Прошло несколько мгновений и мы, наконец, сошлись. Я толкнулся щитом в щит крымчанина, что стоял напротив меня и тут же рубанул поверху. Тот уклонился, выбросил вперед меч, пытаясь меня достать, но я ушел в сторону. Мимо моей головы со свистом пролетела стрела и по самое оперение вошла в глаз моего противника. Он упал, место напротив меня оказалось свободным.
Не знаю, кто это так метко выстрелил, но подозреваю, что сам боярин Ян. Только он мог стрельнуть, рискуя попасть в меня, но точно поразив свою цель.
Я тут же выбросил меч в сторону и самым кончиком проколол горло крымчанина, стоявшего напротив одного из наемников Никиты. Брызнула кровь, еще один из врагов присоединился к тем, что уже лежали на земле.
По левую руку от меня был Камень, он орудовал своим любимым топором с ловкостью и одновременно огромной силой. Сделав ложный замах, он отвлек своего противника, а потом вогнал острие ему в голову. Правда, высвободить свое оружие он уже не успел, потому что один из крымчан вогнал свой меч ему подмышку. Провернул, выдернул, и здоровяк, который столько прошел вместе с нами, упал на землю.
Закричав от ярости, я бросился на крымчанина, врезал ногой ему в щит, заставляя отпрянуть назад, снова ударил щитом, а потом резко рубанул поверх щита. Этот оказался не настолько резвым, поэтому я смахнул с плеч его голову. Во все стороны брызнула кровь, меня снова залило.
Это, наверное, даже к лучшему, потому что вытереться я не успел, а кровь предыдущих врагов уже стянула кожу жесткой коркой, а так ее хоть немного размочило. Ну я и, наверное, сейчас страшный же: морда вся в крови, доспех тоже, в руках окровавленный же меч, и щит пробитый в нескольких местах стрелами.
Бой закончился так же быстро, как и начался. Последний из крымчан отскочил назад, поднимая щит. Это был Петр, похоже, он был самым умелым из своих воинов, раз сумел выжить.
Я пересчитал своих, и не досчитался еще одного наемника. Да уж, как-то не везет Никите с отрядом. Сначала разбойников, которых мы взяли с собой, перебили, а теперь из десятка наемников, что я ему отдал, полегли уже трое. Только в этом не его вина, командовал-то боем я.
Скольких мы сегодня не досчитались? Получается, что уже пятерых. Да, и ведь не дрались даже толком. Что же у тех, кто брал терем или стены, какие у них потери? Сможет ли вообще наемничье войско отправиться в этом году в Крым, если учесть, что несколько отрядов точно туда не пойдет? Разве что с большими подкреплениями из Киева, если они, разумеется, придут.
– Кто из вас главный? – спросил Петр. – Я вызываю его на поединок. До смерти.
Не знаю, на что он рассчитывал, видимо, это был жест отчаяния. Может быть, он рассчитывал на то, что его отпустят после поединка. А возможно, просто хотел убить еще хотя бы одного врага. Неплохая цена за свою жизнь, верно?
– Какой поединок? – спросил я. – Мы – наемники, ты – разбойник. Здесь нет благородных людей.
– Я – вождь, – ответил крымчанин. – Я – благородных кровей. Ты говоришь за всех, значит, ты здесь главный. Выходи и сразись со мной, и я убью тебя.
Я только сделал шаг в сторону, и Ян, стоявший за моей спиной, воспользовался этим и пустил вождю крымчан стрелу в брюхо. Тот тупо посмотрел на черенок, торчавший из пробитой брони, вдруг закричал и бросился на нас. Вперед выскочил Славка, отбил в сторону меч крымчанина, резко извернулся, шагнул, оказавшись у позади него, и вогнал клинок ему в спину.
Петр открыл рот, пытаясь что-то сказать, но боярич Владислав провернул клинок. Изо рта крымского вождя потекла кровь, он упал на колени. Славка же выдернул меч, размахнулся и опустил его на шею крымчанина, напрочь снося тому голову. Подошел, схватил ее за волосы, поднял. Заглянул в глаза, после чего показал нам.
– Хороший ты свадебный подарок приготовил для Анастасии, – проговорил боярич Никита и вдруг расхохотался.
И тут я понял, что все, наконец-то закончилось. Мы стояли у ворот горевшей крепости, крымчане были разбиты, пусть и сумели нанести страшный ущерб. Черт его знает, сколько времени понадобится Союзу Торговых Городов на то, чтобы восстановить то, что сожгли крымчане и разрушили мы.
Хотя, страна у них богатая, а если в нее пойдет добыча из Крыма. Может быть и восстановят. Народ здесь живет трудолюбивый и в своих делах упорный. Значит, все будет хорошо.
А нам теперь пора возвращаться в Киев. А потом… А потом посмотрим.
Глава 18
Брянское городище. Конец лета 2225-го года от Рождества Христова.
Брянск встретил нас молчаливой громадой стен. Город будто затих. Может быть, все дело было в том, что он больше не был самым большим городом, где мне пришлось побывать, все-таки Киев был гораздо оживленнее и многолюднее чем стольный град моего родного княжества. И сам Брянск, возможно, и не поменялся, просто я стал воспринимать его по-другому.
Мы въехали в город верхом, перестроились и поехали по его широким улочкам. Это все-таки не Орел, где дома жались один к другому, чтобы как можно больше уместилось в пределах крепостной стены, здесь строили широко и с размахом, и только близ детинца подворья начинали налезать одно на другое. Да и посады тут были широкими.
Ехали со всеми предосторожностями, на мне, боярине Луке и бояричах Никите и Владиславе были надеты плащи с глубокими капюшонами, в которых нас было бы не так просто и узнать. Отряд Луки Филипповича был в шлемах с личинами. Остальные лиц не скрывали, да их и не должны были узнать. Видели-то их всего один раз, когда они вытащили меня из петли.
Помост для казней, где меня чуть не повесили, был не пустым, на виселице раскачивалось аж четверо молодых парней. Наверное, разбойники попались живыми. Можно было подъехать поближе, да посмотреть, что написано на табличках, висящих у них на груди, но мне не хотелось ломать строя.
Да и вообще этот самый помост с виселицей вызывал у меня самые неприятные ощущения. Вспоминалась веревка на шее и удушливая тьма, в которую я провалился. Впрочем, если наш план не удастся, то я вполне могу оказаться на этой же виселице, и отбивать меня в этот раз будет некому.
Хотя тут я вру, если план провалится, то мы все умрем в бою. И на этом закончатся приключения незаконнорожденного сына великого князя Кирилла.
Оставалось только надеяться, что Григорий окажется прав в своих суждениях, и его нахальный, честно говоря, план сработает. Если все выйдет так, как он задумал, то я получу брянский престол и, что немаловажно, брянскую же дружину. А это уже очень много, с этим можно идти воевать наместников, завоевывать отцовские земли, снова объединяя под одним престолом Пять Княжеств. В глубине души я сам не особо верил в успех, но Григорий сумел меня убедить.
То, что случилось, после того как мы вернулись в Киев, удивило не только меня. Я планировал, что мы наберем людей, наймем пару отрядов наемников, да будем действовать по прежнему плану: отправимся на полдень, в Полоцк или Минск, где попытаемся захватить власть в свои руки. Честно говоря, когда Григорий сказал, что нам нужно срочно выдвигаться в Брянск, да не одним, а вместе с караваном Николая, я подумал, что он шутит. Но киевский мэр смог убедить меня, что это не так. И доводы у него были вполне себе весомыми.
Как оказалось, пока мы прохлаждались под Херсоном, его торговцы-шпионы упорно работали и искали нам союзников. И, что удивительно, нашли, не только среди простого люда, но и меж дружинников и даже бояр.
Он выдал мне список бояр, готовых поддержать меня в войне против наместников. Сам же, правда, предупредил, что взамен на поддержку бояре потребуют от меня новых привилегий, земель и деревень, а также послаблений налогов. Серьезно так предупредил, сказал, что если я не скормлю чего-нибудь этим самым боярам, то они сожрут уже меня. Впрочем, у меня как раз имелось решение этой проблемы, после того как Пять Княжеств окажутся объединены, я собирался двинуться на закат. Допустить усиления Литвы было никак нельзя, пусть это и чревато пограничным конфликтом. А уж там новых земель и деревень будет достаточно, чтобы унять их аппетит.
Лука Филиппович, кстати говоря, список бояр просмотрел. Всех он знал лично, кое-кто были его друзьями, но несколько имен в этом списке его удивили. Он сказал, что никогда не думал, что эти люди решатся предать наместников и переметнуться на мою сторону. Не потому, что они были слишком верными, а скорее потому, что слишком трусливы. Хотя, черт его знает, старый воин презирал торгашей, а эти из бояр, как я понял, именно торговлей свое влияние и увеличивали.
Тем не менее, в списке было больше тридцати имен, а это почти половина бояр Пяти Княжеств, если не считать, конечно, обнищавшие роды, лишившиеся поместий и дружины. Вроде боярина Яна, у которого осталось только благородное происхождение, и ни гроша за душой.
Но чтобы эти договоренности вступили в силу, нам нужно было провернуть дерзкий план. И именно его мы сейчас и реализовывали, когда въехали в Брянск вместе с караваном Николая и двинулись прямо к детинцу. Наместник Николая знал и ждал, купец выполнил для брянского владыки какой-то особый заказ. Все повернулось достаточно удачно, и мы могли въехать в детинец под видом охраны каравана, а вот что будет дальше… То будет зависеть только от нас. А если быть точным, то от меня.
За городом, на двух постоялых дворах в разных посадах Брянска нас ждали два отряда наемников, в каждом по три десятка. Это были опытные вояки, почему-то не пожелавшие отправиться вместе с Иваном Резаным Ухом в Крым. Мне повезло, что я показал себя во время осады Херсона, и капитаны отрядов согласились поработать на меня. Этому поспособствовал еще и задаток в триста гривен, который я выплатил каждому из капитанов. Это была ровно половина от оговоренной суммы за месяц службы. Да, дорого, но эти воины того стоили. Так в моем распоряжении оказывалось больше сотни народа, почти столько же, сколько в дружине у одного наместника, если не считать новиков. Приличная сила по меркам Пяти Княжеств.