А мечтала ли я когда-нибудь о семье, о детях? Так, иногда задумывалась… Но каждый раз приходила к выводу, что вряд ли встречу подходящего человека, который бы разделял мои взгляды. У моих соратниц по идеологии это обычная история. Мужчины, что бы они ни провозглашали, всегда склонны к гендерному превосходству – это заложено в них тысячелетиями патриархата…
Но сейчас, танцуя в одном кругу с немногочисленными мужчинами нашего клана, я слышу настойчивое биение в свою голову мысли о том, что и мне когда-нибудь придется выбирать… Мне никто не говорил этого вслух, но на ментальном уровне я улавливаю некоторые вещи – и сейчас я догадываюсь, что мой стремительный взлет сделал меня статусной персоной и вполне желанной потенциальной женой. И наверняка меня будут мягко подталкивать к «замужеству».
Ха-ха, когда думаю об этом, хочется истерически смеяться… Я, Люси дАркур – обитательница гарема русского варвара, наравне с дикарками обхаживающая своего господина… Да мои подруги-феминистки в обморок бы грохнулись, если б о таком услышали, а потом дружною толпой пошли бы топиться. Я бы предпочла остаться одинокой до конца жизни и не подпускать к себе ни одного мужчину, чем делить своего мужа с парой дюжин разномастных диких красоток…
Кстати, эти красотки весьма талантливы – у них неплохо получается перенимать у нас движения танца. Хотя, собственно, там нет ничего сложного – просто дергайся под музыку. У них довольно мило это дергание получается. А русские девушки, хватая их за руки и хохоча, с удовольствием учат их разным особо замысловатым «па».
Вообще, дикарки, кажется, в изрядном шоке от музыки. Интересно, как они ее воспринимают? От некоторых звуковых эффектов они, по-моему, готовы впасть в панику; хорошо хоть, ди-джей включил не самую сильную громкость. И вообще, танцуют далеко не все, некоторые стоят в сторонке и жмутся друг к другу. Неандерталок моих тоже не видать… Вот интересно, их вообще можно научить танцевать? Надо попробовать – надеюсь, это не последняя такая дискотека.
Наконец, когда разгоряченным танцорам потребовалось слегка перевести дух, заиграла медленная музыка. Неужели? Неужели Патриция Каас? Удивительный голос с множеством оттенков, который будит в душе что-то такое, от чего слезы выступают на глазах… Я всегда любила ее, но редко слушала – и именно из-за свойства ее голоса вызывать непонятные эмоции… А я не хотела давать им волю. Мне требовалось воспитывать свой характер, ибо от природы я была слишком чувствительной, и любые проявления излишней эмоциональности я старалась подавить на корню.
Но сейчас в этом не было необходимости. И не хотелось плакать, а хотелось ощущать мужские руки на своей талии… да-да, просто непреодолимое желание… и плевать, откуда оно взялось – мне надоело постоянно контролировать свои побуждения… я только помню, что мы с Андре танцевали именно под эту музыку тогда, в клубе, и мне было так хорошо в его руках – до головокружения… И никогда, никогда мне не довелось больше испытать ничего подобного…
Я сейчас пойду и… Однако оба вождя уже заняты. Да и не хотелось бы мне приглашать кого-то из них. Вот и оба русских парня с дурацкими улыбками раскрыли свои объятия для шустрых девиц, соперницы которых, оказавшиеся чуть менее расторопными, разочарованно хмурятся в стороне. Ладно, эти мальчики тоже не очень-то меня вдохновляют… Ага, один кавалер пока свободен… Местный рыжеволосый красавчик по имени Гуг. Но на него уже нацелились несколько юных хищниц…
Кажется, все просто обалдели, когда я подошла к рыжему туземцу и протянула ему руку. Кто-то даже наступил кому-то на ногу, а кто-то чуть не упал вместе со своей партнершей.
Но мой избранник оказался не промах. Он не выказал никакого замешательства, любезно оскалился и, бросив быстрый взгляд на другие пары, решительно подхватил меня за талию.
Этот мальчик совсем не умел танцевать… Он делал это первый раз в жизни. Но он так старался, что я не могла этого не оценить. Он отдавил мне все ноги, но, к счастью, довольно быстро поймал ритм – правда, вести пришлось все равно мне. Но удовольствия это не портило. Молодой человек был хорош. Нет, не в том смысле, что он вызывал у меня влечение, а просто он был очень мил, необычен, от него приятно пахло, и руки его были сильными и уверенными. Рыжий… Андре тоже был рыжим – вспомнилось мне некстати…
Странно было ощущать прикосновения другого человека. Странно и приятно. Почему-то последние пять лет я этого избегала. Или просто отвыкла. Ведь я всегда была так занята – о, мою жизнь нельзя было назвать скучной. Я много работала, читала, занималась исследованиями. Я даже как-то и забыла, что на свете существует близость, телесный контакт человека с человеком. У нас с моими соратницами не было принято обниматься, или еще как-то выражать дружеские чувства при помощи прикосновений – обычно только сухое рукопожатие. А уж что касается мужчин… Они там, в Европе, вообще боятся до женщины дотронуться, даже случайно – ведь, чего доброго, сочтут за домогательство. Ну а насчет более близких отношений… Я старалась просто не думать об этом. Я отвлекалась на что-то другое, стараясь заглушить то беспокойное чувство, которое, дай ему волю, выгонит меня на поиски мужчины – любого, лишь бы удовлетворить этот проклятый зов плоти… Мне не хотелось, чтобы это произошло, ведь я хотела быть выше и чище… А еще какой-то неприятный страх появлялся, когда я думала об этом… Когда-то в юности – мне было семнадцать – я пережила слишком бурный роман, и он испепелил меня, уничтожил, разорвал на части… С трудом я собирала себя по кусочкам в течение многих лет, и настоящим спасением явились как раз те идеи, которые и объяснили мне всю суть происходившего со мной. Я поняла, что поведение большинства мужчин обусловлено желанием подавления, порой неосознанного. И я пообещала себе, что никто больше не посмеет меня унизить и заставить страдать. Так оно и было. Жизнь моя стала спокойной, я научилась достигать своих целей, я воспитала в себе железный характер и сильную волю. Но почему-то я опасалась сближаться с мужчинами, даже когда они казались мне нормальными (то есть согласными с моими взглядами). Глядя на соратниц, я утешала себя тем, что многие ведут себя таким же образом – они просто не интересуются отношениями такого рода. Некоторые, правда, практиковали однополую любовь, но для меня это был не выход, ведь на свой счет я знала точно – я гетеросексуалка.
И вот теперь, в объятиях этого неуклюжего мальчишки-туземца, стоит закрыть глаза – и мне кажется, что рядом со мной тот рыжий чудак Андре, который мне очень нравился. И я ему тоже… Мы провели вместе одну ночь, и после этого я решительно порвала наши отношения. Потом были еще мужчины, но именно Андре я не могла забыть. Он был особенный…
Что ж, здесь, в каменном веке, у меня так или иначе нет особого выбора в мужчинах. И если и придется «выходить замуж», то не все ли равно за кого? Любовь в общепринятом понимании – это вздор, этот постулат я усвоила очень хорошо. Байки о «большой любви» придумали мужчины, чтобы манипулировать женщинами и заставлять их подчиняться. На самом деле любовь – это взаимное уважение, понимание, привязанность, общие интересы. Но в этом обществе немного по-другому. Тут достаточно симпатии. Ну и кто же мне наиболее симпатичен?
Я украдкой взглянула на своего партнера. Парень был сосредоточен на том, чтобы не наступить мне на ногу и не сбиться с ритма. Но вид он имел гордый. Я не спешила отводить взгляд от его лица. А мальчик красив… У него просто удивительного цвета глаза – сине-зеленые, как же этот цвет называется – аквамарин, что ли? И ничего-то я не могу прочитать в этих двух океанах… ничего такого, что выдало бы его отношение ко мне. Но этот юноша вряд ли захочет сделать мне предложение, я ведь для него старая. Да, собственно, если и сделает, я, конечно, откажусь. Я вообще не хочу вступать в брачные отношения ни с кем из имеющихся здесь обладателей мужских половых органов… тьфу, то есть мужчин.
1 декабря 1-го года Миссии. Пятница, Утро. Дом на Холме.
После того как племя Огня отгуляло Праздник Начала Зимы, жизнь в нем начала втягиваться в новую колею. Больше не было тяжелых работ с авралами и штурмовщиной, но зато появившееся свободное время было заполнено учебой и мелкими домашними работами. Занятия по разным предметам, включающими как новые практические навыки жизни, так и ликвидацию неграмотности (то есть обучение письму и счету) вели Сергей Петрович, Андрей Викторович, Марина Витальевна, Лиза, Ляля и даже Люся, которая передавала местным девочкам все, чему в свое время научилась на курсах волонтеров.
А на всех остальных направлениях работа постепенно затихала. Все остановилось даже в керамическом цеху, ибо копать мерзлую глину в карьере было уж чересчур мучительно, да и не требовалось сейчас племени никаких дополнительных гончарных изделий. Поэтому, переработав весь запас заготовок, печи были погашены и законсервированы до лучших времен, то есть до наступления весны. А в построенном Валерой и девочками из бригады Лизы здании керамического цеха нынче разместилась химическая лаборатория, перегоняющая запас золы, образовавшийся за время активной работы кирпично-керамического завода, в порошкообразный поташ. Вещь нужная, а то мало ли – мыла понадобится сварить или провести пробную плавку силикатного стекла.
Была у геолога такая идея, тем более что силикатные стекла плавятся при тех же температурах, при каких обжигается кирпич. Но это дело было еще в некоторой перспективе, в основном связанной с производством древесного угля и постройкой специальной печи, а пока поташ предполагалось использовать исключительно для получения мыла, которого требовалось изрядное количество, потому что Марина Витальевна фанатично следила за соблюдением личной гигиены как среди основного контингента Ланей и полуафриканок, так и среди опекаемых племенем Волчиц, и переданных на временное обучение Северных Олених.
Жизнь этих женщин в новом племени началась с лошадиных доз глистогонных трав в течение месяца и неукоснительного правила мыть руки с мылом перед едой. Вождь Ксим, большой хитрец, наладил на это дело разного рода многодетных вдов, дополнительно обремененных сиротами, потерявшими обоих родителей и вот теперь эти женщины с радостью учились новой, «правильной» жизни и учили тому же своих детей. А то те дураками и неучами родились, дураками и помрут – разумеется, если так и останутся неучами. Когда тебя учат ремеслу – так и учись, болван, и неважно, что это – столярное дело, новый способ выделки шкур, оказание первой помощи при травмах и ранах или плетение макраме. А самое главное – учись читать и писать. Раз люди, которые владеют этой мистической способностью, живу