том, что те с чемоданами не понимали, что там за спиной уже вовсю лютует смерть. Ну, не может человек поверить, что сейчас умрёт, даже когда голова на плахе. Так вот, я представил, что, если бы все, кто комментирует новость про самолёт, все, кто говорит, что не стал бы спасать свой чемодан, что бросились бы они вытаскивать горящих людей из хвоста, оказались такими на самом деле. Что если бы все люди стали теми, кем они себя считают? Все безрукие художники, все бездарные музыканты, все идиоты политики вдруг стали такими, какими видят себя в своих мыслях. Одни герои и гении кругом, ни одного простого человека. Откуда взяться простому человеку? Разве есть хоть один в этом мире, кто считает себя обычным? Кто считает себя «простым» человеком. Может, и было когда-то такое время. Но сейчас, когда каждый день всем пытаются внушить, что любой из семи миллиардов неповторимая личность или, на крайний случай, существо Божье, и Бог любит всех, а кого не любит, ну, тогда нужно самосовершенствоваться. Если все уникальные, почему ничего удивительного, изумляющего в хорошем смысле не происходит в нашем обществе, которое сплошь состоит из уникальных, я бы даже сказал, вернее «они» бы даже сказали – из гениальных людей? Откуда тогда толпы идиотов, осуждающих человека с чемоданом из горящего самолёта, и откуда идиот с чемоданом, и откуда идиоты, оправдывающие его? Почему все эти замечательные личности в двадцать первом веке бегают с автоматами и стреляют друг в друга? Откуда все эти гениальные, что разбивают себе лбы в христианских храмах, те, кто верит, что на Пасху натурально сходит благодатный огонь, откуда, кто они? Откуда те, кто приматывает к поясу взрывчатку и бежит взрывать людей? Откуда все эти люди в телевизоре и в интернете, несущие порой такую пургу, что не верится, что они вообще люди? Ведь сейчас отовсюду слышно, что каждый человек уникален, ну? Наверное, да, уникален в своём безумии. Да и тут можно усомниться в том, что безумие их особенное, если учитывать, сколько человек поддаётся массовому помешательству, когда случается что-то резонансное.
Так вот, что если Отто – именно тот, кем себя считает? Спасителем! Правда, я так и не понял, от чего именно он собирается всех спасти, но если он – спаситель, может, я не способен в принципе понять его великую задумку? Мне стало страшно. Оттого, что возможно то, чего быть не может. А вам не страшно? Или вы тоже уникальны и страх подобный вам неведом?
Глава шестая
О том, как дела у Отто и Лейбы в поездке, я узнал из интернета. Не то чтобы кто-то специально о них мне написал или сам я искал, нет. Я увидел в фейсбуке фотографию из города Е., который стал отправной точкой выездных семинаров школы насильственного просветления. С момента, как они туда отправились, прошла неделя, и вот через неделю я вижу фотографию, где Отто и Лейба на местном митинге, вцепившись в хлипкий забор вокруг сквера в центре города Е., пытаются этот забор опрокинуть. Никогда бы не подумал, что Отто может принимать участие в подобных бессмысленных действиях. Может, действия, если смотреть на них с точки зрения горожан, и не бессмысленные вовсе, но я бы ни за что не поверил, что Отто настолько может проникнуться чьими-то проблемами. Прочитав последние новости в интернете, я понял, что в городе Е. местные жители взбунтовались против строительства церкви на месте городского сквера. Я открыл на гугл-картах фотографии места и искренне удивился, почему им не понравилась идея со строительством храма. Ещё больше удивился, когда узнал, что строиться будет не только храм. Территорию вокруг будущего храма тоже приведут в порядок и, судя по генеральному плану, который тоже можно найти в сети, после строительства там должно стать намного лучше и красивее, чем сейчас. Так в чём проблема? Кто-то в сети утверждал, что это провокация, устроенная чуть ли не Америкой. Нужен, по их словам, Америке русский бунт и мужики с вилами, несмотря на то что мужики теперь со смартфонами вместо вил и вместо бунта, вместо ярости, от которой становится красным небо, визжат русские мужички, как свиньи перед забоем, когда им прилетает вдоль хребта полицейской дубинкой. Кто-то говорил, что Русская Православная Церковь совсем осатанела и нечего, дескать, тут деревья наши жидкие рубить. Участие же Отто в событиях говорило мне, что всё не так просто, как пытаются представить СМИ и общественность.
Так оно и оказалось. Но, чтобы рассказать о том, что произошло на самом деле, нужно вернуться к первому семинару школы насильственного просветления в городе Е., состоявшемуся в том самом сквере за несколько дней до сооружённого вокруг забора.
Если в городе М. мероприятие Отто и Лейбы носило характер местечкового события, да и событием как таковым, по сути, не являлось, то в городе Е. эти двое произвели фурор. Так бывает в провинциальных городах нашей огромной родины. Даже там, где население приближается к миллиону, вы можете увидеть на улицах афиши забытых ещё двадцать лет назад певцов. Здесь по-прежнему можно попасть на концерт юмористов времён передачи «Аншлаг». Концерты, спешу сообщить, собирают полные залы. Здесь можно вживую послушать шансонье, чьё творчество должно было сгинуть, но почему-то живёт. Может, в провинциальных городах такой воздух? Тягучий и густой, как мёд, в котором вязнет само время и не спешит вперёд с той скоростью, с какой ему положено двигаться? По-другому я это объяснить не могу, не верю, что всё дело в людях, что это у них такие предпочтения. Может, такое было возможно, когда друг другу писали бумажные письма, но сейчас, во времена интернета, во времена ютьюба, разве такое возможно? Это точно не люди. Я был в таких городах, я видел этих людей. Они ничем не отличаются от тех, что живут в городе М., а в чём-то даже лучше. Наверное, всё-таки воздух. Вязкий, клейкий от тополиных листьев по весне воздух.
Когда на афишах города Е. появился анонс школы насильственного просветления, когда было объявлено, что мероприятие бесплатное и требуется только посильное пожертвование, в сквере собралось не меньше тысячи человек. Дело обернулось таким образом, что семинар, рассчитанный как уютное камерное собрание, превратился в событие городского масштаба с полицейскими, с пожарными машинами и машинами скорой помощи на всякий случай. К счастью, случай не представился, и всё прошло гладко. По крайней мере, так казалось.
В этот раз Отто не стал довольствоваться сознанием людей, пришедших на семинар. Его воля пробудить или, как он сам говорил, «излечить людей от тупости, подарив им идею: необходимость – не приговор», распространялась и на случайных прохожих.
Как вы помните, люди после практики учения насильственного просветления не выказывали агрессии или склонности к насилию, так было в городе М., но здесь вышло чуть иначе. После того, как присутствующим воткнули по зубочистке в макушки, они не разошлись, потому что слово взял Лейба. Я удивляюсь, как его не повязали. Точнее, было удивился, но вспомнил, что полицейские, приглядывающие за мероприятием, и пожарные, и врачи скорой помощи – такие же люди с такими же мягкими, как оказалось, макушками. Удивительно, правда? Я бы вот никогда не подумал, что человек, решивший стать полицейским, обладает обычным человеческим сознанием. Я считал, что это какая-то особая форма жизни, отличная от человека – полицейский. Должно же что-то случиться в уме, чтобы вдруг решить: «Я буду тем, кто следит за соблюдением закона». То есть – я буду человек, который следит за тем, чтобы другой человек был в таких рамках, которые не должен устанавливать ни один человек. Я буду человек, своим существованием доказывающий неразумность других людей, я буду тем, кого в человеческом обществе не должно быть. И теперь эти сверхчеловеки стояли с размягчёнными макушками, как и все остальные. И оказалось, что они – люди. Оказалось, что вообще все – люди. А то, что до этого дня они считали себя кем-то ещё, кем-то, кого можно называть соответственно его профессии – исчезло. Улетучилось через мягкую макушку, прежняя твёрдость которой заставляла их быть кем угодно, только не людьми. Это не совсем моя мысль, мысль человека, решившего поделиться этой историей. Прежде всего – это мысль Отто. Я только привожу здесь, что услышал, что увидел, чему свидетелем был, и давайте не будем заранее судить за мысли того, кто так отличается от нас. Кто превосходит нас, но кого не может без нас быть, иначе как бы он понял, что настолько лучше нас. Как бы мы поняли, насколько хорош он, если бы не знали, какие мы? Но продолжим.
Слово взял Костя Лейба. Как рассказывал позже Отто, он заметил, что на Лейбу от успеха мероприятия нашли эзотерический экстаз и жажда проповедовать. Он вдруг превратился в того Костю Лейбу, который ещё не упал в выгребную яму. Он забрался на дерево и начал оттуда вещать:
– Необходимость! Слышите, её не существует! Нет никакой необходимости жить так, как вы живёте, нет вообще никакой необходимости жить и нет необходимости умирать. Нет никакой необходимости в истине и в идее, в учениях и религиях, в законах и в нравственных устоях, нет необходимости в кресте, который кто-то сказал вам нести на своих плечах, как и нет необходимости в церквях и мечетях, попах, священниках и настоятелях.
Отто пытался остановить Лейбу. То, что он нёс – было внушением Отто, но это внушение было только для Лейбы, и не стоило его озвучивать таким образом и прямо сейчас. Если из уст Отто оно звучало пусть неразумно, но вполне обоснованно, то у Лейбы получалась какая-то гнусь и муть. Конечно, Лейбу быстренько сняли с дерева с помощью лестницы на пожарной машине вовремя очнувшиеся полицейские. А его последние слова про то, что нет необходимости в церквях и мечетях, сработали как бомба с часовым механизмом, которая взорвалась через несколько дней после заявления властей о строительстве церкви и обнесении сквера забором.
Так что, когда Отто и Лейба пришли на место проведения очередного семинара и обнаружили забор, рядом с которым столпилась приличная толпа желающих заиметь мягкую макушку, Костя Лейба взял на себя смелость возглавить протест и начал орать, что сквер нужно спасти. Что церквей и так достаточно, а вот деревьев в городе мало. Люди слушали с недоверием, но к забору начали подходить те, кто был на последнем семинаре, и обстановка стала куда серьёзнее. В глазах этих людей не было сомнения, в них была только решимость, и всё, что им требовалось – пример, как нужно действовать. И Отто с Костей показали пример. Они вцепились в забор и начали его раскачивать, а дальше в ход пошла разрушительная и безликая сила толпы. Как объяснял потом Отто, ему было интересно, станут ли делать люди то, что угодно ему. И он узнал. Станут, конечно, станут. Ну а Костя Лейба, по всей видимости, вообще мало понимал в том, что делает.