— Да, госпожа Юлиса, — Олкад провёл ладонью по лицу, украшая его красно-бурыми разводами. — Но, во имя Диолы, ответьте всего на один вопрос, и, клянусь Нолипом, я вас больше не потревожу.
— Если он будет достаточно пристойным, господин Ротан, — девушка с усилием задавила шевельнувшуюся в сердце жалось к незадачливому влюблённому.
— Неужели вы не испытываете ко мне никаких чувств?! — с отчаянной надеждой вскричал молодой человек.
— Только благодарность! — решительно заявила собеседница. — Я расскажу дяде и сенатору Юлису, как много вы сделали для моего спасения, и попрошу их щедро наградить вас. Но от меня вы сможете получить только дружеское расположение и больше ничего.
— Разве я так плох! — буквально взвыл писец.
— Я уверена, что для кого-то вы самый лучший в мире, господин Ротан, — Ника вновь приподняла руку с кинжалом, застыв в боевой стойке. — Но не для меня! Надеюсь, понимаете почему?
— Конечно, госпожа Юлиса, — горько усмехнулся молодой человек. — Кто вы… и кто я…
— Вот и прекрасно, — она холодно улыбнулась. — Можете идти.
Зажимая всё ещё кровоточащий лоб, молодой человек поклонился и, что-то еле слышно бормоча себе под нос, тяжело зашагал по коридорчику.
Вновь послышался шорох. Девушка насторожилась, но в двери появилась Риата, всё ещё сжимавшая толстую суковатую палку с чёрным, обугленным концом.
— Входи, — устало махнув рукой, хозяйка плюхнулась обратно на кровать. — Да запереться не забудь.
Кивнув, невольница торопливо задвинула засов, поправила на полочке масляный светильник и попыталась осторожно взять из руки Ники кинжал. Но та, вздрогнув, отстранилась, сама загоняя клинок в ножны.
Позволив рабыне помочь снять платье и оставшись в тонкой короткой тунике, девушка без сил рухнула на постель.
Вздыхая и качая головой, Риата заботливо прикрыла одеялом лежащую с закрытыми глазами хозяйку. Потом достала из-под кровати тощий матрас, на котором устроилась сама, укутавшись двумя плащами, и скоро негромко захрапела.
А вот к её госпоже сон упорно не шёл. Неожиданное нападение Олкада, драка, тяжёлый разговор, в котором она ощущала себя обманщицей, взвинтил нервы, не давая успокоиться. Формально у парня не должно быть никаких претензий. Она ничего не обещала, не заигрывала, просто немного воспользовалась его чувствами в личных целях. А вот Олкад, видимо, воспринимал всё очень серьёзно, поэтому и заявился, чтобы сделать их отношения более тесными, поднять, так сказать, на новый уровень. В итоге её чуть не изнасиловали, а их бурную разборку наверняка слышал кто-то из обитателей гостиницы.
Теперь осталось только ждать, когда об этом узнает Минуц или Солт, и гадать, что они расскажут Итуру Септису Дауму о взаимоотношениях его племянницы с коскидом сенатора Касса Юлиса Митрора.
"Вот батман!" — выругалась девушка одними губами, с горечью подумав: "Ну почему мне так везёт на козлов?"
Сия мудрая мысль оказалась последней перед тем, как сознание погрузилось в казалось бы давно забытый кошмар. Знакомая улица, яркий свет редких электрических фонарей, проход мимо заброшенной стройки. Её вновь терзали четыре размытые фигуры со сгустками мрака вместо лиц, но с многочисленными холодными и скользкими руками-щупальцами, которые подобно червям расползались по всему телу. Как и в ту роковую ночь девушка отчаянно вырывалась, а осознав свою беспомощность, дико закричала.
— Тише, госпожа, — мягко зашелестел в ушах шёпот Риаты. — Тише.
Распахнув глаза, Ника испуганно уставилась в темноту, настолько плотную, что на какой-то миг показалось, будто она ослепла. На мокрый от пота лоб легла узкая, шершавая ладонь.
— Успокойтесь, добрая госпожа, — негромко увещевала рабыня, поглаживая хозяйку по волосам. — Всё будет хорошо. Сейчас Яфром прогонит кошмар, и вы увидите добрый, хороший сон.
— Спасибо, Риата, — попыталась улыбнуться девушка. — Клянусь Анаид, я обязательно дам тебе свободу.
— Что я буду с ней делать, госпожа? — рассмеялась невольница.
— Останешься моей служанкой, — ответила собеседница. — Просто… Если… Если вдруг что-то случится, я не хочу, чтобы тебя продавали кому попало.
— Спасибо, добрая госпожа, — всхлипнув, рабыня попыталась поцеловать ей руку.
— Не надо, — поморщилась хозяйка, поворачиваясь на бок. — Знаешь же, как я этого не люблю…
Проснувшись, девушка вспомнила о том, что они решили задержаться в Тоазе по крайней мере ещё на сутки, и вновь заснула. В общей сложности путешественница провалялась в постели почти до полудня. Матрас более-менее мягкий, от одеяла почти не воняет слежалым тряпьём, а из насекомых присутствуют только блохи, причём в весьма умеренных количествах.
Почувствовав голод, она спустилась в ещё только начинавший заполняться народом обеденный зал, где заняла угловой столик, откуда прекрасно просматривалось всё помещение.
Принесли густую похлёбку из бобов с ветчиной, лепёшки и разбавленное вино. Зная, что Риата осталась без завтрака, не рискнув бросить спящую госпожу, та тут же заказала еду и рабыне.
Та поблагодарила в своей обычной чересчур экзальтированной манере, но сесть за один стол с госпожой отказалась, дабы не привлекать излишнего внимания окружающих и не вызывать излишних кривотолков.
Встав у стены, невольница с жадностью набросилась на еду. В отличие от неё, хозяйка вкушала медленно, не торопясь смакуя жирное, щедро сдобренное луком, чесноком и ароматными травками варево.
Она почти покончила с супом, когда в зал со двора вошёл коскид Итура Септиса Даума. Ника махнула ему рукой.
— Присаживайтесь, господин Минуц. Отведайте плодов этой щедрой земли и восхвалите Диноса.
— Да, уже время, — согласился посланец регистора Трениума и без всякого перехода заявил. — Представляете, госпожа Юлиса, я никак не могу найти возчика. Никто не хочет ехать в Радл!
Он озадаченно развёл руками.
— Хотя я предлагал хорошие деньги. Триста риалов!
— Так уж и никто? — засомневалась девушка, имевшая некоторое представление о доходах местных жителей.
— Есть один бездельник, — нехотя пробурчал Минуц. — Но он может выехать только послезавтра. У него, видите ли, сын умер.
— Кто-то из богов очень хочет, чтобы вы всё-таки купили тележку, — криво усмехнулась собеседница, неприятно задетая такими словами. — Поторопитесь с этим, господин Минуц. Вы же видели: осёл еле тащит фургон с вещами.
Кивнув, коскид приказал подавальщице принести похлёбки и разведённого вина. После того как добрая половина содержимого кувшина перекочевала в желудок столичного хлыща, настроение у него заметно улучшилось. Он даже начал рассказывать какую-то историю про любовные похождения сына некого сенатора, когда в зал, сверкая белой повязкой, спустился Олкад.
Резким движением руки заставив собеседника замолчать, Ника озабоченно спросила, пристально следя за его реакцией:
— Вы не знаете, что с господином Ротаном?
Обернувшись, Минуц равнодушно пожал плечами.
— Выпил вчера слишком много, госпожа Юлиса. Вот в темноте на дверь и налетел.
— Какое несчастье, — покачала головой девушка, и поймав ускользающий взгляд писца, негромко позвала:
— Господин Ротан, мы здесь.
В быстро заполнявшемся зале стало шумно, стучала посуда, громко переговаривались посетители. Тем не менее, молодой человек услышал и подошёл к ним.
— Господин Минуц сказал, что вы вчера сильно ударились? — участливо спросила Ника.
— Да, госпожа Юлиса, — буркнул Олкад, отводя глаза. — Нехорошо получилось.
— К лекарю обращались? — продолжала расспрашивать собеседница. — Раны на голове бывают очень опасны. Можно подхватить лихорадку.
— Это правда, господин Ротан, — солидно кивнул коскид регистора Трениума. — Один мой знакомый упал в канаву и только чуть поцарапал затылок. Но его потом целый месяц трясло.
— Я посылал раба к хозяину, — неохотно проговорил Олкад. — Он дал какую-то мазь. Голова болит, но посланцы Такеры пока не донимают.
— Хвала небожителям, — улыбнулась девушка. — Теперь, чтобы рана быстрее зажила, вам надо есть мясо и пить неразбавленное вино.
— Так поступают лишь дикари и варвары! — презрительно фыркнул столичный хлыщ.
— Подобный метод лечения, господин Минуц, рекомендовал ещё великой Ксупал, — нахмурилась путешественница.
— Вы читали его труды, госпожа Юлиса? — с нескрываемым сомнением поинтересовался собеседник.
— Не довелось! — подчёркнуто резко ответила Ника. — Но об этом упоминал Генеод Феонский в своей работе "О сути вещей".
Услышав имя знаменитого философа, о котором в Империи знал каждый образованный человек, коскид Итура Септиса слегка смутился.
Злорадно усмехнувшись, писец поймал за локоть пробегавшую мимо подавальщицу и попросил неразбавленного вина с бараньими рёбрышками.
— Баранину придётся подождать, господин, — виновато улыбнулась усталая рабыня. — Прямо сейчас могу принести свиную ножку или почки в меду.
— Неси ножку, — секунду подумав, определился Олкад.
Доедая лепёшку, девушка несколько раз ловила на себе странные, как будто испытывающие, взгляды молодого человека. Вот только всякий раз, едва она пыталась посмотреть ему в глаза, тот отворачивался, то ли машинально, то ли специально трогая забинтованную голову.
В любом случае эй этот жест очень не нравился, и Ника решила завтра, перед тем как ехать, обязательно закрепить на спине кинжал.
— Не желаете немного прогуляться, госпожа Юлиса? — самым любезным тоном предложил дядин коскид, увидев, что она поставила на стол пустой стакан.
— Благодарю, господин Минуц, — улыбнулась одними губами девушка. — Я лучше отдохну перед дальней дорогой. Да и не хочется отвлекать вас от поисков повозки.
— Зря, — ничуть не смутился собседник. — Я хотел показать вам здешний храм нимфы Греи. Воистину удивительно, как могла появиться столь совершенная красота в подобной глуши. А телегу Солт и без меня купит.
— Вы позволите рабу распоряжаться такими большими деньгами? — насмешливо усмехнулся Олкад, тут же скривившись от боли.