Джед указал на ворох газет:
— Это подойдет?
Брук подозрительно посмотрела на кучу.
— А под ними есть стол?
— Да, где-то есть.
Девушка заметила, что доктор Грейнджер тщательно скрывает неловкость. Поудобнее опершись одной рукой на костыль, другой рукой он начал сбрасывать на пол газеты. Если бы матушка Брук увидела такое, она бы упала в обморок.
— Так, — скомандовала Брук. — Найдите стул и садитесь. А я сама все уберу.
Он уколол ее взглядом:
— Я не нанимал вас горничной.
— А я и не собираюсь ею быть. Но чтобы начать работать, мне нужно свободное пространство. Если вы покажете мне, где лежат мешки для мусора, уборка займет не более минуты.
Он указал на мусорную корзину, стоящую под раковиной.
— Если вы так настаиваете, мусор можно складывать сюда.
— Я настаиваю, — она поставила сумку прямо на пол и заглянула под раковину. Мусорная корзина была переполнена. — Судя по беспорядку, вы дали своей домработнице отпуск как минимум на год.
— Она в моем городском доме.
— У вас есть дом в городе? Тогда почему вы живете тут?
— Мне нравится. Здесь тихо.
— Да уж, — пробормотала Брук, вытаскивая пластиковый мешок из корзины. Случайно встретившись с Джедом взглядом, она удивилась, как потемнели его светлые глаза. — Может, вам стоит привезти домработницу сюда и устроить генеральную уборку?
— Она мне здесь не нужна, — тон его голоса был таким жестким, что Брук ясно поняла: ее он тоже не рад видеть в своем доме.
Резкость только заставила Брук быть настойчивее.
— Ну, я не виртуоз уборки, но с мусором справиться смогу, — сказала она.
Брук, как и ее сестра Мишель, никогда не утруждала себя уборкой. Их мать всегда наводила порядок сама. Но сейчас у девушки просто не было выбора.
Она грустно посмотрела на гору грязной посуды в раковине, которую, судя по всему, не мыли несколько недель, и, вернувшись к столу, принялась сметать скопившиеся там газеты, упаковки из-под пиццы и стаканчики из-под кофе в пластиковый мешок.
Когда наконец показалась поверхность деревянной столешницы, Брук вздохнула с облегчением. Она вытащила ручку и тетрадь, чтобы регистрировать успехи Джеда, и уселась напротив него.
— Вы уже начали выполнять предписанные вам домашние упражнения?
— Да.
— А поподробнее?
— Я делал их один раз на прошлой неделе.
Она сделала пометку в тетради и попыталась отвлечься от затопившей ее жалости.
— Вам следует заниматься раз в день. А еще лучше, два или три раза.
— Да, но у меня не хватает сил. Когда утром просыпаюсь, я принимаю душ и одеваюсь. На это уходит обычно половина дня. И я так выматываюсь, что ложусь отдохнуть.
Вряд ли он догадывался, как хорошо его понимает Брук. После особенно сильного приступа астмы, она всегда была слаба, как котенок.
Брук посмотрела в сторону раковины. Для некоторых процедур ей была нужна горячая вода, но гора грязной посуды перекрывала доступ к крану. Встав со стула, Брук подошла к раковине и, вынув оттуда часть бокалов, освободила достаточно пространства, чтобы включить воду. Помыв кастрюлю, налила в нее воды и поставила на огонь. Пока вода грелась, она вернулась к мытью посуды.
Маленькую кухню наполнила тишина, такая же душная, как и запах от немытой посуды из раковины. Брук попыталась нарушить повисшую паузу непринужденной болтовней:
— Судя по количеству коробок, вы успели познакомиться со всеми разносчиками пиццы. Что предпочитаете? Пепперони?
— Нет. Я люблю пиццу без всяких изысков, — коротко ответил он.
— Никогда бы не подумала.
— Почему?
— Вы такая важная персона. Я всегда считала, что известные врачи отдают предпочтение экзотике. Ну, вы понимаете. Быстрые машины. Яркие женщины.
— У вас сработали стереотипы. Люди часто увязают в них.
— К вам это, конечно, не относится?
— Смотря что вы имеете в виду. Машины, пиццу или женщин?
Брук страстно хотела узнать его мнение по последнему пункту. Но, стараясь не показать своего интереса, сказала просто:
— Все.
— Мне нравится мой старый трактор, который выдает пятьдесят пять миль в час, если мне удается завести его. Пиццу я предпочитаю с двойным сыром и колбасой. И что там еще было?
— Женщины.
Он рассмеялся:
— Знания о том, что их не нужно заводить и посыпать сыром, мне вполне достаточно.
Боже, у этого доктора есть чувство юмора! Теплое чувство поднялось в груди Брук.
— А как насчет вас? — спросил Джед. — Какие требования вы предъявляете мужчине?
— Мужчине?
— Да. Что из себя представляет ваш бойфренд?
Она рассмеялась, но в ее смехе не было ни капли веселья.
— Его не существует.
— Я удивлен. У такой привлекательной женщины, как вы, обязательно должен быть бойфренд.
Бокал, который она и так мыла слишком долго, выскользнул из ее пальцев. Сердце от комплимента Джеда забилось в сумасшедшем ритме, но Брук взяла себя в руки, однако не стала рассказывать, что в ее жизни уже был мужчина. И все закончилось печально: он использовал ее и выкинул так же легко, как сама Брук выкинула мусор из корзины.
— Вы ставите карьеру превыше всего, — слова Джеда звучали как утверждение.
— Да, верно. Однажды я открою свою собственную клинику.
Джед устроился поудобнее.
— Вы уже все расписали по шагам, да? Но в какой-то момент ваш план может рассыпаться.
Отставив в сторону последний помытый бокал, Брук повернулась к нему лицом, прекрасно понимая, что сейчас он говорит не о ней, а о своей жизни.
— Никто не может гарантировать, что все пойдет правильно, — сказала она.
— Да. И это очень горькая пилюля.
Его лицо искривилось в гримасе привычной боли. Брук подавила очередной приступ острой жалости к нему. Сейчас не время. Нужно оставаться собранной. Деловитой.
Она окунула в горячую воду кусок полотна, завернула его в кухонное полотенце и приложила к руке Джеда. Затем снова вернулась к посуде. Через двадцать минут горячий компресс достаточно расслабил сухожилия поврежденных пальцев, чтобы с ними можно было работать.
— Вижу, мытье моей посуды вас развлекло, — заметил он, кладя руку на стол.
Брук подняла на него глаза, удивленная его веселым тоном.
— Почему вы так решили?
— Вы насвистывали, как будто наслаждаясь процессом.
Мама Брук ежедневно вылизывала квартиру, потому что пыль и грязь могли спровоцировать у ее дочери приступ астмы. Саму Брук никогда не допускали к уборке, и теперь она действительно упивалась процессом. Но доктору совсем не обязательно об этом знать.
— Поверьте, доктор Грейнджер, — сказала она, — я не забуду прислать вам счет за мытье посуды.
— Без проблем.
Она оторвалась от массирования его пальцев и взглянула ему в глаза.
— Как вы думаете, сколько мне с вас взять?
— Справедливую цену.
— Я возьму с вас вчетверо. Это справедливо, не так ли? Я мыла вашу посуду целых полчаса.
— Но, по крайней мере, она неразговорчива. Бокалы не стали возражать, когда вы разбили один из них.
Снова проявление юмора, с улыбкой подумала Брук. К сожалению, его неподвижные пальцы не вызывали у нее столь же приятных эмоций. Особенно указательный палец.
Она протянула ему ладонь.
— Вы можете взять меня за руку?
Сосредоточенно нахмурившись, он попытался сжать ее пальцы. Получилось не совсем хорошо, но даже этого было достаточно, чтобы Брук воспрянула духом. А еще девушку порадовал размер его руки, в которой полностью утонула ее собственная ладонь. Волнующее ощущение. Брук представила, какими опытными и подвижными были его пальцы до несчастного случая. Пальцы настоящего хирурга.
— Великолепно! — Она осторожно вытащила свою ладонь, а заодно постаралась отогнать непрошеные мысли. — Вам следует проделывать домашние упражнения как можно чаще. Если вы бросите заниматься, то никогда не сможете двигать поврежденными пальцами.
— Вы думаете, это неизбежно?
— Надеюсь, нет. Но вам необходимо упорно работать.
— Я постараюсь.
Закончив процедуры, Брук посмотрела на часы. Оказалось, что прошло уже больше часа. И она совершенно выбилась из сил.
— Ну, вот и все на сегодня, — сказала она, убирая инструменты. — Мне пора идти.
— Я хочу вас попросить об одной любезности. — Джед выглядел так, словно ему очень не хочется произносить подобные слова.
— О какой любезности?
— Мне… трудно делать некоторые вещи.
Брук была не совсем уверена, что он имеет в виду. И хочется ли ей знать об этом. Но все же она спросила:
— Какие вещи?
Он поскреб заросший подбородок.
— Бриться.
Доктор, который ежедневно проводил операции на открытом сердце, признавался в том, что ему трудно держать бритву. Жалость с новой силой нахлынула на Брук.
— Вы не думали о том, что вам нужна приходящая сиделка?
— Я не хочу никому рассказывать о моих проблемах.
Брук понимала желание Джеда сохранить свою беспомощность в тайне, но не намеревалась потакать его слабостям.
— Не уверена, что смогу вам помочь.
— Почему нет? Мы можем заключить с вами личное соглашение. Я, естественно, оплачу вам потраченное время.
Взвесив все за и против, она решила ответить согласием:
— Ладно, я помогу вам побриться. Излишнее перенапряжение вам тоже вредно.
— Отлично, но сначала мне нужно вам кое-что сказать.
Брук приготовилась услышать особые пожелания, но его слова оказались для нее полной неожиданностью.
— Я просто хотел поблагодарить вас, — он не поднимал глаз от столешницы. — Впервые с тех пор, как… Мне очень тяжело обращаться за помощью. Я оценил то, что вы сделали.
Она улыбнулась, благодарная ему за теплые слова.
— Итак, вы хотите, чтобы я помогла вам побриться сегодня вечером?
— Да, если вы не возражаете. — Он снова поскреб подбородок. — Справиться с этой задачей левой рукой у меня не получилось. Некоторые движения кажутся нам легкими, пока не попытаешься проделать их на практике. Удивительно.