— Ты доченька моей Тейсы? — как-то робко, словно опасаясь услышать ответ, спросила старушка.
— Да, — еле смогла выдавить из себя Ника. — А вы моя… бабушка?
Издав нечто похожее на горловой хрип, старушка бросилась к ней, неожиданно крепко обняла тонкими, похожими на веточки руками и зарыдала, уткнувшись мокрым лицом в платье на груди.
Глядя на них, заплакали рабыни, а мужчины, дружно отвернувшись, стали делать вид, будто ужасно заинтересовались интерьером зала. При этом Олкад, не удержавшись, украдкой вытер глаза.
Вновь зашелестел отодвигаемый полог, и из семейной половины дома в сопровождении двух рабынь вышла женщина, явно бальзаковского возраста, одетая, несмотря на прохладу, в длинное, зелёное платье без рукавов.
— Рад приветствовать вас, госпожа Септиса, — поспешно поклонился коскид регистора Трениума. — Ваш достойнейший супруг повелел доставить из Этригии девушку, которая называет себя дочерью Лация Юлиса Агилиса, и я выполнил его распоряжение. Вот она!
С этими словами мужчина жестом циркового фокусника указал на обнявшихся бабушку и внучку.
— Думаю, муж будет рад этому, господин Минуц, — разомкнув плотно сжатые губы над гордо вздёрнутым подбородком, проговорила хозяйка дома. — Но его пока нет. А кто ещё с вами?
Недовольно сведя брови к переносице, она кивнула на скромно стоявшего в сторонке Олкада.
Никогда не забывавшая о той помощи, которую оказал ей писец, и опасаясь, как бы дядин посланец не сболтнул лишнего, Ника поспешила вмешаться.
Чуть отстранившись от начинавшей успокаиваться бабули, но по-прежнему обнимая её одной рукой, девушка представила своего спутника:
— Это господин Олкад Ротан Велус, коскид сенатора Касса Юлиса Митрора.
Она хотела продолжить, но Пласда Септиса Денса понимающе кивнула.
— Супруг говорил о вас, господин Ротан. Кажется, это вы защищали госпожу Юлису на суде?
— Да, госпожа Септиса, — гордо выпрямился молодой человек. — И мы вместе с господином Минуцем сопровождали её до вашего дома. А сейчас позвольте мне уйти. Я обязан доложить обо всём своему покровителю.
— Не стану задерживать, господин Ротан, — благосклонно кивнула собеседница. — Но надеюсь ещё увидеться с вами.
— Готов явиться по первому вашему зову, госпожа Септиса, — раскланялся Олкад.
— А мне бы хотелось дождаться вашего мужа, госпожа Септиса, — сказал коскид регистора Трениума, едва его спутник скрылся в прихожей.
— Оставайтесь, господин Минуц, — согласилась хозяйка дома. — Сядьте, отдохните.
Она кивнула на стоявшие у стены табуретки.
— Я прикажу принести вам вина.
— Вы щедры, как сама Ангипа, госпожа Септиса! — расплылся в улыбке мужчина.
— Ты тоже жди здесь, — обратилась хозяйка дома к Риате, которая так и не решилась снять с плеч корзину.
— Госпожа Септиса, прошу вас оставить её со мной, — заступилась за рабыню Ника, решив пока держаться с родственниками настолько независимо, насколько это окажется возможным. — Она знает мои привычки, отличается чистоплотностью и трудолюбием.
Пока собеседница хмурила лоб, размышляя, что ответить новоявленной родственнице, та охнула.
— Я совсем забыла! У меня же для вас письмо, госпожа Торина Септиса!
По знаку хозяйки Риата поставила корзину на пол и после недолгих поисков протянула ей круглую деревянную шкатулку.
— От кого? — громко высморкавшись в поданный рабыней платок, деловито осведомилась бабуля.
— От моего отца Лация Юлиса Агилиса, — буркнула девушка, пытаясь откупорить плотно сидящую крышку.
— Так он обо мне не забывал? — довольно усмехнулась старушка.
— Отец говорил, что навсегда сохранил в памяти образы тех, кого пришлось покинуть по воле богов, — пробормотала Ника, досадливо качая головой. Едва не выругавшись, она, сунув руку за спину, вытащила длинный, тускло блеснувший клинок и лишь с его помощью смогла открыть шкатулку. — А в последнее время вспоминал особенно часто.
При виде кинжала Пласда Септиса заметно вздрогнула, тряхнув причёской из множества мелких кудряшек. Отметив про себя реакцию хозяйки дома, гостья перебрала свитки, и отыскав нужный, протянула застывшей с открытым ртом бабуле.
Внучка ждала вопросов, но не таких. Бережно приняв письмо, Торина Септиса недовольно проворчала:
— Значит, раньше он вспоминал обо мне редко?
Слегка растерявшись, Ника уже собралась рассказать о депрессии, охватившей Лация Юлиса Агилиса после смерти супруги, но в разговор вмешалась тётка:
— Давайте пройдёмте на семейную половину и там поговорим.
— Да, — поддержала её свекровь. — Пошли, внучка. А то я уже устала стоять. Ох и нелегко быть старой.
— Подождите немного, — попросила девушка, аккуратно снимая накидку и поворачиваясь спиной к Риате. Та быстро и ловко развязала крепившие ножны ленты, после чего, свернув, убрала их в корзину.
Сразу за занавесом их с нетерпением ждала девочка, лет десяти, в накинутом на худенькие плечи меховом плаще.
— Мама! — вскричала она, подпрыгивая на месте от нетерпения. — Это и есть дочка тёти Тейсы?
— Да, — со сдержанной строгостью подтвердила хозяйка дома. — Познакомься, Гэая, её зовут Ника Юлиса Террина.
— Именно так, — улыбаясь, подтвердила гостья, и желая сказать что-нибудь приятное, проговорила. — Я и не знала, что у меня есть такая красивая двоюродная сестричка.
— Как же вы могли узнать? — удивилась собеседница. — Если ваш отец увёз тётю Тейсу на край земли ещё до моего рождения.
— Её никто не увозил, — сочла необходимым возразить девушка. — Мама сама поехала за своим мужем и никогда не жалела об этом.
— Гэая! — сурово нахмурилась Пласда Септиса, прерывая их весьма содержательную беседу. — Не приставай к госпоже Нике! Она очень устала.
Слегка обеспокоенная словами новоявленной сестры, девушка воспрянула духом услышав, что её, как близкого человека, назвали по имени, не забыв добавить уважительное: "госпожа".
Потупив взор, Гэая обиженно надула губы.
Второй внутренний двор в доме регистора Трениума тоже оказался больше первого. Здесь так же, как на вилле Маврия, росли аккуратно подстриженные кусты, уже покрытые нежными молодыми листочками, но вместо статуи хозяина дома на круглом постаменте возвышался бронзовый Нап, бог лесов и чащ, с поднесённой ко рту свирелью.
— Мы ждали вас, госпожа Ника, — сказала Пласда. — И приготовили комнату.
— Сюда, внучка, — бабуся решительно взяла её под локоток и повела к узкой двери с ручкой в виде сжимавшей кольцо львиной морды.
"Всё-таки попросторнее, чем в хижине Наставника", — мысленно утешила себя путешественница, оглядывая тесную каморку с высокой кроватью, одноногим столиком, парой табуретов и сундуком. На полочке уже мерцал жёлтый огонёк масляного светильника, освещая белёные стены, расписанные цветами и длинноногими танцующими нимфами в лёгких развивающихся нарядах, почти не скрывающих тщательно прорисованных тел.
— Располагайтесь, — радушно пригласила хозяйка дома. — Здесь жил наш сын Анк, но сейчас он отправился в Либрию и вряд ли скоро вернётся.
Она тяжело вздохнула, тут же продолжив:
— Я распоряжусь, чтобы согрели воду для ванны.
— Благодарю, госпожа Септиса, — склонила голову гостья, не решаясь назвать её не то, что "тётей", но даже по имени.
— А за ужином вы всё расскажете о себе, — в голосе супруги регистора Трениума явственно прозвучала заметная издёвка. — О том, как ваши родители оказались так далеко от дома, и почему вы вдруг решили вернуться через столько лет.
— Непременно, — пообещала Ника, спокойно выдержав тяжёлый, буравящий взгляд собеседницы и даже не делая попытки отвести глаза.
— Пласда! — обратилась к невестке старушка. — Пришли ко мне Эминея, у него глаза молодые, а то я сейчас уже и букв не разгляжу.
— Трита, — негромко сказала женщина.
— Да, госпожа, — отозвалась одна из сопровождавших её рабынь.
— Слышала, что сказала старая госпожа?
— Да, госпожа.
— Пойди и найди Эминея.
— Слушаюсь, госпожа, — невольница выскользнула из комнаты, а её хозяйка обратилась к гостье:
— Зачем вы привязали за спину кинжал, госпожа Ника?
— Чтобы не держать его на виду, — ответила девушка. — Мужчины не обращают внимания на ленты, а женщины не ожидают, что у меня может быть оружие.
— Понимаю, — величественно кивнула супруга регистора Трениума. — Но здесь вам ничего не угрожает, и смертоносные железки не к лицу молодой девушке. Так что отдайте его мне. Если кинжал вам так нужен — обращайтесь к господину Септису. Пусть он, как глава семьи, сам решает. Но мне очень не нравится, когда по дому расхаживают с такими опасными штуками.
Речь прозвучала как ультиматум, и Нике ничего не оставалось делать, как только подчиниться.
По её знаку Риата достала из корзины оружие. Приняв кинжал из рук племянницы, тётка вышла из комнаты с гордо поднятой головой. Бабуля, задержавшись, с жалостью посмотрела на внучку и ободряюще улыбнулась.
— Не переживай, Пласда — женщина хорошая, но уж очень любит командовать.
— Я понимаю, что должна её слушаться, — кивнула слегка озадаченная происходящим внучка.
— Хвала богам, это ненадолго, — заговорщицки понизила голос собеседница. — Скоро сама хозяйкой станешь, и никто тебе указывать не будет.
— Надеюсь, — прерывисто вздохнула девушка, но тут же насторожилась: "Откуда ей знать, что я собираюсь вернуть имение Наставника?"
Пытаясь прояснить ситуацию, она с деланным удивлением вскинула брови.
— О чём это вы?
— Так тебе уже жениха нашли! — широко улыбаясь редкозубым ртом, выпалила Торина Септиса. — Богатый, и у императора в чести. Немолодой, конечно, так и ты уже не девчонка сопливая. На руках тебя носить будет, подарками с ног до головы засыплет.
Ворвись в дом разъярённые легионеры, или не поверь регистор Трениума в её историю, попаданка удивилась бы меньше. Пока она приходила в себя, довольная старушенция, хихикая, скрылась за дверью.
Ника бросилась за ней, но у самой двери остановилась. Столь потрясающая новость требовала прежде всего осмысления.