Да, мысленно я одобряла эту процедуру очищения, зная, что по большей части и баня, и стрижка, и избавление одежды от насекомых делаются в целях гигиены и профилактики инфекционных заболеваний, но тем не менее все это было ужасно унизительно для человеческого достоинства женщин, которые подверглись этой процедуре. Но, видимо, по-другому было нельзя. Насколько я знаю, это не первый такой обряд для Петровича, и еще раньше, почти в самом начале, он уже очищал таким образом от скверны тех миленьких афро, которые составляют почти половину нашего племени. Они были – подумать только – людоедами… Но, однако, нет у вождей племени более преданных сторонников, чем эти шоколадно-смуглые женщины и девицы, готовые ради них и на тяжелый труд, и на опасную битву. Видимо, в ходе этого обряда Петрович делает какую-то психологическую установку этим дикарям с примитивными мозгами – впрочем, так, вероятно, действуют все шаманы, колдуны и целители. Я вообще подозреваю, что этот Петрович не так прост, как хочет показаться. Наверное, такое сильное влияние на умы обусловлено хорошей подготовкой специалиста по психологическим техникам – гипноз, внушение, и т. д. Что, если все остальные просто находятся под внушением, и одна я – невнушаемая, потому-то мне так плохо? Да ну, это просто мои фантазии… По крайней мере, очень на это надеюсь.
7 ноября 1-го года Миссии, Вторник, около 8 часов утра. Дом на Холме.
День седьмого ноября, красный день календаря. Правда, эпическая победа над кланом Волков случилась на день раньше, как и связанные с ней приятные и не очень хлопоты. Но последующий «разбор полетов» утомленные вожди решили отложить на завтра, по принципу «утро вечера мудренее». Масштаб событий лучше оценивать по прошествии некоторого времени, и тогда же решать, кто виноват и что делать. А то сгоряча, сразу после битвы, можно принять такое неверное решение, за которое потом будет мучительно больно очень и очень долго.
И вот теперь, глядя на бестолково толкающихся под мелким моросящим дождем женщин и уцелевших подростков бывшего клана Волка, не понимающих смысла мероприятия под названием «зарядка», вожди клана думали о том, какая пропасть, оказывается, отделяет этих новеньких подопечных от полуафриканок и бывших Ланей, вот уже четыре месяца находящихся под их влиянием. Небо и земля. И хоть клан Волков далеко не бедствовал, всегда имея свой кусок мяса с жиром, об этих женщинах и детях сказать такого было нельзя. Марина Витальевна нашла у них целую кучу обычно обостряющихся в холодный период хронических болезней, в основном связанных с неправильным питанием, жизнью в задымленной атмосфере чумов и пещер, тяжелым трудом и рукоприкладством со стороны их бывших мужей, братьев и отцов. По сравнению с ними старожилки племени Огня выглядели как воспитанники элитного интерната рядом с бомжами. Чистые, опрятные, они даже в это холодное и промозглое время года пахли здоровым вымытым телом, а не прогорклым запахом «мертвого ежика».
Кроме того, приняв в себя остатки разгромленного клана Волка, племя Огня увеличилось численно более чем в три раза, а это значило, что весь расчет по зимним пищевым запасам летит к черту. По расчетам Сергея Петровича, если они попробуют растянуть весь имеющийся запас картошки на семь месяцев, то на одного человека в день будет приходиться не более ста грамм, а то и меньше. Урожай, который еще недавно казался вождям вполне достаточным и даже избыточным, буквально в один момент превратился в довольно малозначащий компонент обеспечения их продовольственной безопасности. Природа как бы говорила им:
– А вам слабо добыть где-нибудь еще пятнадцать-двадцать тонн продовольствия, желательно высококалорийного, безопасного с точки зрения паразитов, и такого, чтобы его было легко хранить?
– Да не вопрос, – ответили природе вожди, – высококалорийное продовольствие вот-вот косяками поплывет вверх по течению, да так плотно, что среди этих косяков будет стоять воткнутое весло. Местные бьют этого лосося острогами с мостков и лодок, у нас же для этого есть специальные сети, даже ни разу не использованные. Добыть можно хоть тысячу тонн, хоть две тысячи. Обработать эту рыбу, при наличии почти трехсот трудоспособных взрослых и тридцати шести стальных ножей тоже вполне возможно. Вопрос только в сохранности конечного продукта.
Самым известным и простым способом консервации рыбы и мяса является его засолка, при этом на один килограмм рыбного филе берется сто грамм соли. При подсчете у вождей получилось, что для того, чтобы племя Огня с гарантией пережило зимний сезон и обычную весеннюю бескормицу, необходимо добыть и законсервировать около пятидесяти тонн рыбы в чистом весе, в смысле в филе. Никаких проблем в этом нет, если подходить к задаче с точки зрения наличия рыболовных сетей, пригодных для потрошения стальных ножей, и людей, готовых работать этими ножами посменно хоть круглые сутки и при свете дня и при электрических лампах.
Но! На пятьдесят тонн рыбы потребуется пять тонн соли, при ее наличном остатке всего в двадцать пять килограмм. Для местных соль деликатес, вроде шоколадных конфет, и они то и дело тянут ее в рот. Но это к делу не относится. Поскольку без соли жизни нет не только на Марсе, еще при планировании экспедиции Сергей Петрович имел в виду несколько способов добычи оной из окружающей среды. Поскольку организация выпаривания соли из морской воды требовала жаркой погоды и очень много времени, на ум ему пришел второй по доступности способ.
– Надо брать «Отважный», – сказал он другим вождям, – срочно приводить его в порядок, спускать на воду и отправляться по морю на юг, к устью реки Адур, где в районе Байонны на моих картах отмечено промышленное месторождение каменной соли. Кстати, как рассказали мне мои местные жены, обитающий там клан давно нашел это месторождение, сделал копанки, и вовсю использует эту соль в некоем аналоге меновой торговли, в основном прося за нее каменные инструменты и орудия.
Сергей Петрович помолчал, потом добавил:
– Судя по описанию Фэры, эти коренастые, круглоголовые и очень сильные люди с короткими руками и ногами и толстыми пальцами, вполне могут оказаться, к примеру, не нашими предками, а неандертальцами, северная граница распространения которых в настоящее время как раз должна проходить по предгорьям Пиреней. Не знаю, сможем ли мы с ними договориться, и вообще, поймут ли они нашу штатную переводчицу Дару?
– Ерунда, – сказал Андрей Викторович, – небось, будут не страшнее Волков, прибудем и разберемся на месте…
– Э нет, – сказал Сергей Петрович, – за солью отправлюсь я один. Ты, Викторович, должен остаться здесь и организовать процесс добычи рыбы, Игоревич займется копчением и вялением, пока без соли, а Витальевна при вашей поддержке будет командовать всей этой бабской дивизией.
– Ладно, Петрович, – махнул рукой Андрей Викторович, – пусть будет так. Но только ты там будь поосторожней и не подставляйся. Кстати, кого возьмешь с собой, и кто тогда, собственно, останется здесь с нами?
– С собой, – ответил Петрович, – возьму свое семейство. Лялю в качестве старшего помощника, Дару – в качестве переводчика, и трех своих полуафриканских жен в качестве матросов, а также трех полуафриканских же самых старших девочек-подростков в качестве юнг…
– Возьми Серегу-младшего, – предложил Андрей Викторович, – что-то в последнее время парень расслабился и размяк. Кстати, почему ты берешь с собой именно полуафриканок, а не Ланей?
– Есть в них что-то такое морское… – покрутил пальцем в воздухе Сергей Петрович, – возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что люди из их или родственого им племени были предками полинезийцам канакам и прочим людоедам и мореходам южных морей. Кроме того, их собственные предки явно попали сюда из Африки, не топая по берегу вокруг Средиземного моря, а как-то напрямую, что требует продолжительного плавания, ибо Пиренейский полуостров сейчас населен неандертальцами, которые вряд ли приветливо относятся к чужакам. Что касается Сереги, то взять его можно, но захочет ли он сам разлучаться с Катькой, которая брюхата от него на предпоследнем месяце и из-за этого постоянно изводит его своими капризами…
– Захочет, не захочет, – проворчал Андрей Викторович, – есть знаешь ли, Петрович, в армии такие понятия, как «приказ», «дисциплина» и «стойкость в перенесении лишений».
– Но мы-то не в армии, – развел руками Сергей Петрович.
– Но зато на тропе войны, – отпарировал Андрей Викторович, – короче, бери Серегу с собой, а то я уже не могу постоянно видеть его кислую морду и слышать истеричные вопли его «половины». Пока вы там ходите за солью, надеюсь Серегины жены Дита и Тата при поддержке Витальевны приведут Катьку во вполне приемлемое состояние.
– Хорошо, – кивнул Сергей Петрович, – тогда Лялю я оставлю здесь, а старшим помощником назначу Серегу. Пусть вспомнит, что такое ответственность и сжатый в руках штурвал. Я сейчас же начну подготовку «Отважного» к походу – загружу балласт, проверю машину и прочее, а вы пока обеспечьте его дровами, потому что ветра сейчас противные, и идти по большей части придется на моторе. Надо торопиться, ибо время не ждет и каждый час работает против нас.
10 ноября 1-го года Миссии, Пятница, два часа дня. Бискайский залив – река Адур,
коч «Отважный».
Как Сергею Петровичу ни хотелось поскорее отправиться в плавание к устью реки Адур, но пришлось задержаться еще на сутки, ибо подготовить к походу корабль, уже вытащенный на берег и законсервированный на зиму, было не простым делом. В первую очередь в трюм требовалось загрузить камни в качестве балласта; в походе из Балтики в эти края его роль исполняли мешки с цементом и кровельное железо. После того, как была проверена целостность обшивки (оказавшаяся во вполне хорошем состоянии), коч спустили в Ближнюю, ставшую снова полноводной, а затем, проверив работу мотора, стали грузить на борт дрова. Много дров. Весь путь на юг предстояло проходить в условиях господства противных ветров, и, чтобы не тратить время на лавирование всю дорогу туда, Сергей Петрович собирался идти под моторо