— Ну хорошо, — минут через десять дала себя уговорить бабуля. — Фаранга слишком сложная. А про тарату расскажу, чтобы ты имела хотя бы какое-то представление.
Внучка поднялась с табуретки и выжидательно уставилась на рассказчицу.
— Как только заиграют флейты, женщины идут друг за другом по солнцу, раскачиваясь из стороны в сторону и делая руками вот так.
Матушка регистора Трениума очень правдоподобно изобразила царапающуюся кошку, но когда Ника попыталась повторить эти странные движения, поморщилась, как от уксуса.
— Не так! Ты как будто дерёшься, а надо плавно, мягко, как уточка лапками.
Учительница танцев из неё получилась преотвратная. Мало того, что Торина Септиса Ульда очень плохо объясняла, она ещё и кричала по каждому поводу.
Привлечённая шумом, появилась её невестка. Узнав в чём дело, она, всецело одобрив начинание племянницы, показала, как правильно выполнять движения и уточнила их порядок. К сожалению, хозяйку скоро отвлёк привратник, сообщив, что явился торговец, непременно желающий что-то уточнить.
Тем не менее, после её разъяснений дело пошло веселее, и уже к вечеру ученица примерно знала, что из себя представляет тарата. В общем-то простенький, легко запоминающийся танец. Нечто подобное попаданка танцевала, только начав заниматься в кружке.
За ужином супруга регистора Трениума поинтересовалась у свекрови успехами племянницы, и та, причмокнув губами, уверенно заявила:
— Теперь она хотя бы не перепутает движения.
— Это хорошо, — благожелательно кивнула невестка. — Я хотела вам завтра всё рассказать о церемонии, госпожа Юлиса. Но это даже лучше, что вы узнали всё от госпожи Септисы.
— Мне всё равно нечего делать, — прошамкала старушка.
— Я слышала, что на церемонию почитания Великой богини следует приходить чистой, — сказала Ника, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Это так, — важно подтвердила тётушка. — Утром помоемся, а вечером сядем в паланкин и отправимся в дом Луксты Дарции Писы.
— Госпожа Септиса, — попыталась поймать её взгляд девушка. — Я много слышала о императорских банях Глоритарква. Будто бы это самое чудесное место в городе, и что там красиво, как в храме или во дворце самого императора.
— Лучше, гораздо лучше! — рассмеялась бабушка. — Наш государь, да хранят его небожители, заботится о гражданах Империи больше, чем о самом себе. В этих банях повсюду мрамор, гранит, большие бассейны, фонтаны, статуи, мозаики, огромные окна из множества стёкол…
Она неожиданно всхлипнула.
— Уж и не помню, сколько лет там не была.
— Вот и сходите завтра с внучкой, — делая знак Эминею, предложила хозяйка дома.
— Что ты, что ты! — замахала высохшей, похожей на куриную лапку, ладонью свекровь. — Нечего людей моими старыми костями пугать.
— Тогда, может быть, вы, госпожа Септиса, согласитесь проводить меня туда? — жалобно попросила Ника.
— Нет у меня сейчас времени по баням ходить, — проворчала тётушка, осушив бокал с разведённым вином.
"Вот батман!" — мысленно выругалась девушка, пытаясь придать лицу умоляющее выражение.
Свежая порция спиртного, попав на не успевшие окончательно выветриться "старые дрожжи", заставила дрогнуть суровое сердце супруги регистора Трениума.
— Хорошо, госпожа Юлиса, я постараюсь помочь вам увидеть бани Глоритарква.
— Спасибо, госпожа Септиса, — горячо поблагодарила Ника, сейчас же поинтересовавшись. — А когда?
Собеседница на миг прикрыла глаза, словно что-то прикидывая.
— Если боги помогут, то, возможно, уже завтра.
— Я буду молить их об этом, — пообещала племянница.
Зная, сколько у тётушки по-настоящему важных и совершенно пустых забот, она всё же не рассчитывала на благосклонность небожителей, но решила зря не надоедать и напомнить ей об обещании уже после праздника чествования Великой богини.
Пользуясь прекрасной, солнечной погодой, внучка под придирчивым взглядом бабули уже с утра вновь взялась разучивать движения тараты. Неожиданно появилась Трита, сообщив, что госпожа Септиса ждёт её в переднем зале.
Набросив покрывало, встревоженная девушка поспешила вслед за рабыней. Шагнув за заботливо отодвинутый занавес, Ника увидела хозяйку дома, мирно беседующую с незнакомой женщиной у стола с расставленной серебряной посудой.
— Вы звали меня, госпожа Септиса?
— Да, — обернулась к ней супруга регистора Трениума. — Познакомься, это госпожа Лута Морония Грота, жена нашего коскида. Я попросила её показать тебе бани Глоритарква.
— Благодарю вас, госпожа Морония, — чуть поклонилась девушка. — Подождите немного. Я только соберусь.
— Разве у вас нет служанки, госпожа Юлиса? — нахмурившись, с металлом в голосе поинтересовалась тётушка. — Если есть, то вам нужно просто приказать ей приготовить всё необходимое.
— Служанка у меня есть, госпожа Септиса, — вздохнула племянница. — У меня нет грудной повязки, а без неё нельзя появляться на площадке для занятий гимнастикой.
Усмехнувшись, собеседница окинула её странно-оценивающим взглядом и распорядилась:
— Ушуха, возьми в сундуке мою повязку и отдай служанке госпожи Юлисы. Да скажи, путь поторопится!
— Да, госпожа, — откликнулась невольница.
Мельком глянув ей вслед, хозяйка дома вновь обернулась к Нике.
— Только я не смогу дать вам паланкин. Один забрал господин Септис, а для другого не хватает носильщиков.
— Не беспокойтесь, — заикнулась было девушка, но собеседница знаком велела ей замолчать.
— До бань Глоритарква путь не близкий, госпожа Юлиса. Чтобы вернуться засветло — надолго там не задерживайтесь.
— Хорошо, госпожа Септиса, — покладисто согласилась племянница.
— Вот возьмите, — тётушка царственным жестом протянула тощий кошелёк. — Вдруг захотите сделать массаж или выпить разведённого вина.
Выслушав слова благодарности, супруга регистора Трениума обернулась к госпоже Моронии. Но тут как раз появилась запыхавшаяся Риата Лация, и хозяйка дома быстро свернула разговор, ещё раз наказав не задерживаться.
На улице их терпеливо поджидала низенькая пожилая рабыня в застиранном хитоне и с узелком в руках.
— Я буду очень рада показать вам бани Глоритарква, госпожа Юлиса, — затараторила Морония, едва они отошли от дома Септисов. — Там так красиво! А в бассейне с прохладной водой можно даже плавать!
— Я столько всего слышала об этом чуде, что мне очень захотелось их посмотреть как можно скорее, — охотно поддержала разговор Ника. — И как только появилось свободное время, попросила госпожу Септису сводить меня туда.
— А вы на самом деле приплыли из-за моря? — почему-то понизив голос, спросила собеседница.
— Да, госпожа Морония, — подтвердила девушка.
Явно обрадовавшись, спутница сейчас же засыпала её градом вполне стандартных вопросов, отвечая на которые с обычной обстоятельностью, рассказчица не забывала оглядываться по сторонам.
Покинув квартал особняков, они немного прошли по Орлиной дороге, потом свернули в широкий проход между двух четырёхэтажных домов и долго плутали по каким-то закоулкам, прежде чем вышли на более-менее широкую улицу, где Ника впервые обратила внимание на два поднимающихся в небо столба непривычно густого, чёрного дыма.
Решив, что отвечала достаточно, девушка поинтересовалась у Моронии, что это такое?
— Так это бани Глоритарква и есть, госпожа Юлиса! — довольно усмехнулась та. — Там воду в котлах греют дровами, политыми земляным маслом, потому и дым такой.
Ника понимающе кивнула. Наставник как-то рассказывал, что на севере Империи есть места, где из-под холмов сочится густая, маслянистая жидкость, горящая жёлтым, коптящим пламенем. Тамошние жители используют её для освещения жилищ, но в Радле всё же предпочитают оливковое масло. От него меньше сажи, и запах не такой гадостный.
Спутница ещё что-то говорила, но девушка не слушала, машинально кивая головой.
Завернув за угол, они вышли на небольшую, заставленную паланкинами площадь, в противоположном конце которой возвышалось монументальное сооружение, окружённое высокой кирпичной стеной.
Лавируя между разнообразными носилками и стараясь не обращать внимания на торопливо отступавших с её пути рабов, дожидавшихся пока хозяева закончат водные процедуры, Ника с интересом разглядывала одну из главных достопримечательностей города.
За широко распахнутыми воротами её взору открылся небольшой парк, где по вымощенным камнем дорожкам меж молодых платанов неспешно прогуливались мужчины и женщины.
Как и все сколько-нибудь значимые строения в Империи, бани Глоритарква располагались на невысокой насыпи, а к украшенному колоннами главному входу вела широкая лестница. Только в отличие от других общественных строений, которые уже видела путешественница, здесь отсутствовал выступавший вперёд фронтон, и колонны поддерживали непосредственно часть крыши, отгораживая большой прямоугольный альков, вдававшийся в фасад здания.
За колоннами из глубокой ниши в стене на посетителей с мягкой отеческой улыбкой взирала мраморная статуя самого Константа Такрвина Лаврия, ещё при жизни удостоившегося от современников пышного титула "Великий". Выполненная в полтора человеческих роста, великолепная скульптура одной рукой придерживала край короткого воинского плаща, а в другой держала мраморный свиток. Вокруг от пола до потолка красовались ярко раскрашенные барельефы, изображавшие легионеров, всадников, какие-то сражения и корабли с множеством вёсел.
Нельзя сказать, что увиденное поразило попаданку, тем не менее она невольно замедлила шаг, разглядывая тщательно с мельчайшими деталями выполненные фигурки.
— Нам сюда, госпожа Юлиса! — с плохо скрываемым превосходством столичной жительницы над провинциалкой проговорила Морония, указав на обитую медью дверь в боковой стене гигантского алькова.
Напротив, справа от ниши с мраморным императором, была ещё одна, почти такая же. Только в каменных узорах вокруг них сплетались дубовые листья, а не васильки. Поскольку именно туда направились три явно подвыпивших горожанина, девушка поняла, что это вход в мужскую часть бань. Стало быть, ей со спутницами в другую сторону