Так что очень скоро в лодку забрались четверо моих новиков, и отправились на тот берег. Ждать их долго не пришлось, скоро они приплыли обратно на двух больших лодках, в которых сумело разместиться все мое невеликое воинство.
Конечно, опасно было отправляться в путь всего с десятком человек. Могло ведь случайно оказаться так, что полторы сотни, которые Аурел привел к крепости – это не весь его отряд. Но я, честно говоря, в это не верил. Не думаю, что он сумел собрать с пустующего молдавского княжества большее количество народа.
Разве что рубленицкие встанут на защиту своего “княжича”. И тогда нам придется отступить, потому что портить отношения с местными я не собирался. Нам до середины лета сидеть на заставе, еще целых полгода осталось, а Владуц и его люди уже доказали, что они отличные партнеры.
Хотя, если уж Санду считает, что они не станут заступаться за Аурела, то так оно и есть. Нужно было торопиться, чтобы успеть перехватить его, куда бы он ни направился бы. Мы и так потеряли на переправе через Днестр кучу времени.
Когда мы добрались до противоположной стороны реки от крепости, паром уже догорел, и от него остался только остов, погруженный в воду. Но меня это не смутило, я приказал Санду и братьям-лесовикам искать следы,/ а сам стал наблюдать за противоположной стороной реки.
Отсюда было видно то, что осталось от лагеря молдавского княжича. А еще я сумел разглядеть людей, которые копошились с той стороны. Выглядели они, конечно, мелкими, будто муравьи, но я прекрасно понимал, что они сейчас занимаются важным делом: грабят. Все, что они найдут, пойдет на усиление моей дружины. Теперь мы сумеем снарядить как следует еще три десятка новиков, потому что по моим прикидкам именно столько приличных доспехов было в воинстве Аурела.
А это немало. Моя полусотня и еще три десятка, и это будет почти равно дружине одного из наместников. Добавить к этому отряд наемников еще на полсотни, деньги на который у меня отложены, и можно будет отправляться осаждать Полоцк или Минск. Сил, чтобы взять небольшой город у меня теперь хватит, особенно если не переть в лоб, зазря теряя людей, а действовать хитростью и умом.
Хотя для новиков придется искать лошадей, а где брать их в этом краю, где принято сражаться пешими, я не знал. Сейчас у меня на каждого из воинов есть основная лошадь и заводная. Игнат в свое время говорил, что хорошо было бы заполучить еще и по третьей лошади, вьючной, которая могла бы перевозить имущество бойцов, но как прокормить такой большой табун я не знал. А если покупать лошадей здесь, то на наемников уже не хватит денег.
Но ничего, об этом всем мы подумаем позже, после того как разберемся с Аурелом.
– Нашли следы, – проговорил Антон. – Ведут по тракту. Кажется, их трое или четверо, не больше.
Ну да, я и не рассчитывал, что Аурел бежал в одиночку. Наверняка взял с собой самых верных людей, из тех, что не оставил прикрывать свое отступление. Но ничего, их четверо, нас с десяток. Если нужно будет, перебьем всех. Причем бить начнем издалека, из луков и самострелов, не зря же я взял с собой братьев-лесовиков и новиков, обученных самострельному бою.
Ну а если придется сойтись вблизи, то на этот случай у меня с собой боярич Никита. Он боец опытный, подлых приемов знает немеряно и, если что, строй пробить сможет.
– Пройти по следу сумеете? – спросил я.
– Если дождя не будет, то сможем, – кивнул старший из братьев-лесовиков. – Ну а если они с тракта свернут, то заметим всегда. Трава тут высохла от холода, подниматься долго будет. Проследим, Олег, не сомневайся.
– Ну пойдем тогда, – решил я.
И все вместе мы двинулись по тракту, который уверенно вел нас в сторону Рубленицы. Чего я не учел, так это того, что парни мои за сегодня успели перехватить всего по паре часов сна, да и то беспокойного. Как-то не способствовала обстановка нормальному засыпанию. Да и то повезло, что хоть немного поспать удалось, молдаване ведь могли и дальше на стену ломиться, и хрен тогда кто с нее спустился бы. Стена большая, людей немного.
Ехали бы мы верхом, можно было бы подремать прямо в седле. Лошадь – скотина умная, особенно если выучена как следует, так что всадника не уронит. Хотя, будь у нас лошади, мы вряд ли медленно ехали бы, скорее всего гнали бы галопом, пока не догнали Ауреля. А там стоптали бы их всех, да на копья насадили, после чего обратно в крепость поехали бы.
Внутри меня проснулась какая-то странная злость. Нет, надо ведь было прийти и разрушить уже установившийся жизненный уклад. Осадить крепость, сжечь паром. Они, конечно, от этого пострадали гораздо сильнее, чем мы, но все равно.
Хотя злиться и в самом деле было чему, а вот удивляться совершенно нечему. На то она и воинская жизнь, чтобы часто меняться. Но как же жаль, что рядом нет Игната, который мог всегда поддержать своим мудрым советом, и все решения теперь приходится принимать самому.
Какое-то время мы шли, молча. Солнце уже постепенно стало подниматься, и вокруг становилось светлее, но не особо. Виной тому была плотная пелена туч, закрывающая небо. Но мы все равно немного приободрились, и дальше пошли быстрее.
– А что делать-то будем, Олег, когда найдем их? – вдруг спросил Ефим. – Ну, когда этого молдавского княжича отыщем.
– Убьем, – ответил я. – Что нам еще с ним делать, мы для этого его и ищем.
– А стоит игра свеч? – продолжил допытываться тот. – Ну, вот какая у нас конкретно выгода в его смерти?
– Выгода в смерти врага всегда есть, – вступил в разговор боярич Никита. – По крайней мере, он точно новое войско не соберет, и опять к крепости не приведет.
– Да он и так не привел бы, – заметил Ефим. – Где он еще полторы сотни народа возьмет в этих краях? К тому же мы тут все равно до середины лета только, а потом срок нашей службе выходит. Или не так?
– Так-то оно так, – кивнул я. – Но мало ли, может быть и останемся. Да и место это спокойное, и мне хотелось бы, чтобы таким оно и оставалось.
– То есть, мы можем тут и остаться? – спросил Степан.
– Можем, если сами захотим, и с киевским мэром снова договоримся, – кивнул я. – На травах и лекарствах мы немало денег заработали, а это ведь не весь сезон их собирали, мы же только в середине лета сюда приехали. Если останемся еще на год, то можем заработать в два или три раза больше. Так что, если предложат, я бы согласился. И мне хотелось бы спокойно дела свои делать, а не беспокоиться о том, что может снова молдавский княжич нагрянуть и крепость осадить. В этот раз нам повезло, его заметили вовремя, а никак он внезапно подошел бы?
– Тогда худо было бы, – согласился Ефим. – Отбились бы, конечно, но людей бы потеряли много. Ну и на вылазку нам тогда точно сил не хватило бы.
– Ну вот и все, – ответил я. – Никита правильно говорит, нельзя врагов в живых оставлять, иначе они мстить будут. Так что лучше нам покончить с ним. Просто для собственного спокойствия.
– А если он все-таки в Рубленицу поехал, думаешь, отдадут нам его? – спросил боярин Никита. – Не хотелось бы с ними ссориться.
– Могут и отдать, говорили же уже, – пожал я плечами.
– Но он ведь княжич их, – качнул головой Степан. – Неужели не заступятся за своего местные?
– Так давай у молдаван и спросим, – повернулся я к Санду. – Вот ты, как считаешь, хорошо, что он людей баламутит и пытается на месть Союзу Торговых Городов подбить? Или лучше было бы с купцами дружить?
Молдавский охотник, недавно присоединившийся к моей дружине, задумался. Какое-то время он молчал, и я уже подумал, что отвечать он не станет, и собрался перевести тему разговора, но он все-таки ответил:
– Был бы это сам Драгош, наверняка за него встали бы, – ответил он. – Горой встали бы. Но его сынок непутевый никому не нужен. У нас и так половина родов теперь думает о том, что неплохо бы самим в Союз Торговых Городов вступить. Это ведь и защита, и торговля нормальная, да и вообще выгоды в этом много. Укрыть его могут попытаться, если он пойдет к кому-нибудь из тех родов, что с вами вместе поторговать не смогли и сейчас ослабли. Но, если найдем, защищать его никак не станут.
– А сам-то что думаешь? – продолжил я спрашивать. – Ну он ведь действительно княжич, знамя у него, люди, которые вместе с самим Драгошем в бой ходили, его поддерживают.
– У меня теперь другой вождь – это ты, – ответил Санду. – Так что нет мне дела до Аурела. Или ты в верности моей сомневаешься, Олег?
– Не сомневаюсь, – качнул я головой. – Сам подумай, если бы я в вашей верности сомневался бы, то оставил бы на ваших парней крепость, когда сами мы в вылазку пошли?
– Не оставил бы, – согласился Санду. – Но то, что ты наших парней с собой не взял… Подумал ведь наверняка, что мы земляков резать не захотим? А мы стали бы, Олег, потому что ты нам другую жизнь показал. Я ведь тоже по тем воинам, что Аурела прикрывать остались, стрелял, – он встряхнул налуч, в который был вложен его верный лук. – И еще раз выстрелил бы. Они хоть и из молдаван, но мне чужие. А вы, хоть откуда-то с Полуночи пришли, но свои. К тому же роду моему ты помог, и селению моему тоже, когда нападение разбойников отбил.
На мгновение мне стало очень стыдно. Я ведь действительно не доверял своим молдаванам, даже у боярина Луки спрашивал, стоит ли их оставлять в крепости или нет. И зря, кстати говоря, не доверял, они показали себя верными людьми. По крайней мере, ворота своему княжичу они не открыли.
– Я тебя взял, потому что ты хоть и не обучен толком, но человек лесной, – ответил я. – Ты и человека, и зверя скрасть сумеешь. А остальные не обучены еще толком. Если бы нас не молдаване осадили, а другой кто, я бы все равно ваших бы оставил, потому что их учить еще и учить. А вот полгода спустя, когда вы обучились бы и приобтерлись… Кто знает, кого я тогда решил оставить бы.
– То есть, ты нам доверяешь? – спросил Санду. – Так же как своим?
– Так же как своим я вам доверять не могу, – решил я ответить честно. – Но когда мы с вами в передрягах побываем в таких же, в каких я со своими бывал, то, возможно, доверять буду больше даже. Смотря как ваши себя покажут. Пока что мне понравилось то, что вы сами решили стезю воинов выбрать, от прежней жизни отказавшись. Я ведь знаю, что родовичи ваши против были, они мне все высказали уже. Так что теперь обратной дороги у вас нет. Только дальше с нами.