Глава II Сюрпризы для наивных провинциалов
Мы связаны друг с другом,
давайте же извлечём из нашего родства
максимальную пользу.
Герберт Уэллс «Любовь и мистер Люишем»
Ника прекрасно помнила, как после попытки её похищения в посёлке у Арадского лагеря раздосадованная неудачей хозяйка гостиницы на пару со своим сожителем послали в погоню за урбой Гу Менсина, с которой тогда путешествовала девушка, убийц из числа тамошних легионеров. Уж если простой сотник, всего лишь один из великого множества младших командиров императорской армии, намеревался так сурово отомстить, наверняка, не столько за убийство своего раба, сколько за уязвлённое самолюбие, то чего ждать от принца?
Пусть она не портила его имущества, зато посмела отказать в совершенно пустяковой просьбе, больно ранив гордость сына великого императора, да ещё в присутствии свидетелей.
Поэтому неудивительно, что первые дни, после того как им удалось вполне благополучно покинуть поместье Маврия, Ника то и дело оглядывалась, ежеминутно ожидая погони. Вид показавшегося позади всадника или спешащей повозки повергал её в тихую панику.
Останавливаясь на постоялом дворе, девушка требовала себе комнату с окном, лелея в душе робкую надежду удрать через него от беспощадных мстителей. Поскольку зимой подобные номера не использовались, там стоял жуткий холод. Однако, путешественница не жалея платила за жаровню и дополнительные одеяла, лишь бы чувствовать себя хотя бы в относительной безопасности.
Однажды заметив стремительно догонявших их маленький караван всадников, она, запаниковав, выпрыгнула из фургона и едва не бросилась в придорожные кусты, немало шокировав этим своих спутников.
Четверо молодых мужчин в тяжёлых кожаных плащах поверх расшитых туник, с притороченными к сёдлам луками, смеясь промчались мимо на прекрасных скакунах, не обратив никакого внимания на застывшую у обочины повозку и её встревоженных пассажиров.
Разумеется, Ника не стала признаваться в своих страхах, без малейшего стеснения объяснив столь порывистый поступок тем, что ей срочно понадобилось выйти по нужде.
Выслушав спутницу, коскиды молча полезли в фургон, а подоспевшая Риата помогла хозяйке спуститься с насыпи.
Вернувшись, путешественница узнала от своих спутников, что их обогнали богатые охотники, скорее всего направлявшиеся в расположенный неподалёку Нигрумский лес, славящийся обилием и разнообразием дичи. Там водились не только волки и рыси с кабанами. Говорят, проявив достаточное усердие, можно выследить медведя или даже почти исчезнувшего на Великой равнине дикого лесного быка.
Второй раз девушка так перепугалась, когда в обеденный зал гостиницы, где они остановились на ночлег, ворвались семеро легионеров в полном вооружении. От пристального взгляда, которым один из них, судя по всему, десятник, обвёл мгновенно притихших посетителей, душа Ники ухнула куда-то вниз, а правая рука сама собой потянулась за спину.
— Вот ты где! — оскалив крепкие, жёлтые зубы, рявкнул воин, на ходу обнажая клинок.
Коскиды, сидевшие справа и слева от путешественницы, шарахнулись в стороны испуганными зайцами.
"Ну, вот и всё! — молнией пронеслось у неё в голове. — Приехала!"
Однако, как часто случалось в подобных ситуациях, волна ужаса быстро схлынула, уступив место обречённой решимости подороже продать свою жизнь.
И в тот же миг пятеро мужчин, мирно пьянствовавших за соседним столом, дружно вскочили на ноги, с криками выхватывая ножи и дубинки.
Пронзительно заверещали рабыни-подавальщицы, через крошечный, еле уловимый промежуток времени к ним присоединилась парочка не вовремя спустившихся к ужину свободных дам. Их мужья, подхватив супруг, вслед за другими постояльцами устремились прочь из зала.
Кто-то, двигаясь вдоль стен, стал пробираться к выходу. Но большинство устремились к лестнице на второй этаж, тут же образовав пробку из желающих оказаться как можно дальше от того места, где звенит боевое железо, и льётся кровь.
Мужчина в серой тунике из толстого, грубого сукна швырнул в молодого легионера скомканный плащ, а когда тот легко отбросил его в сторону рукой с зажатым мечом, стремительно приблизившись, полоснул по горлу длинным, хищно изогнутым кинжалом.
Захрипев, воин выронил оружие, и глядя на убийцу с каким-то детским недоумением, попытался прикрыть руками обильно кровоточащую рану. Явно наслаждаясь победой, его противник на миг застыл, любуясь, как заваливается на сторону поверженный враг, и тут же завопил, получив удар мечом в правый бок.
Этот крик и вывел из ступора застывшую с вытаращенными глазами девушку.
Отступая и ловко отбиваясь длинной, окованной железом дубинкой, на них медленно пятился спиной один из противников легионеров.
Убивать неизвестного, нападая сзади, Нике не хотелось, и тем более не имелось никакого желания вступать в драку с солдатами регулярной армии. Поэтому, ухватившись за край стола, она скомандовала:
— Помогите, ну!
К чести так и не успевших далеко убежать спутников, те быстро сообразили, что от них требуется. Втроём они легко опрокинули на бок тяжеленный стол, и под его прикрытием, пригнувшись, проскользнули на кухню.
В дверях их встретили вооружённые разнообразной кухонной утварью рабы во главе с супругой владельца гостиницы, но, узнав постояльцев, позволили переждать кипевшую в зале заваруху вместе с ними. Как и следовало ожидать, победа осталась за профессиональными воинами.
Пытаясь спастись бегством, один из их противников с утробным воем ворвался на кухню, размахивая окровавленным кинжалом и короткой шипастой дубинкой.
Едва взглянув на его побелевшее, перекошенное лицо с дикими, ошалелыми глазами, путешественница проворно отскочила в сторону, увлекая за собой растерявшихся коскидов.
Невольники так же дружно последовали её примеру, но один всё же решил проявить отвагу и деревянным совком швырнул в вооружённого незнакомца угли из очага. Тот шарахнулся назад, прикрывая лицо руками, и сейчас же сразу два меча вонзились ему в спину. Легионеры явно не собирались брать пленных.
Впоследствии выяснилось, что в тот роковой вечер поужинать в гостиницу заглянули члены шайки, несколько дней назад совершившей налёт на усадьбу ушедшего в отставку сотника, чей легион стоял лагерем в четырёх арсангах от имперской дороги. Узнав о трагической гибели ветерана и всех членов его семьи, воины поклялись именем Аксера во что бы то ни стало найти и покарать убийц однополчанина. Никто не знал, как им удалось отыскать бандитов, но своё обещание легионеры сдержали.
Странно, но почему-то именно после нервной встряски, полученной в ходе данного происшествия, Ника смогла окончательно восстановить душевное равновесие. Путешественница вдруг поняла, что кроме гипотетической мести принца, вокруг полно других, гораздо более реальных опасностей. Даже стало немного стыдно от того, что она столь опрометчиво считала себя центром мироздания. Увы, но оказалось, что Вселенная вращается совсем не вокруг неё.
Ветреный Вилит, скорее всего, уже позабыл о неудачном свидании, или, по крайней мере, запрятал воспоминания о нём куда-нибудь в дальний уголок памяти. Во всяком случае, девушка очень на это надеялась. А у императрицы, наверняка, хватает забот и без какой-то случайно встреченной по дороге сенаторской внучки.
За всеми своими глупыми страхами и бессмысленными переживаниями Ника сама не заметила, как пропустила начало весны. Совершенно неожиданно оказалось, что солнце веселее чем раньше светит с пронзительно-голубого неба, почки на деревьях и кустарниках набухли, а кое-где уже лопнули, выпустив в мир клейкие светло-зелёные листочки. Днём стало заметно теплее, так что девушка сменила накидку на более лёгкую и красивую, ту самую, что купила в Этригии перед самым арестом.
Изменилась не только погода. Пейзаж вокруг тоже стал более обжитым, превратившись в сплошное чередование полей, садов и виноградников. В пределах видимости чаще стали попадаться деревни, где крестьяне, привычно не обращая внимания на катившие по имперской дороге повозки, готовили сохи, бороны и ещё какой-то сельхозинвентарь. Медлительные волы грелись на солнышке, наслаждаясь отсутствием ещё не проснувшихся оводов.
В лучшую сторону изменились и гостиницы, в которых приходилось останавливаться путешественникам. Но вместе с комфортом выросли цены и количество постояльцев. Если получать отдельную комнату ещё удавалось, то помыться в одиночестве девушка уже не могла, ещё и потому, что вместо отдельных ванных комнат чаще попадались настоящие бани с небольшим бассейном и жаркими комнатками для потения.
Несмотря на изредка встречавшиеся возвышенности, эту местность не зря называли Великой равниной. Из рассказов Наставника Ника знала, что именно здесь возникло и окрепло радланское государство, отсюда начался его безудержный рост, превративший древнее, архаическое царство сначала в олигархическую республику, а потом в могучую Империю, сумевшую возродиться после столетней смуты и гражданской войны.
На дороге стало гораздо оживлённее. Явственно чувствовалось приближение большого города. Всё чаще начали попадаться растянувшиеся на сотни метров обозы, где на телегах везли прикрытые рогожами мешки, корзины, перевязанные верёвками тюки, разнообразные кувшины и амфоры. На прокорм столичных жителей по сторонам от широкой имперской дороги пастухи гнали стада коров, коз, отары овец.
Изредка попадались невольничьи караваны. Скованных цепями или связанных верёвками рабов, закутанных в невообразимые лохмотья, сопровождали конные и пешие стражники, а в хвосте ехали деревянные клетки, в которых теснились женщины и дети.
Несмотря на то, что попаданка уже прекрасно знала о неприглядной изнанке местной цивилизации, у неё всякий раз тревожно сжималось сердце при мысли о том, что она тоже могла быть одной из этих несчастных.
Возможно, предчувствуя скорое возвращение домой, Минуц сделался ещё более самодовольным и даже попытался читать нотации спутникам. Пока в его монологах присутствовала хоть какая-то новая информация, девушка ещё терпела, но когда тот начал повторяться, велела заткнуться, грозя в противном случае пожаловаться господину Септису на неподобающее поведение его коскида. Тогда, слегка струхнув, тот принялся донимать и без того вечно хмурого писца, да так, что их беседа всё-таки переросла в драку. Причём сцепились они именно в фургоне. Пребывавшая в прескверном