Упор, который делается здесь на знания, отражает присущую многим точку зрения, что эксперта от дилетанта отличает преимущественно уровень знаний. Например, Уильям Чейз и Герберт Саймон обнаружили, что главное различие между опытным и начинающим шахматистами заключается не в разной манере игры и не в особенностях мышления, а в объеме знаний, с которыми они садятся за доску. Схожие результаты были получены при сравнении решения задач по физике специалистами и дилетантами. Действительно, не может быть никаких сомнений в том, что количество предварительно полученных знаний сильнейшим образом влияет на результат деятельности в различных областях. В некоторых областях значимость различия в знаниях между опытными специалистами и дилетантами очевидна. Представьте, что вы сдаете тест на знание физики элементарных частиц. Легко вообразить, насколько разойдутся результаты тестирования, показанные специалистами в данной области физики, и теми людьми, которых отобрали на прохождение теста случайным образом из толпы. Но есть области деятельности, где значимость разницы в знаниях не столь очевидна — например, беллетристика. Ясно, что с точки зрения теории интеллекта главным вопросом будет то, каким образом появляется эта разница в знаниях.
Понятно, что корреляция между разницей в количестве опыта и разницей в уровне опыта не абсолютна. Многие люди играют на фортепиано долгие годы, но при этом не становятся пианистами концертного уровня, и не все любители шахмат становятся гроссмейстерами, даже если помногу играют. И даже чтение книг в больших количествах само по себе не гарантирует наличия большого словарного запаса. И сколько бы вы ни играли в бейсбол, вам, скорее всего, не удастся обойти даже самого худшего из игроков высшей лиги. Значение имеет не столько чистый объем накопленного опыта, сколько то, чему человек сумел научиться из своего опыта.
Таким образом, в соответствии с нашим взглядом для интеллекта важны как сами знания, так и способность эти знания приобретать, но индивидуальные различия в компонентах приобретения знаний имеют более высокий приоритет, чем индивидуальные различия в самих знаниях. Чтобы понять, что именно позволяет людям становиться лучшими в своей области, мы должны прежде всего выяснить, каким образом индивидуальные различия в знаниях вытекают из индивидуальных различий в приобретении этих знаний.
Рассмотрим, к примеру, словарный запас. Хорошо известно, что величина словарного запаса является одним из лучших (если не самым лучшим) индикаторов общего уровня интеллекта. Однако словарные тесты явным образом являются тестами на уже имеющиеся знания. Возникает вопрос: нельзя ли измерить те умственные способности, которые призван измерять тест на словарный запас, не ограничиваясь тестированием уже достигнутых знаний?
Существует достаточно оснований полагать, что словарный запас потому так хорошо предсказывает общий уровень интеллекта, что он косвенно является мерой способности людей извлекать информацию из контекста. Из повседневного контекста извлекается гораздо большая часть словарного запаса, чем та, которую, так сказать, человеку навязывают. С новыми словами человек обычно встречается, читая учебники, художественную литературу, газеты, а также слушая лекции и т. п. Люди с более высоким уровнем интеллекта при этом более способны постигать смысл новых для себя слов из контекста. Недавно этим обстоятельством решили воспользоваться некоторые предприимчивые педагоги и издатели. Чтобы помочь учащимся средних школ лучше усвоить слова, встречающиеся в тесте SAT, были специально написаны и изданы увлекательные художественные произведения, содержащие нужные слова (одно из первых называлось «Зуб и гвоздь»). По существу, это обычные детективы, если не считать того обстоятельства, что нужные слова выделены там жирным шрифтом (а на полях даны определения).
Проходят годы, и те, у кого лучше получается понимать смысл слов из контекста, приобретают больший словарный запас. Поскольку обучение вообще, включая изучение словарных слов, в весьма значительной мере обусловлено контекстом, умение использовать контекст для расширения знаний оказывается исключительно важным навыком и предпосылкой разумного поведения. Далее из этой книги вы узнаете, как лучше использовать контекст в целях увеличения собственного словарного запаса. В заключение отметим, что важным аспектом интеллекта является совокупность ментальных компонентов, вовлекаемых в процесс изучения ВОЗМОЖНЫХ путей решения проблемы, выбора стратегий решения, а также в процесс решения. Первая часть теории успешного интеллекта дает достаточно подробное представление о том, что это за компоненты.
11о знания самих компонентов недостаточно для полного описания природы интеллекта. Чтобы разобраться в причине этого, приведем пример. Представьте, что вы приш-||и в ресторан и пытаетесь решить, что заказать на обед. Па деле этот процесс требует комплексной обработки данных с привлечением многих компонентов. Вам необходимо сделать выбор из разнообразия блюд, балансируя между тем, что вам нравится, и тем, что вы можете себе позволить, ведь может оказаться, что те блюда, которые вам особенно нравятся, вам просто не по карману. Быть может, вам потребуется делать выбор относительно ингредиентов, входящих в состав блюда. Возможно, от мяса, которое вам предлагают, у вас слюнки текут, но вы предпочли бы в качестве гарнира овощи, а не картошку. Таким образом, заказ обычного обеда в ресторане оказывается на деле сложным процессом обработки информации с участием различных компонентов интеллекта. Вместе с тем очевидно, что умение разных людей выбрать и заказать себе обед не является таким уж ярким индикатором индивидуальных различий в уровне их умственных способностей. Вот почему теория, которая ограничивается лишь определением таких компонентов, явно не в состоянии четко объяснить природу интеллекта в целом. А теперь давайте перейдем к обсуждению иных аспектов интеллекта.
Согласно теории успешного интеллекта, есть две грани опыта решения проблем и выхода из сложных ситуаций, которые особенно важны для разумного поведения. Этими гранями являются: способность успешно справляться с новыми задачами и обстоятельствами, а также способность к автоматизации интеллектуальной обработки информации.
Мысль о том, что интеллект включает в себя способность познавать новое, сама по себе далеко не нова, и ее высказывали многие ученые, включая Джона Кэрролла, Реймонда Кэттелла, Джона Хорна, Кьелла Раахейма и Ричарда Сноу. Один из авторов данной книги тоже высказывал предположение, что к области интеллекта следует относить не только способность познавать новые концепции и рассуждать с их помощью, но также и способность познавать новые виды концепций и использовать их как основу для рассуждений. Интеллект представляет собой не только способность учиться и рассуждать в рамках знакомой концептуальной системы, но также способность поступать определенным образом в рамках новых концептуальных систем, которые затем могут быть перенесены на уже существующие знания.
Важно отметить, что новизна задачи не является единственным критерием в оценке ее полезности для измерения данного аспекта интеллекта. Задача должна обладать элементом новизны, но не находиться совершенно вне рамок пережитого человеком опыта. Если эта задача совершенно новая и незнакомая, то человек не сможет найти в своем опыте ничего, что можно было бы перенести на ее решение, и в результате не сможет понять ее и решить. Арифметические задачи, к примеру, являются существенно новой и незнакомой областью для большинства пятилетних детей. Таким образом, они оказываются настолько не соотносимыми с опытом детей этого возраста, что совершенно бесполезны для оценки интеллекта дошкольников.
Новизна может быть присуща как самим задачам, так и ситуации, в которой эти задачи ставятся. Идея состоит в том, что интеллект человека наилучшим образом проявляется не в привычных для него ситуациях, встречающихся в повседневной жизни, а, скорее, в экстраординарных, которые побуждают человека максимально проявить способность справиться со средой, к которой ему следует адаптироваться. Если, скажем, мы посмотрим на Фродо (героя фильма «Властелин колец»), каким он был до обретения кольца, на его скучную хоббитовскую жизнь, то поймем, что этот образ совершенно не раскрывает истинный масштаб его способностей. В самом деле, всем нам знакомы люди, которые прекрасно чувствуют себя в знакомой обстановке, но немедленно конфузятся, столкнувшись с аналогичной или даже идентичной ситуацией в незнакомом контексте. Например, человеку, который прекрасно справляется со своими повседневными обязанностями, становится трудно выполнять те же самые обязанности в условиях аврала. Более того, Фидлер и Линк сообщали, что интеллект (в общепринятом смысле этого слова) позитивно коррелирует с лидерскими качествами людей, проявляемыми в условиях низкого стресса, но корреляция становится негативной, когда уровень стресса повышается. Вообще, многие люди хорошо справляются со своими задачами только в благоприятных для их решения условиях. Когда же среда становится менее благоприятной, качество решения стоящих перед ними задач резко падает. Этот факт — одна из причин того, почему нельзя судить о способности человека справляться с определенными обязанностями только на том основании, что он когда-то успешно с ними справлялся.
Например, мы обнаружили, что успеваемость студентов, пока они учатся, служит лишь умеренным по надежности прогнозным индикатором того, насколько хорошо они будут справляться со своими обязанностями, придя на рабо-іу. В колледже, как и дома, они ощущают всестороннюю моральную поддержку. Поступив же на работу, они оказываются в незнакомой и нередко холодной среде и, как правило, не ощущают той поддержки, которая всегда была им обеспечена в учебном заведении. В результате далеко не все студенты, демонстрировавшие хорошие успехи в колледже, способны добиться такого же успеха на рабочем месте. Іаким образом, можно с уверенностью сделать вывод, что способность справляться с новыми, незнакомыми задачами и ситуациями является важным аспектом интеллекта.