Сходив в баню и сытно перекусив из запасов Андрея Кота, я отправился спать, и на следующий день проснулся, как новый. Хорошая постель, чистота и вкусная еда сделали чудо, я снова был полон сил и готов к действию. Отряду Муравья тоже понравилось, ведь они впервые с постоялого двора Тараса Зуши они поспали в нормальных постелях, а не на сене или подстилке из веток.
Вечером, когда ложился спать, я думал двинуться в путь с самого утра, однако, проснувшись подумал, а почему бы мне не разграбить усадьбу, забрав отсюда все ценное? Да, я обещал сыновьям Андрея Кота жизнь, но я ведь не говорил, что они смогут боярствовать. Жить – да, пускай живут, пока оружие на меня не поднимут, а потом…
А вот имущество все боярское вполне можно и прибрать. Так я и сделал, впервые отдав поселение под организованный грабеж своему войску. Нет, деревню мы не трогали, да и в усадьбе ничего не жгли, не портили и не ломали. Зачем разрушать хорошую усадьбу и разорять вполне себе благополучную деревню, если потом их можно будет передать в качестве имения тому, кто мне выгоден? Тому же Лехе Муравью, который вполне заслужил боярство. Кто я ему? Да никто, и к войску моему он присоединился, скорее всего, чисто из уважения, ну и, конечно, из желания заработать. Мог ведь повернуть своих и уйти, и что пять дружинников сделали бы против почти пяти десятков, которые сидели в крепости?
Так что ободрали мы все, что было, забрали с собой все запасы еды, которые были в усадьбе, потому что войску моему, если мы будем сидеть в осаде, они пригодятся. Еще мы загрузили в седельные сумы все ценности: ковры, дорогую посуду, украшения, да и вообще все, что можно более-менее выгодно продать. Большую часть этих ценностей я отдал Лехе Муравью в качестве поощрения. Меньшую – выжившим шестерым дружинникам. Себе же я забрал только серебро, которого оказалось немало, без малого на полторы тысячи рублей, все деловые бумаги, которые нашел, и книги. Конечно, по итогу получалось, что я забрал себе самое дорогое, но я князь, и я в своем праве.
Грабили усадьбу мы до полудня, и только потом пустились в путь.
Лошадей мы забрали всех, часть из которых навьючили припасами. В итоге у меня получился самый настоящий обоз, а не войско. А ведь были еще и лошади, оставшиеся от погибших, да и трупы своих мы прибрали, чтобы зарыть их в более подходящем месте, где никто не попытается разорить могилы воинов.
И все равно мне было неспокойно. Я отправлял вперед дозоры, ехал медленно, а в пару встреченных по пути деревушек заезжать запретил, так что останавливались мы либо прямо в поле, либо в лесу, но со всеми мерами предосторожности: кострами и караульными.
Может быть, нам повезло, может быть, никто и не думал отправлять за моей головой еще людей, уверившись в том, что с помощью Андрея Кота и засады в его усадьбе, получится захватить меня. А возможно, что потому ничего и не случилось, что мы ехали очень осторожно и бдели.
Так или иначе, но скоро мы добрались до Курска, и только тогда, увидев лагерь своего воинства неподалеку от городских стен, я почувствовал, как тревога начинает утихать. Я снова был среди своих, среди верных друзей и среди достаточного количества воинов, чтобы дать отпор любому врагу. А самое главное, среди людей, готовых сделать это.
В Курске я до этого не бывал, как-то не приходилось. Но слышал про город много, рассказывали. Как и почти все остальные города, он находился на реке, которая называлась Семь. Уж не предполагаю, почему реку назвали в честь числа, зато примерно знал, как она течет, а потом впадает в Десну. Карты у меня были, пусть они и лишь приблизительные, однако большие реки на них были отмечены и течение тоже обозначено.
Сам Курск больше всего был похож на Брянск: такая же деревянная наружная крепость, не сказать, чтобы с очень высокими стенами, и хорошо укрепленный детинец. Конечно же, тут был и посад, достаточно большой и по близости к реке. Лесов же вокруг не было, похоже, что их все вырубили, и они пошли именно на постройку города. Ну да, это дело такое, леса много надо.
Были тут и причалы, но не так много, как в Брянске. Однако река, очевидно, была судоходной, по ней торговали. По ней ведь можно в Десну пройти, а, значит, и в Днепр. Почитай, до самого Киева ходить получится. Поэтому на реках города и строили, города всегда – это там, где торгуют.
Особого впечатления на меня Курск не произвел. Ну, город и город, не сказать, чтобы большой. Для человека, который повидал Киев, Херсон и другие Торговые Города ничего нового в нем не было. К тому же это не Орел, который, хоть и маленький, но хорошо укрепленный.
Правда, в нем и защитников побольше, и сами они тверже. Так что обойдется нам этот город большой кровью. Но делать нечего, придется брать. Не уходить же сейчас обратно, и не отводить войска. Нам спокойной жизни все равно уже не дадут, пока до меня не доберутся, не отстанут. Да и глупо это – отходить, когда сила на нашей стороне.
Я заметил, что от нашего лагеря выехала небольшая группа воинов и двинулась в сторону ворот крепости. На переговоры что ли едут? Ну да, похоже, что так оно и было, тем более, что я различил среди воинов и боярина Луку, которого узнал по длинному чубу на макушке. И чего он шлем не надел, стрел не боится что ли? Видимо, не боится, раз поехал. И о чем они с наместником курским договариваться собрались?
– Разбирайся с обозом, тебе подскажут, что и куда, – сказал я Лехе Муравью, что ехал рядом со мной. – А потом разбивай палатки, лагерь готовь. Нам здесь сидеть еще долго. А я поеду, послушаю, о чем они говорят.
Бывший разбойник только кивнул мне, а я направил своего жеребца в сторону ворот. Пришпорил его немного, так что поскакал он резво, и я очень скоро нагнал переговорщиков. Естественно, что они услышали стук копыт, обернулись и узнали меня. Со всех сторон послышались приветственный возгласы, я поравнялся с боярином Лукой.
– Вернулся, Олег? – спросил Лука Филиппович. – Как, отыскал орловского лекаря?
– Нет, боярин Лука, не нашел, – покачал я головой. – Сбежал он дальше. В Курске сейчас должен быть, если, конечно, и отсюда не убежал. Вы как доехали, нормально все? Без происшествий обошлось?
– Не обошлось, Олег, – покачал головой боярин Лука. – Дважды на засады натыкались. Если б не Ян, его чутье и умение людей скрытно провести, большой кровью бы нам это обошлось. Но один дозор наш все-таки перебили, да и потом, когда прорывались, тоже кое-кого потеряли. Всего человек с десяток.
Вот как, значит. Все-таки устроили засады. А для чего, если перебить сумели всего с десяток, какой в этом смысл? Не большим ведь отрядом войско встретили, очевидно, раз потери такие небольшие.
Да все просто – задержать пытались. Можно ведь на тракт навалить деревьев, и на лошади не проехать будет, растаскивать придется, а это мороки на полдня. А для чего нас задерживать тогда было?
Да чтобы самим подготовиться. Людей из посада надо в город переселить? Надо. Запасы, продукты опять же перетаскать, товары самые разные, чтобы нам не достались, пока мы стены не возьмем. А возьмем ли еще – большой вопрос.
– А этих сколько перебили? – спросил я.
– Да, десятка четыре, – ответил Лука Филиппович. – Кто-то убечь смог. Они на тракт стволов древесных навалили, растаскивать пришлось, вот и задержались. А в одном из мест просто деревьев навалили, Ян поискал, походил вокруг. Следы нашел, а засады не было. Задержать пытались.
Ну, по-видимому, так оно и было. Город к осаде приготовить – дело не быстрое. Уж по себе знаю, мы ведь Брянск готовили к осаде, когда Денис Иванович к нему войско вел. Хорошо, что тогда все миром закончилось.
– Вижу много лошадей ведешь, – проговорил Лука Филиппович, кивнув в сторону, откуда ехали Леха Муравей и его воинство. – Добычу взял?
– Добычу взял, чуть сам без головы не остался, – усмехнулся я. – Ждали нас, боярин Лука. Помимо людей самого Андрея Кота, там два десятка дружинников курских сидели. Сначала Андрей ласковый был, предложил усадьбу его осмотреть. убедиться, что нет там никого лекаря, но все наше воинство, естественно, впускать отказался. Я взял пятерых, мы прошлись, а потом говорит – пошли, мол, за стол. А когда мы к терему подошли, попытался меня в заложники взять.
– Вот ведь ублюдок, – покачал головой Лука Филиппович. – А про него хорошего много говорили, и что сам человек порядочный, и что в имении у него порядок.
– Он сам-то, может быть, и порядочный, но врагом нам оказался, – ответил я. – Зажали нас в тереме, если б не Леха Муравей и его люди, то мы все там и остались бы. Полтора десятка я потерял. Зато всех врагов положили: и боярских, и курских. Получается, что сейчас в крепости на шесть десятков защитников меньше? Неплохо это.
– Не уверен, Олег, – ответил боярин. – Те, что на тракте были, не курские, а боярские были, это по щитам понятно. Гербы знакомые, самих бояр тоже знаю, наместнику они верные слуги. Что-то подсказывает мне, что людей он в Курск успел нагнать, причем не только боярские дружины, но и ополчение по деревням собрать. Что теперь будет, его видимо, не волнует, лишь бы власть в своих руках удержать.
Ну да, разбойнички-то по селам без стражи разгуляются. Был бы я чуть злее, мог бы своих людей отправить, без щитов с гербами, например, да местные деревни пограбить. Можно было бы и запасы войску пополнить, да и денег поднять. Да только вот кем же я буду после того, как мои воины моих же селян будут разорять? Нет, кто-нибудь такое, может быть, и провернуть решился бы, но не я. Тут уж впору самому людей отправлять, чтобы они эти деревни защищали, да только некого мне, силы распылять нельзя.
– И как думаешь, сколько народа сейчас в крепости? – задал я следующий вопрос.
– Не знаю, – сказал Лука Филиппович. – Но воинов много. Как бы не столько же, сколько мы привели. Непросто будет взять Курск, ой непросто.
– Возьмем, боярин Лука, возьмем, – ответил я.
Ну да, а куда мы денемся? Да и уверить лишний раз своих людей лучше, пусть и сам не до конца уверен, что получится. Драться лучше будут. Придумать, конечно, что-нибудь придется, но не в первый раз же уже. Орел взяли, а эта крепость гораздо слабее.