап для разработки искусственного интеллекта. Не умеешь запускать стартап? Не проблема, вот недельные курсы, после которых ты научишься «эффективно привлекать инвестиции», имея в голове только идею будущего бизнеса. А может, лучше тебе организовать собственную «онлайн-школу»? Тогда записывайся на недельный курс нашей «онлайн-школы», где ты научишься открывать свои «онлайн-школы» для обучения людей, желающих открыть «онлайн-школу». Не хочешь школу? Ты творческий? Хочешь жить в тёплой стране, не ходить на работу и получать бешеные деньги? Тю! Да это легко. Вот наши двухнедельные курсы имени Джорджа Мартина – знаменитого автора фэнтези-романов, по которым снят самый дорогой сериал в истории телевидения. Курс ведёт известный колумнист, сценарист, режиссёр, драматург, писатель, журналист, критик, литературовед, психолог и автор многочисленных заметок в фейсбуке – Коля Пшикин. А может, ну их – книги? Давай сторителлинг? И такое у нас есть. Курсы длятся всего три дня, и за эти три дня ты научишься писать увлекательные лонгриды и продающие тексты. Курсы ведёт Коля Пшикин – создатель «онлайн-школы» для обучения желающих открыть «онлайн-школу» и автор уникального обучающего курса имени Джорджа Мартина «Как стать автором бестселлера». И вот здесь появляются братья Фот. Опостылело всё? Ищешь истины, желаешь пробуждения, но нет на это времени? Школа насильственного просветления разбудит всех, тебе нужно только прийти к нам. Курс длится час. Способности не важны. Важно только желание.
Конечно, Андрей Михайлович Цапкин рассказал не так, как я сейчас изложил, но так я это понял, и мне, если честно, стало не по себе. Я подумал: «Неужели они на самом деле собираются этим заниматься?» Я смотрел на Отто, пытаясь понять, что он по этому поводу думает, и, когда Цапкин закончил, Отто сказал:
– Мне кажется, что в вашем пересказе, Андрей Михайлович, всё выглядит немного иронически, будто мы собираемся кого-то обманывать.
– То есть вы на полном серьёзе собираетесь провернуть дело с макушками? – спросил я.
– А почему нет? Если человек действительно хочет чего-то большего, чем его привычная реальность, и если я могу ему это дать, почему нет? – Отто посмотрел на меня так, будто я задал абсолютно идиотский вопрос. – Я, например, никак не мог понять, почему несмотря на то, что у человечества было столько великих учителей за всю историю, и тем не менее никаких глобальных изменений в сознании людей не произошло. Ведь и чудо людям являли, и мёртвых на их глазах воскрешали, и знамения разные происходили. А потом я понял. Не нужно никаких чудес показывать, не надо ничего объяснять или писать огромные философские труды, нужно просто взять и сделать, если по-настоящему хочешь спасти людей.
– От чего спасти? – Я действительно не понимал, о чём он говорит.
– От самих себя, конечно же. Точнее, от тех себя, в кого они превратились. Понимаешь, слишком сложна истина о просветлении для обычного человека. И понять сложно, и достичь сложно. Но хочется. Хочется убедиться, что не просто так существует человек, не только для того чтобы ходить на работу, а потом умереть. И жить человеку страшно, и умирать страшно, и всё страшно. А я могу дать ему то, о чём он даже не знает, а только чувствует где-то в глубине своего подсознания. Дать быстро, просто и наверняка. – Отто достал из кармана десятирублёвую монету, положил на стол, накрыл кружкой и, закрыв глаза, сказал: – Хи-Ка.
Монета выбила дно кружки и вонзилась ребром в потолок. От удивления я сел на стул, рассматривая застрявшую в потолке десятку.
На следующий день я пришёл на теплоход и еле пробился на верхнюю палубу сквозь толпу, стоявшую в очередь за бургерами. Некоторые так и поднимались наверх с едой и напитками в руках. Видно было, что все они не очень понимали, зачем и куда идут, главное для них сейчас было попасть на модное мероприятие. В общей сложности на верхнюю палубу поднялись человек тридцать. Среди них я увидел только двоих, о которых можно было бы сказать, что они знают, зачем здесь оказались. Эти двое были тревожны и внимательны, словно ещё сомневались в необходимости принятого решения. Когда все уселись на палубе прямо на полу, появился Лейба, одетый точно так же, как вчера у Цапкина. Отто стоял в сторонке и не смотрел на собравшихся. Цапкина я не видел, как и Думкину, и даже успел расстроиться, что пришёл, а их нет.
– Я приветствую всех, кто решил сегодня прийти к нам на семинар. Вначале хочу сообщить, что пожертвования можно оставлять в урне у лестницы с нижней палубы. Лучше всего это сделать прямо сейчас, после семинара вы, скорее всего, забудете, даже наверняка забудете. Минимальная рекомендуемая сумма для пожертвования – тысяча рублей, – объявил Лейба. Толпа зашевелилась, кто-то уронил на пол бургер. Минут за десять все справились с пожертвованиями и снова расселись на полу. Лейба продолжил: – Практика школы насильственного просветления длится ровно час. Пятьдесят минут теории и десять минут практики. Напомню, что в классических учениях такая практика занимает две недели, и нет никакого гарантированного результата. Это при условии, что вы знаете язык, на котором практика обычно передаётся, и вообще имеете хоть какое-то отношение к учению, закончили предварительное обучение и всё такое.