— Только если будет повод, — рассмеялась девушка, толкнув калитку.
Однако, или порученное писцу задание оказалось слишком сложным, или его сверх меры нагрузили делами по основному месту работы, и он не смог выкроить время на выполнение её поручения, только ни завтра, ни послезавтра, ни на третий день адвокат так и не навестил свою бывшую подзащитную.
Та продолжала тянуть свой срок, время от времени нарываясь на мелочные придирки вредной Доры, которая пару раз едва не довела её до слёз. И всё из-за того, что осуждённая по приговору суда Ника не могла себе позволить достойно ответить жрице. То, что приходилось всё время держать себя в руках, усилием воли гася волнами накатывавшую ярость, угнетало попаданку больше всего.
Хорошо ещё, что с непосредственной начальницей сложились почти приятельские отношения. Девушка с сочувственным вниманием выслушивала бесконечные жалобы Аполии Тармы на противную Дору, которая запрятала её на кухню, на родителей, так неосмотрительно давших обещание богине Луны, на других помощниц жриц, совершенно не ценящих её кулинарные таланты. В свою очередь стряпуха хоть и нагружала её работой, но и сама без дела не сидела и не пыталась строить из себя сурового руководителя.
Именно от поварихи Ника узнала, что при храме Рибилы нет даже ванной комнаты, и её служительницы ходят в городские бани, которых в Этригии оказалось довольно много — на разный вкус и кошелёк: от более чем скромной либрийской мыльни, которую посещают малоимущие горожане и рабы, до пышной бани Терания с парными, бассейнами, площадкой для занятия гимнастическими упражнениями и даже библиотекой!
Та водная процедура, которую путешественница умудрилась провести в тюрьме перед судом, никак не тянула на полноценную помывку. Девушка чувствовала себя грязной, а учитывая постоянное пребывание на кухне с её жаром и духотой, ощущение дискомфорта постоянно нарастало.
Вот и сейчас из подмышек тянуло таким убойным запашком, что стало даже как-то неудобно. Так от неё воняло только на корабле Картена, когда течение влекло его на север, и моряки страдали от голода и жажды.
Услышав доносившийся со двора голос верховной жрицы, Ника торопливо вышла из кухни, бросив возившейся у кипящего котла стряпухе:
— Я сейчас вернусь.
Главноначальствующая над служительницами Рибилы как раз закончила отдавать какие-то распоряжения Тейсе Вверге.
— Госпожа Маммея! — почтительно окликнула её девушка.
— Чего тебе, Юлиса? — обернулась верховная жрица.
— Прошу вас разрешить мне сходить в баню, — чуть поклонилась храмовая служанка. — Из-за всей этой истории с заключением и судом я очень давно не мылась, а порядочной женщине полагается быть чистой.
— Я же говорила, чтобы ты с такими делами обращалась к сестре Доре, — поморщилась собеседница, явно не желая продолжать разговор.
Вот только от Ники оказалось не так просто отделаться.
— Вы сказали, что она может приказать мне выходить на площадь за водой, — постаралась принять растерянный вид девушка. — Но я полагала, что разрешение идти в город мне нужно спрашивать у вас.
Сведя брови к переносице, верховная жрица какое-то время буквально сверлила её пристальным, прямо-таки прокурорским взглядом.
— Клянусь Фиолой и Анаид, у меня и в мыслях нет ничего дурного! — совершенно искренне заявила Ника. — Я просто хочу помыться. Мне же каждый вечер приходится ходить в храм…
Она красноречиво замолчала.
— Хорошо, — поморщилась женщина. — Передай сестре Доре, что я разрешаю тебе сходить в баню.
— Благодарю, госпожа Маммея, — поклонилась собеседница.
Выслушав её, жрица презрительно фыркнула:
— Тому, кто вырос в грязи, к ней не привыкать!
— Вы сами, госпожа Дора, как-то сказали, что здесь Империя, — напомнила девушка. — Значит, я должна быть чистой!
— Я подумаю, — проворчала жрица.
Видимо, вопрос оказался настолько сложным, что многомудрая служительница Рибилы не смогла его решить ни в этот день, ни на другой.
Утром третьего Ника настойчиво напомнила о своей просьбе и выслушала от Доры целую лекцию о том, что неприлично надоедать занятым людям, тем более, что она прекрасно помнит, но сегодня ещё не время, а вот завтра… посмотрим.
"Вот батман, так и придётся ополаскиваться на кухне, — мрачно думала служанка святилища, подходя к воротам. — Завтра, как все уйдут на утреннюю службу, нагрею воды и хотя бы оботрусь мокрой тряпкой".
Выскочивший из своей конуры Гвоздь принялся извиняться за то, что заставил госпожу ждать, но та только досадливо махнула рукой.
— Открывай скорее!
Наученная горьким опытом, она внимательно оглядела площадь. Снуют туда-сюда редкие прохожие. У фонтана о чём-то мирно беседуют две закутанные в тёмные покрывала горожанки. При её приближении женщины привычно разошлись, но уже не так поспешно, а одна даже удостоила Нику короткого поклона. Местные жительницы начали привыкать к новой обитательнице храма Рибилы.
Ворча про себя, она поставила кувшин под струю. Можно, конечно, набрать воду из крошечного бассейна, куда она падала из каменных львиных морд. Но уж больно много там развелось разнообразной живности: личинки комаров, какие-то букашки и даже большой жук-плавунец.
Размышляя над странным нежеланием Доры отпустить её в баню, девушка решила, что жрица таким утончённо-садистским методом просто издевается над строптивой служанкой.
Выругавшись, Ника подняла взгляд от медленно наполнявшегося кувшина и тут же заметила, как через площадь к фонтану бегут пятеро мужчин в тёмно-серых дешёвых плащах поверх таких же туник.
Ни секунды не раздумывая, девушка бросилась к храму, бросив посуду на произвол судьбы. Увидев, что она удирает, преследователи разразились криками, которые в сочетании с зажатыми в руках палками не оставляли сомнения в их самых недобрых намерениях.
— Держи её! Богохульница! Не уйдёшь, меретта! Бей её!
Как же Ника пожалела о том, что имперские обычаи запрещают женщинам носить штаны! Ей казалось, что даже с приподнятым подолом она бежит слишком медленно, а "неистовые" приближаются очень быстро.
Дробный топот сандалий по камням словно отсчитывал последние секунды жизни несчастной путешественницы. Накидка сбилась на плечи, и кожа на затылке уже ощущала смрадное дыхание погони.
Мимо головы, вращаясь словно пропеллер, пролетела палка, с грохотом ударившись в ворота.
"Если Гвоздь закрыл дверь, тогда всё! — едва успело мелькнуть в сознании девушки, когда она с разбега плечом врезалась в калитку. — Ура, живём!!!"
Ввалившись во двор, Ника едва не упала, но сделав невообразимый кульбит, успела задвинуть засов и, прикрыв глаза, плюхнулась на землю, жадно втягивая воздух мгновенно пересохшим ртом.
Хлипкие ворота задрожали от ударов.
— Вот мерзавка! Ушла дрянь! Спряталась меретта!
Но тут кто-то властно скомандовал:
— Не сметь сквернословить у храма Рибилы!
И уже совсем другим тоном добавил:
— Сегодня тебе повезло, богохульница. Но мы всё равно до тебя доберёмся!
Внезапно страх, который где-то прятался, пока она сломя голову летела по площади, обрушился на сознание с такой силой, что девушка, застонав, зажала ладонями уши, чтобы не слышать ядовитый, режущий сознание голос.
"Это пройдёт! — лихорадочно думала она, беззвучно шевеля побледневшими губами. — Сейчас пройдёт! Я справлюсь!"
— Как ты смеешь угрожать служительнице Рибилы, святотатец! — грозно прозвучавшие над самым ухом слова заставили Нику открыть глаза.
В трёх шагах от неё стояла пылавшая праведным гневом Клио.
— Она оскорбила владыку недр и должна заплатить за это! — довольно нагло отозвались из-за ворот.
Но опытную жрицу оказалось не так то легко смутить.
— Сама подруга Нолипа, луноликая Рибила, приняла её под своё покровительство, и не тебе, смертному, вмешиваться в дела богов! Хочешь познать всю силу хозяйки ночного светила?
С улицы послышался звук торопливо удалявшихся шагов.
— Что тут у вас случилось? — раздался недовольный голос верховный жрицы.
Привлечённая шумом, она вышла из своих покоев и теперь рассматривала двор с лестничной площадки второго этажа.
— Поднимайся, Юлиса, — протянула руку Клио.
Но девушка уже встала, размазывая по щекам набежавшие слёзы.
— Какие-то негодяи напали на служанку нашего святилища, — пояснила жрица, качая головой. — Бедняжка едва успела добежать до ворот.
— А где Гвоздь?! — вскричала её "старшая сестра". — Куда запропастился это бездельник?
— Здесь я, госпожа Маммея! — послышалось испуганное блеяние.
Торопливо семеня мелкой старческой рысью, раб на ходу оправлял покрытый заплатами хитон. — Только до уборной и отлучился…
— Смотри у меня! — нахмурилась верховная жрица. — Ещё раз оставишь ворота без присмотра — отведаешь плетей!
— Пощадите, добрая госпожа Маммея! — жалобно скуля, невольник рухнул на колени, но хозяйка уже не обращала на него внимания.
— Чем ты не угодила им, Юлиса?
— Это члены "Общества Дрина", старшая сестра, — неожиданно опередила девушку Клио.
Собеседница нахмурилась.
В это время из кухни вышла что-то торопливо дожёвывавшая Дора. Увидев всех "сестёр" в сборе, она досадливо всплеснула руками.
— Ну, и что ты опять натворила, Юлиса?
Ника почувствовала, как от злости перехватило дыхание. Захотелось ответить нарочито грубо, непристойно, максимально точно переводя русские слова на радланский язык.
— Тебе не следует больше посылать её за водой, сестра, — внезапно сказала Маммея.
— Хорошо, старшая сестра, — удивлённо кивнула жрица. — Но почему?
— Потому что луноликая Рибила взяла Юлису под свою защиту, — высокопарно заявила собеседница. — А значит, с ней тут ничего не должно случиться.
— Я поняла, старшая сестра, — поклонилась Дора, понимая, что здесь и сейчас ничего более определённого она не узнает.
— Пусть за водой ходит Патрия Месса, — предложила Клио. — А Юлиса будет убираться в моей мастерской.