– Да, самая красивая, – она откинула волосы назад и показала мне свою грудь. Достаточно большую и даже с виду очень упругую.
– Я не хотел тебя обидеть, – только и ответил я. – Ты действительно очень красивая.
– Вот. вроде бы княжич, а перед деревенской девкой робеет, – проговорила она, схватила меня за руку, и положила себя на грудь, так, что я мог убедиться в ее упругости. – Чего ж ты так? Откуда это? – спросила она, погладив меня по шраму на груди.
– Волкулак оставил, – ответил я.
– Ты дрался с волкулаком? – глаза девушки расширились от удивления. – И убил его?
– Нет, – мотнул я головой. – Это он меня чуть не убил. А меня спас один из дружинников. Но это давно было.
– Мог бы и соврать. У меня ведь не было еще никого, – проговорила она и опустила руку ниже, схватилась за мой член. – И если меня ему отдадут… Я не хочу умереть, не узнав любви. Не гони меня, прошу.
И я не смог ей отказать.
Глава 18
Ничьи земли. Бывшее Воронежское княжество. Начало лета 55-го года от Последней Войны
– Тише, княжич, – прошептал Антон, когда я в очередной раз задел какую-то ветку, которая с громким шелестом распрямилась. – Тише. Если это и правда оборотень, то нам с ним не справиться.
Ну не лесной я человек, не лесной. Да, Игнат меня учил, как бесшумно ходить, как ориентироваться среди деревьев, но мы-то это делали в зимнем лесу. А не в летнем, когда на деревьях растет листва, которая начинает шелестеть от любого движения, а под ногами подстилка из той же листвы, только прелой, которая нещадно шуршит.
Да ещё и не видно ничего толком было. Солнце толком даже не встало, да и кроны часто растущих деревьев его не так уж много пропускают. Вышли мы ни свет, ни заря, после того, как я разбудил наших "лесных братьев", как их дружинники называли между собой, да боярина Яна, который недавно, наконец, избавился от лубков. Разбудил только их, потому что прекрасно понимал, что если мы отправимся на поиски человека-медведя всей ватагой, то непременно переполошим местных.
– Извини, – только и мог ответить я.
– А то ты много оборотней в жизни видел, – заметил Глеб. – Я вот лично вообще не уверен, что это правда. Если в село действительно оборотень повадился, то чего они о помощи не попросили? У нас ведь сорок клинков, неужели не побили бы мы его?
– Так почему тогда не попросили? – спросил я.
– Да потому что за настоящего князя тебя приняли, – ответил боярин Ян, который на самом деле и возглавлял наш отряд. – Если они к тебе за помощью обратятся, то платить дань уже придётся тебе. А оборотень этот явно меньше берет, чем князь взял бы.
– Я девчонке верю, – сказал я. – Незачем ей врать, похоже, действительно отдать собирались кому-то. Но насчёт того, что это оборотень… Не видал я как-то раньше оборотней.
– Насчет оборотней не знаю, а великана я видел один раз, – заметил Ян. – Когда в Орел циркус приезжал, с ними было трое братьев-великанов.
– Циркус? – незнакомое слово резануло слух. – А это что такое?
– Да, это артисты странствующие, – ответил боярин. – Ездят по городам, песни поют, зверей ручных показывают, и диковины всякие. У них трое великанов и было, они доски в три пальца толщиной ломали, подковы гнули, гвозди. Ещё женщина у них была бородатая.
– Ну это уже враки, – заявил Антон. – Бородатых женщин не бывает. А если встретишь такую, то лучше сначала проверить, не болтается ли у неё чего лишнего под юбкой.
– Не все является тем, чем выглядит на первый взгляд, – добавил Глеб.
– То есть в оборотней вы верите, а в бородатых женщин, нет? – спросил я.
– Ну баб мы перевидали много, и среди них ни одной бородатой не было, – заметил Антон. – А про оборотней много рассказывают. Вот волкулаки – чем не оборотни? Про них тоже говорят, что они получаются из тех, кто от волчьего укуса умер.
– Так меня же волки покусали, – напомнил им Ян и показал руку, на которой шрамами остались следы волчьих зубов. – И я пока ни в какую тварь превращаться не собираюсь.
– Так тебя, боярин, княжич спас, – ответил Антон. – Нам рассказывали об этом, что он над тобой колдовал. Значит, и порчу он с тебя снял.
– Колдовал, скажете тоже, – прошептал я и с огромным трудом уклонился от очередной ветки. – Я лекарь, а не колдун. По той же логике, я и с Никиты порчу снял. Хотя порча та от того, что его в холодную каморку засунули и не кормили почти.
– Ну, мы люди простые, логик мы никаких не знаем, – начал Антон.
– Но служить тебе верно все равно будем, – завершил за него фразу Глеб. – Потому что пообещали.
– А теперь нам всем заткнуться бы и тихо идти, – подвёл итог боярин Ян. – Я, кажется, слышу что-то.
Все мы дружно замолчали, и принялись вслушиваться в звуки леса. Где-то вдалеке глухо крикнула сова, но это было явно не тем, что встревожило Яна.
– Храпит будто кто-то? – неуверенно предположил Антон.
– Точно, – кивнул Глеб. – Кто-то спит дальше.
– Идем, – сказал боярин Ян, и мы вместе двинулись дальше.
Деревья расступились, и мы оказались на небольшой полянке, в дальнем конце которой был виден вход в землянку, прикрытый куском дерюги. Похоже, что деревьев здесь потому и не было, что их срубили специально, чтобы использовать в качестве материала для постройки жилища.
Солнце уже поднялось, и более-менее сносно освещало поляну. Здесь было светлее, чем в лесу, и я даже смог рассмотреть покрытую дерном крышу, два ведра, валявшихся у входа в жилище и колоду для рубки двор, из которой торчал исполинских размеров топор, больше напоминавший двуручную секиру.
– Похоже, что нашли, – проговорил я, еще не подозревая, насколько близок к истине.
Вдруг послышался оглушительный рык, куча листвы посреди полянки буквально взорвалась, разбросанная в разные стороны, и к нам рванула огромная, больше любого, даже самого высокого человека, тень. Я разглядел оскаленную пасть, и массивные лапы. Пусть я до этого ни разу не видел медведя, но понял, что это именно он.
Спутники мои восприняли появление зверя по-своему:
– Оборотень! – в один голос закричали братья, и отпрянули в разные стороны.
Антон вскинул самострел, а Глеб натянул тетиву лука. Убегать они не собирались, пусть и перепугались порядком. Я выхватил меч, сам толком не понимая, как буду рубить выскочившего на нас зверя, пожалел, что не прихватил с собой рогатины, которой бить его было бы гораздо удобнее, сдвинулся в сторону, с трудом борясь с желанием развернуться и бежать вглубь леса.
Единственным, кто полностью сохранил самообладание, оказался Ян. Медведь выскочил прямо на него, поднялся на задние лапы, собираясь подмять боярина под себя, и тогда тот нанес удар в грудь зверя длинным охотничьим ножом, который непонятно когда успел выхватить из-за пояса. Рев тут же превратился в жалобный скулеж, а потом зверь вдруг затих, качнулся и медленно завалился на землю, чуть не погребя под своей тушей боярина, который вовремя успел отскочить в сторону.
– Вроде обычный медведь, – только и сказал он.
– Обычный, да не совсем, – заметил я и показал пальцем на металлическое кольцо на задней лапе зверя. К кольцу была приклепана цепь, которая и удерживала животное на поляне у землянки. – Похоже, что он ручной.
– Вот вам и оборотни, – чуть ли не разочарованно протянул боярин Ян, наклонился, сорвал лист лопуха и принялся оттирать клинок от медвежьей крови.
– Как ты его? – заметил я. – Где научился?
– Когда работаешь княжим егерем, нужно уметь управляться со зверем, – заметил боярин и упрятал нож обратно за пояс. – А медведя бить одним ударом – известная забава. Я тебя научу, это не так трудно, как кажется, надо лишь только…
Но договорить он не успел: нас прервали. Кусок дерюги дернулся в сторону, и мгновение спустя из землянки вышел человек. Я даже не представлял, как он мог поместиться в таком тесном жилище: он действительно был выше меня на две головы, а в плечах, наверное, шире аж вдвое. Мужчина сделал несколько шагов вперед, не обращая внимание на то, что братья-охотники взяли его на прицел, и мрачно посмотрел на тушу убитого медведя.
Естественно, он понял, что только что произошло, и я даже немного опасался, ведь смерть медведя вполне могла вывести здоровяка из себя. Но тот, похоже, умел прекрасно себя контролировать, хоть это и никак не вязалось с его внешностью.
– Вас селяне прислали? – спросил он. Голос его казался низким и гулким, одновременно похожим на завывание ветра и звериное рычание.
– Мы сами пришли, – ответил я и вышел вперёд, продолжая сжимать в руке меч. – Пришли чтобы наказать тебя за злодейства.
– Это кто это меня наказывать собрался? – великан посмотрел на меня долгим взглядом, в котором неожиданно обнаружилось немало осмысленности и… Какого-то ума что ли. – Ты кто вообще такой, парень?
– Уж точно не тот, кто оборотнем притворяется, чтобы мирных селян грабить, – ответил я.
– Ага, – согласился великан. – Ты больше похож на того, кто просто так селян грабит. Как это называется, налог взымает? Одежка на тебе хорошая, жаль мне не впору будет. Но ничего, за нее хорошие деньги дадут.
– Мертвому тебе деньги не к чему, – ответил я и перехватил меч обеими руками.
– И ты что же, думаешь, что меня убить сможешь? – прищурившись, спросил великан.
И прыгнул. Прыжок его оказался нечеловечески быстрым, а я даже не подозревал, что такая громадина может двигаться настолько стремительно. Справа от меня в воздухе просвистела стрела, но только звонко стукнула по одному из брёвен, из которых была построена землянка.
К счастью, прыгнул великан не на меня, а в сторону колоды, из которой торчал топор. Рывком одной руки, как мне показалось, без всяких усилий, он выдернул инструмент и тут же с размаху обрушил его на меня.
Вернее, на то место, где я только что стоял, потому что естественно, что мне совсем не улыбалось быть зарубленным в дремучих воронежских лесах, и ждать, пока меня убьют, я не стал. Отпрыгнул в сторону, удостоверился, что великан потерял равновесие и всадил меч ему в бок.