Но боже, он все равно хочет, чтобы эта женщина принадлежала ему навсегда.
— Мы могли бы пожениться, — сказал Кэллум, по-прежнему глядя в потолок. — Я хочу сказать, это имеет смысл, ты не находишь? Мы совместимы в постели — более чем совместимы, — а брак мог бы ускорить заключение сделки, над которой мы работаем последние несколько недель. Лично я не могу придумать лучшего соглашения.
Она поймет разумность его предложения, подумал он, что даст ему время. Время, чтобы добиться ее любви. Он ее первый мужчина, а в своей Панаме Дестини могла и не узнать толком, что такое любовь. Перед ней, конечно, был пример родителей, которые, судя по ее словам, были исключительной парой. Но их с самого начала объединяла общая цель, чего не скажешь про них, Кэллума и Дестини.
— Соглашения? — тупо переспросила Дестини.
— Партнерства, — торопливо поправился он.
— Я не уверена, — сказала она, чувствуя, что холодеет. Предложение, которое он ей сделал, сильно отличалось от того, что нарисовало ее воображение романтика. Теперь больно было даже думать, как она представляла, будто предложения о браке делаются с объяснением в любви или по крайней мере без холодной логики, которую Кэллум сейчас демонстрировал.
Ей надо уйти отсюда. Она не позволит ему даже пытаться воздействовать на нее аргументами выгоды. Она не вступит в брак без любви.
— Я должна подумать.
— О чем тут думать? — Он перекатился на бок и посмотрел на нее.
Дестини чуть-чуть отодвинулась.
— Мне нужно несколько дней. Просто чтобы свыкнуться с мыслью… приспособиться…
— К чему приспособиться?
— Мы едва знаем друг друга!
— Мы были настолько близки, насколько могут быть близки двое…
— Я не это имела в виду. — Она отодвинулась на край кровати и практически свалилась с нее, потянувшись за своей одеждой, а заодно всучив ему рубашку, которую брала у него.
— Что ты делаешь? — потребовал он объяснения. Он чувствовал, как она ускользает, но знал, что не должен торопить ее. Если он это сделает, она совсем сбежит. Дестини сказала, что ей нужно время, и в этом нет ничего страшного. Разумеется, ей нужно время. Предложения о браке делаются не каждый день. Он должен укротить свое дикое нетерпение и дать ей время, в котором она нуждается. В разумных пределах, конечно.
— Мне нужно вернуться домой, — пробормотала Дестини, не глядя на него.
Кэллум выпрыгнул из постели и быстро натянул футболку.
— Я отвезу тебя. — Он украдкой посматривал на нее, надевая брюки. Дестини скрылась в ванной, закрыв за собой дверь, и Кэллум с растущим беспокойством ждал ее, барабаня пальцами по подоконнику.
Он начинал понимать, что что-то в его безупречно-практичном предложении, которое должно было заинтересовать такого здравомыслящего человека как Дестини, совсем ее не устроило. В отчаянии Кэллум мысленно стал оправдываться перед собой. Разве не должна Дестини с радостью ухватиться за его идею? Может, она не хочет жить в Англии? Или ей просто нужно время, чтобы разглядеть все выгоды этой сделки?
Такие мысли его успокоили, и к тому времени, как она вновь появилась в комнате, одетая и причесанная, он уже был готов проявить великодушие.
— Послушай, — начал Кэллум сочувственно, — я понимаю, что у тебя могут возникнуть сомнения из-за перспективы покинуть Панаму… — (Дестини практически выбежала на комнаты, на ходу одергивая платье. Торопливо сунула ноги в туфли, которые стояли у входной двери.) — Ты можешь ездить туда на праздники, когда захочешь. И, разумеется, твой отец будет приезжать к нам в гости, когда захочет…
— Да-да, хорошо, — ответила она, по-прежнему не смотря на него, и Кэллум встал в дверях так, что ей волей-неволей пришлось поднять глаза. — Я как-то не задумывалась над этим, — промямлила она, краснея.
— Тогда над чем ты вообще задумываешься? — требовательно спросил он, и Дестини моментально ушла в себя.
— Не дави на меня.
— Я не давлю.
— Ты ждешь, что я дам тебе ответ сию же минуту…
— Я же сказал, что все понимаю. Тебе нужно время для размышления, — проговорил Кэллум сдержанно.
Он взял себя в руки, открыл дверь, а когда они сели в машину, завел мотор, с трудом подавляя злость.
— Я уезжаю на несколько дней, — сообщил он, нарушая тишину. — Ты сможешь дать ответ к тому времени, как я вернусь?
— Полагаю, что смогу.
— Полагаешь?
— Ну хорошо, смогу.
— Так-то лучше.
Но когда она украдкой бросила на него взгляд, Кэллум был угрюм и напряжен. Конечно, он же делал ей предложение, полагая, что она ну никак не сможет устоять. Брак, хороший секс и хороший бизнес без намека на глупую любовь. Это так разумно, не правда ли? Да к тому же ей дарят шанс выйти замуж за самого желанного холостяка Лондона.
Он, должно быть, думает, что единственная альтернатива — вернуться в Панаму к безрадостному существованию, продать компанию и поставить крест на надеждах отца — не может ее устроить.
Брак был бы выгоден для обоих. Он получает компанию, которую жаждет, а она — инвестиции, чтобы компания работала. И все счастливы.
— Как долго продлится твоя командировка? — поинтересовалась Дестини, и он слегка расслабился.
— Пять дней. Может, чуть больше. А что, будешь по мне скучать?
— А ты будешь скучать по мне? — Она повторила его вопрос и почувствовала предательское возбуждение, когда его губы расплылись в удовлетворенной улыбке.
— А ты как думаешь? Пожалуй, — мягко протянул он, — мне стоит отыскать какую-нибудь уединенную дорогу и остановить машину, чтобы я смог продемонстрировать тебе, насколько сильно буду скучать…
— Не стоит, — торопливо отказалась Дестини, боясь, что не сможет тогда быть твердой до конца.
— Да, возможно, небольшая разлука пойдет нам на пользу.
Небольшая разлука? Кэллум, как всегда, уверен в своей победе.
Он будет сильно удивлен, когда вернется из своей командировки.
— Возможно, — печально отозвалась Дестини.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Кэллум отрешенно смотрел в окно своего офиса на свинцовое небо, висящее над городом. Через час у него была назначена встреча, но он решил, что ее проведет кто-нибудь из его директоров. В последнее время это стало практикой, что не осталось не замеченным сотрудниками компании.
Честно говоря, ему наплевать.
Он оторвал взгляд от окна и соединился со своим секретарем, попросив ее отправить на встречу в «Савое» Питерса.
— Но у него уже с кем-то назначено, — безуспешно запротестовала Розмари.
— Значит, ему придется перенести свою встречу, не так ли?
— Но…
— Я уезжаю. Я не могу пойти. Это все. В случае если тебе неизвестно, Розмари, я плачу этим людям за проведение важных встреч. Им просто придется начать отрабатывать свое жалованье.
— Конечно, но… — Она вздохнула. — Вы хорошо себя чувствуете, мистер Росс?
— Разумеется, я хорошо себя чувствую. У меня что, больной голос?
— Не больной, но… — Розмари многозначительно замолчала на другом конце линии, и он еле сдержался, чтобы не ругнуться. Кэллум наслушался уже достаточно замечаний и знал, что последует дальше. — Просто раньше вы никогда не уходили с работы, а на сегодняшний день у вас намечено три встречи…
— Простая просьба, Розмари, ничего больше. Простая просьба отложить мои сегодняшние встречи, чтобы я мог уйти из офиса. Я отказываюсь понять, в чем проблема.
— Вы стали сам не свой, мистер Росс, — выпалила Розмари, набравшись храбрости. — Некоторые из нас…
— Некоторые из вас? Я плачу вам за работу, а не за то, чтобы вы обсуждали меня.
— Как долго вы намереваетесь отсутствовать, мистер Росс? — спросила Розмари, возвращаясь к своему нормальному, деловому тону, и Кэллум вздохнул, осознав, что должен извиниться, но не стал этого делать.
— Понятия не имею. День, два, может, дольше.
— Так что мне делать с…
— Реорганизуй все на ближайшее будущее. Когда я вернусь, ты сможешь распланировать мое время. — На этой ноте он отключился от внутренней линии и еще некоторое время сидел, глядя в одну точку и предаваясь мрачным мыслям. Это становилось пагубной привычкой.
Воспоминания были более реальны, чем то, что происходило в его жизни сейчас. Он полез в карман, достал портмоне и вытащил из него помятый листок. Это было бессмысленно, поскольку он знал наизусть, что там написано, но все равно не мог не читать и не перечитывать те несколько строчек, которые ожидали его два месяца назад по возвращении из Нью-Йорка.
Она, к сожалению, отвергает его предложение, хотя и благодарна за него. При сложившихся обстоятельствах она считает, что дальнейшее ее пребывание в Англии не имеет смысла, и передает полномочия по продаже компании Дереку.
Кэллум яростно просмотрел записку, сжав губы, как делал всегда, когда доходил до строчки, в которой она желает ему всего наилучшего.
Разозлившись, словно впервые прочитал это, он скомкал записку, но потом неохотно разгладил ее и убрал в бумажник. Затем пошел к двери, на ходу надевая пиджак. Розмари подняла глаза от компьютера с тревогой.
— Послушай, — неуклюже пробормотал Кэллум. — Я прошу прощения, что был резок.
— Все в порядке, — тихо ответила Розмари.
— Слишком многое свалилось на мою голову в последнее время…
— Конечно. Я понимаю. «Фелт фармацевтиклз» забрала много финансовых ресурсов. Естественно, у вас прибавилось забот…
— Естественно, — сказал Кэллум, продолжая думать о злополучном клочке бумаги. Говоря по правде, эти дополнительные расходы совсем не занимали его. Через год дела поправятся, а через два «Фелт фармацевтиклз» станет окупать себя сторицей. Жизнь была бы прекрасна, если б его волновало нечто настолько тривиальное, как деньги.
— Было бы лучше, если б вы позвонили мне, когда соберетесь возвращаться, — сказала Розмари, рассеянно листая ежедневник, стоящий перед ней.
Важные встречи с важными людьми для обсуждения важных вопросов. Кому это нужно?
— Я постараюсь, — медленно проговорил он. — Но не уверен, что это осуществимо. — Впервые за два месяца у него получилось нечто похожее на улыбку, и Розмари неуверенно улыбнулась в ответ. — Там, куда еду, телефона может не оказаться. — Кэллум почувствовал, как его охватило дикое возбуждение, лишь только решение было принято. Больше никаких навязчивых воспоминаний, никаких попыток жить дальше, убеждая себя, что ему без Дестини лучше. Он поедет, отыщет ее и заставит объяснить, как можно было таять в его объятиях, а через несколько часов сбежать и даже не ог