Наш собственный перечень «звезд», к примеру, включает человека с выдающимися навыками пространственного воображения, человека со способностью выдвигать контринтуитивные, но оказывающиеся верными идеи и человека со сверхъестественной интуицией, позволяющей предугадать ход событий. Этих трех людей (и других в нашем перечне) объединяет лишь то, что они обладают по крайней мере одним необыкновенным талантом и стараются максимально использовать этот талант в своей работе. Хотя они очень образованны в традиционном смысле этого слова, это же можно сказать и о многих из тех, кого успешными не назовешь.
Какое отношение рассматриваемая в данной книге теория имеет к существующим тестам на интеллект? Ни один из тестов не измеряет все или хотя бы большинство навыков, обсуждению которых была посвящена эта глава. Более того, для оценки интеллекта в том смысле, в каком его определяет наша теория, не существует ни одного полностью подходящего теста. Хотя возможно составление тестов для оценки отдельных навыков-компонентов, которые были бы применимы к достаточно широкому кругу лиц, тестирование навыков, которые можно оценивать лишь в контексте, требует сугубо индивидуального подхода. Тесты на IQ, которые были разработаны за последние два десятилетия, немало поспособствовали тому, чтобы к интеллекту начали относиться как к понятию чрезвычайно сложному и многогранному. Хотя они основываются на альтернативных теориях, общее стремление измерять интеллект как совокупность широкого ряда отдельных способностей и навыков является, на наш взгляд, шагом в правильном направлении.
Идеальным инструментом оценки умственных способностей, вероятно, был бы такой, который комбинировал бы измерения различных аспектов интеллекта, освещавшихся выше. Как бы то ни было, ни один показатель или совокупность показателей не могут служить подлинным кри-ісрием IQ, так как любой единичный измерительный инструмент может применяться лишь к некоторым людям и некоторое время. Кроме того, остается неясным, каким об-р:гюм единичный показатель интеллекта может дать оценку каждому из разнообразных навыков, составляющих основу теории успешного интеллекта. Единичный показатель скорее замаскирует, чем обнаружит уровни развития в человеке отдельно взятых способностей и их комбинаций и наверняка будет очень варьироваться внутри социально-культурной группы и между такими группами.
Принимая во внимание слабые стороны существующих тестов, не следует ли нам вовсе отказаться от их использования? Ответ зависит от того, что понимать под словом «использование». То, как тесты использовались в прошлом, чтобы получить единое число, служащее в качестве коэффициента интеллекта (IQ), и потом позволить этому числу предопределять судьбу человека, мы считаем, необходимо прекратить. Существует давняя и опасная традиция использования тестов на IQ с непреднамеренными целями, что умышленно или неумышленно способствует экстрагированию различных групп на основе слишком узкого определения интеллекта.
Но сегодня тесты на интеллект используются по-разному. Важно отличать исторические и традиционные методы использования тестов на интеллект от некоторых современных методов. Большинство современных теоретиков и практиков смотрят на эти тесты как на критерий когнитивных способностей благодаря происходящему смещению акцентов: вместо того чтобы получать одно число, подразумевающее общий уровень интеллекта, тестирование позволяет получить от четырех до семи численных показателей, соответствующих разным когнитивным способностям. Современные разработчики тестов и ученые, использующие эти тесты, ставят перед собой цель выявить сильные и слабые стороны испытуемых в разных аспектах когнитивных способностей, а не определить некое число, подразумевающее общий уровень интеллекта.
Если система Дэвида Векслера (см. главу 1) всегда структурировалась по содержанию задач (т. е. вербальные и невербальные), то современные тесты структурируются по процессам и способностям, которые измеряются с помощью отдельных шкал (субтестов). И этот переход от содержания к процессу повлиял на последние версии тестов Векслера, а также на новое поколение тестов, появившихся за последние двадцать лет. Современные специалисты стремятся получать надежные индикаторы развития отдельных умственных способностей вместо некоего усредненного показателя общего уровня интеллекта не просто ради того, чтобы знать, на каком уровне способен функционировать тот или иной человек, но также для того, чтобы предложить действенные меры психологического вмешательства. Этот переход от содержимого к процессам и от пассивной классификации к активному вмешательству влияет на то, как используются тесты в отношении людей разных возрастов и разных уровней интеллектуального развития. Например, надлежащее использование когнитивных тестов в отношении людей с нарушенной способностью к чтению позволяет выявить сильные и слабые стороны интеллекта испытуемых, а затем максимально использовать выявленные сильные стороны в интересах учебы.
Подобным же образом сегодняшние тесты на IQ используются для определения наилучших методов обучения детей дошкольного возраста, которые относятся к группам «высокого риска»; для выявления сильных и слабых сторон интеллекта у взрослых людей, диагностированных болезнью Альцгеймера и другими типами деменции, с тем чтобы те, кто заботится о них, могли максимально использовать их сильные стороны и компенсировать слабые; для создания «когнитивных портретов» пациентов, у кого выявлены и подозреваются неврологические расстройства, связанные с повреждением тех или иных отделов мозга, и разработки методов их реабилитации и т.д.
Почему же тесты, измеряющие IQ как единый параметр, продолжают использоваться? Дело в том, что очень многие люди испытывают опасное благоговение перед точными числами. Величина IQ — 119, показатель SAT — 580, уровень умственных способностей — в семьдесят четвертом перцентиле. Это звучит точно и убедительно. Психологи обнаружили, что люди в своем большинстве склонны высоко ценить информацию, выраженную в точной форме, практически не обращая внимания на ее действенность. Вместе с тем, какой бы точной ни казалась нам информация, форма ее подачи никак не может служить заменой ее содержания. А тесты на интеллект предоставляют точный результат, который в действительности вовсе не измеряет того, что отличает высокий интеллект от низкого. Их вообще нельзя считать мерой интеллекта.
Когда однажды летом одному из авторов данной книги довелось работать в Корпорации психологов, которая является дистрибьютером теста Миллера на аналогии (который широко используется на вступительных экзаменах), ему там рассказали историю, которую мы до сих пор считаем поразительной. Один из педагогических колледжей в штате Миссисипи в качестве минимума для поступления требовал от абитуриента набрать 25 баллов в тесте Миллера. Подобный подход представляется, мягко говоря, сомнительным, поскольку 25 баллов едва ли можно считать показательным результатом в этом конкретном тесте — такую сумму баллов можно набрать, выбирая ответы наугад. Случилось так, что одну многообещающую абитуриентку приняли в колледж. Несмотря на результат ниже 25 баллов, впоследствии она закончила учебу с отличием. Когда же пришло время получать диплом, ее проинформировали, что диплом ей не выдадут до тех пор, пока она не пройдет вышеупомянутый тест и не наберет в нем как минимум 25 баллов. Обратите внимание на логику: предварительная теоретическая оценка каким-то образом превзошла по значению бесспорный практический результат! Тест стал скорее целью, чем средством.
Впоследствии один из авторов пособия рассказал эту историю на совещании преподавателей школы для одаренных детей, желая продемонстрировать им то, насколько плохо порой обстоят дела. После лекции одна преподавательница подошла к нему и рассказала весьма сходную историю (в ее случае был лишь более высокий проходной балл), случившуюся в ее собственном университете с хорошей репутацией.
То, что подобный подход не является, мягко говоря, исключением, подтверждается тем, что мы встречали аналогичные случаи и слышали о них много раз, причем происходили они нередко в престижных учебных заведениях. Возьмем, к примеру, случаи с претендентами на поступление в аспирантуру, имевшими блестящие учебные и научные результаты, за исключением набранных в тестах баллов, которых на какую-то малость не хватало до проходного. Опыт наших собственных наблюдений свидетельствует: кандидатура такого претендента удостаивается «всестороннего и открытого обсуждения» на ученом совете, после чего этого человека в аспирантуру все же не допускают. Очень часто те, от кого целиком зависит решение, с самого начала обсуждения уже знают в душе, что решение будет отрицательным, так что обсуждение, скорее, служит для очистки совести, чем для чего-либо другого. Упомянутые отрицательные решения особенно несправедливы, когда претендент показывает превосходные знания и навыки по основному критерию (в нашей области: по теории и практике психологии), но тем не менее получает отказ по причине «низких» тестовых баллов, которые лишь с огромной натяжкой можно считать показателями уровня интеллекта.
Когда такое случается, средство становится самоцелью. Люди забывают, что тест призван служить полезным инструментом, а не стандартом и самоцелью. Тест становится более важен, чем то поведение,- которое он призван предсказывать. Когда информация, способная служить надежным критерием знаний и способностей, недостаточна или недоступна, результаты теста могут сослужить хорошую службу: например, людей, которых ввиду недостатка фактических свидетельств могли обойти вниманием, вполне могут выручить баллы, набранные в тестах, поскольку это какой-то показатель интеллекта. Более того, первоначально тесты SAT как раз и вводились с целью противодействия коррупции и кумовству.
Когда же налицо более надежные критерии оценки способностей абитуриента, тесты на знания или на интеллект нередко не только бесполезны, но и вредны. В подобных случаях можно настоятельно порекомендовать уделять больше внимания именно критериям. Следует отметить, что в большинстве случаев виноваты не сами тесты, а злоупотребление ими. Мало кто из разработчиков тестов на знания или на интеллект станет утверждать, что результаты тестов могут считаться более важными, нежели информация, полученная из реальной жизни (например, успехи, достигнутые претендентом в области психологических исследований). Дело в том, что очень часто недостаточно информированные администраторы злоупотребляют тестами. Молоток может быть замечательным инструментом, с помощью которого строят дома, но им же можно убить человека, ударить его по голове. Если кто-то злоупотребляет молотком, это не вина молотка.