– Он на веранде за домом сидит, – сказал Ион. – Они там с Лучианом что-то обсуждают. Не думаю, что он хотел бы, чтобы его отвлекли.
– Так о том. что я вернулся, и меня больше идти искать не надо, сказать надо, – с долей досады в голосе заметил Санду.
– Надо, – кивнул Ион. – Ну, пойдем тогда.
По-хорошему надо было, и чтобы боярин Лука пошел с нами, но его, похоже, приглашать никто не собирался. Да и не могли же местные знать о его статусе, и о его положении в качестве моей правой руки. Нужно было его занять каким-нибудь важным делом, чтобы не обиделся.
– Боярин Лука, – повернулся я к Луке Филипповичу. – Я пойду поговорю с этим самым Владуцем. Ты посмотри за моими, ну и гляди, чтобы они с местными особо не общались. Ну и чтобы в драку не лезли, они ведь молодые, их, если что, задеть легко.
– Послежу, – кивнул боярин. – Будь спокоен, Олег, иди решай свои дела.
Тогда я тоже спешился, кинул поводья одному из своих людей и двинулся следом за братьями-молдаванами.
Двор оказался ухоженным, все вещи в нем подчинялись какому-то определенному порядку. Из курятника раздавалось довольное квохтанье несушек, из небольшого хлева – похрюкивание свиней. С первого же взгляда становилось понятно, что тут живут трудолюбивые люди, и что хозяин местный достаточно строг и порядок уважает.
Мы обошли большую мазанку, в которой, похоже, и жили люди, и оказались в небольшом яблочном и вишневом саду. Посреди этого сада располагалось приземистое строение с небольшими загородками вместо полноценных стен. Оно было бы открыто всем ветрам, если бы не хата и деревья, растущие вокруг. Похоже, что это и была та самая веранда, про которую говорил Ион.
Внутри, на лавках друг напротив друга сидели двое мужчин: один очень худой, как щепка, но при этом достаточно высокий, смуглый, с густыми черными вьющимися волосами, второй наоборот, коренастый, и почти лысый. Похоже, что разговор шел давно, потому что на столе между ними стоят кувшин и два стакана. И что-то подсказывало мне, что в кувшине вовсе не квас, который, как я понял, тут вообще не готовили, а компот или вино.
Когда мы появились около веранды, коренастый сказал что-то высокому, и тот обернулся, посмотрев на Санду, который по-прежнему опирался на плечо Иона. На лице его на мгновение промелькнуло беспокойство, которое практически тут же исчезло. Ну да, чего волноваться-то, непутевый племянник вернулся живым и даже относительно целым.
– Вернулся? – спросил худой у Санду. – Что с ногой случилось?
– Охота неудачно прошла, – снова поморщился молодой охотник, похоже, вот-вот ожидая ругани из-за своих действий. – Взял косулю, но припозднился. Пока тащил ее к лодке, на мой след костеглоты напали. Косулю пришлось бросить, чтобы они на нее отвлеклись, а сам я на дерево полез, только самый прыткий из них меня цапнуть за ногу успел.
– На ту сторону Днестра больше не ногой, – заявил худой, который, как я и догадался, был тем самым дядькой Владуцем. – Сегодня тебя только за ногу схватили, а завтра голову оттяпают. Так что ходи-ка ты, племянничек, как и все охотники, по эту сторону.
– Тут добычи меньше, – попытался препираться Санду.
– Молчать! – гаркнул Владуц и долбанул ладонью по столу. – Пока я в семье старший будешь делать то, что я велю! А я велю – на ту сторону больше ни ногой, ищи добычу по эту сторону.
– У меня там лодка осталась, – вновь подал голос молодой охотник. – Пропадет ведь, жалко будет. Хорошая лодочка, на ней на тот берег перебраться можно и не хуже, чем на пароме.
– Людей отправлю, без тебя заберут. Ты все равно, пока нога не заживет, не ходок.
– Так не найдут они, – удивился Санду. – Я же ее не просто так на виду оставил, спрятал, чтобы никто кроме меня найти не мог.
– Ну тогда за лодкой сплаваешь, но, чтобы на берег не выходить, – подвел итог Владуц, взял стакан, отхлебнул из него немного, и только теперь обратил внимание на меня. – А это-то, кто такой важный, в доспех вырядился, да еще и меч себе навесил. Ты кого привел, племянничек?
– Это Олег, – наконец, представил меня охотник. – Главный у киевских наемников на заставе. Его люди меня с дерева сняли, сам он мою рану обрабатывал. Так что он мне жизнь спас, можно сказать.
– И зря, – Владуц, похоже, продолжал ругаться уже по привычке. – Одним непутевым племянником у меня стало бы меньше, глядишь, и забот бы поубавилось. Ладно, чего уж там. Спасибо тебе, Олег. Только чего ты его сюда-то привел, неужели на месте поблагодарить не мог?
– Он с тобой поговорить хочет, – ответствовал Санду. – Есть у него к тебе, значит, дело.
– А какие дела ко мне могут быть у киевских наемников? – удивился глава рода. – Если им вина купить нужно или из съестного чего, так это и Емил разобраться может. Меня для этого совсем не к чему беспокоить.
– У меня именно к тебе дело, уважаемый Владуц, – наконец-то вступил в разговор и я. – Вина и фруктов мы, конечно, у вас купить совсем не против, но об этом можно и попозже поговорить, тем более, что нам их везти особо не на чем будет, мы телегу не взяли.
– Так что за дело у тебя там? – Владуц слегка сбавил тон, но я подозревал, что исключительно из-за того, что говорил с вооруженным и доспешным воином. Хорошо я сделал, что сам в доспехе приехал, и своих заставил. Все-таки иначе к тебе относиться начинают, чем, когда ты в простой рубахе.
– Важное дело. И разговор не короткий совсем окажется, – ответил я, намекая на то, что неплохо бы пригласить и меня за стол.
– Тогда тебе подождать придется, – снова сварливо добавил глава рода и повернулся к своему собеседнику.
– Так это, Влад, – проговорил коренастый, которого, как я понял, и звали Лучианом. – Мы, вроде бы и закончили уже, нет?
– Нет, не закончили, – ответил Владуц. – На таких условиях я на это не соглашусь, можешь Дорину так и передать. Где ж это видано, что работники почти все от одного рода идут, а прибыль пополам делится. Надо не по количеству сторон делить, а по количеству людей, тогда справедливо будет.
– Ну как так-то, – удивился Лучиан. – Идея-то наша. Ну и не можем мы столько работников выставить, сколько ты сумеешь. У тебя-то в роду мужиков и парней полтора десятка будет, а у нас едва пяток набирается.
– Сколько бы я работников выставить не мог, теперь на одного меньше будет, – поморщился глава рода. – Санду-то теперь не ходок, пока нога не заживет.
Нет, похоже было, что его все-таки взволновало известие о ранении молодого охотника, пусть он и выражал это таким образом. Я почему-то отчетливо понял, что он переживал о своем племяннике, не только сейчас, но еще и раньше, когда тот уходил охотиться на другой берег Днестра, где водятся опасные твари. И вовсе не из-за добычи он разрешал Санду плавать туда, как думал об этом Ион.
– Тьфу ты, все настроение спорить перебили, – вдруг сплюнул на землю Владуц и снова повернулся к своему собеседнику. – Ладно, Лучиан, мы об этом еще позже поговорим. Я зайду сегодня, Дорина предупреди.
– Как скажешь, – поднялся с места коренастый.
– И вы идите, – на этот раз глава рода обратился к парням. – Только Светлану позовите сюда, пусть это вино в погреб унесет, чтобы остывало, а нам свежего принесет. Если уж разговор собирается долгий, то не на сухую же его разговаривать.
К счастью я что-то такое предполагал, думал, что это вполне в стиле местных: напоить собеседника перед важным разговором. Даже не для того, чтобы вызнать что-нибудь или выгадать какую-нибудь уступку, а просто шутки ради. Посмотреть, как перепивший, шатаясь и покачиваясь, будет уходить прочь со двора. Я даже приготовился, сходил с самого утра в баню и съел несколько горстей измельченного в ладонях угля.
Так что теперь, если я все правильно рассчитал, то я смогу выпить весь кувшин и меня даже не поведет. Умение пить и не падать с ног ценится в любых землях, а в этих, похоже, особенно. Что ж, посмотрим, что у меня получится.
И Лучиан, и Ион с Санду покинули окрестности беседки, и мы с главой рода остались наедине. Ну, если не считать, конечно, каких-то мелких пичуг, бодро скачущих по веткам растущих вокруг деревьев. Гусениц, наверное, ловят, да червячков.
– Да ты садись, – пригласил Владуц, указав на место напротив себя, где только что сидел Лучиан. – Садись, да рассказывай.
А вот это мне не понравилось. Своим предложением рассказывать он сразу ставил себя выше меня. Да, он был в своем праве, ведь он хозяин, а я гость, но начинать разговор с незнакомым человеком вот так было нельзя. Особенно, когда у тебя полтора десятка работников, а у него четыре десятка кованой рати, пусть большая ее часть и осталась в крепости, но кое-кто ведь приехал со мной, и этих людей хватит, чтобы проредить один небольшой молдавский род. Я сел на лавку и решил напомнить Владуцу о своем статусе.
– Там мои люди, – сказал я, кивнув на стенку мазанки, за которой и остались боярин Лука с новиками. – Может быть и их приветите, а то как бы они не заскучали. Разговор-то длинный будет, долгий.
– Хорошо, – глава рода вздохнул, и повернулся к девушке, которая подошла откуда-то из-за дома с кувшином в руках. – Отнеси еще кувшин воинам, которые на дворе ждут, и закуску какую-нибудь им подай. Только не разговаривай ни с кем, сразу же домой отправляйся.
Девушка, кстати, в отличие от остальных была не такой смуглой, а еще обладала роскошной копной коротких, сильно вьющихся, но, самое главное – светлых волос. Таких среди молдаван мне еще видеть не приходилось, пока что все встреченные люди были темноволосыми. А столкнись я с этой девчонкой где-нибудь на Брянщине, никогда бы не подумал, что она не местная.
Когда она повернулась и двинулась прочь от беседки, я смог отчетливо разглядеть ее попку, проглядывающуюся через ткань легкого летнего платьица. Вот ведь черт, специально наверняка ее позвал, чтобы отвлечь меня и реакцию мою просчитать.
Владуц тем временем, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги, разлил вино по стаканам, один из которых протянул ко мне. Тут же отпил из своего, и мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать его примеру.