Элизабет смотрела на него в изумлении.
— Хейл, да о чем ты говоришь? Ты успешный человек, ты всего сам добился в этой жизни. У тебя есть все: слава, деньги…
«Не все…» — подумал Хейл.
— Что ты решила по поводу моего предложения?
— Стать твоим постоянным телохранителем?
Он задержал дыхание и кивнул. Тень грусти мелькнула в глазах Элизабет.
— Нет. Я ценю твое внимание, но… я жду от жизни большего.
— Чего же больше? Я хочу, чтобы ты была единственной женщиной в моей жизни — моим телохранителем.
— Это не то, чего я хочу. — Элизабет медленно прошла мимо Хейла и открыла дверь в свою комнату.
Усилием воли Хейл заставил себя остаться на месте, не броситься за ней. Она остановилась, и в ее прекрасных больших глазах застыл вопрос, на который он не мог дать ответа.
И все-таки он не удержался. Она была для него всем, чего он желал в этой жизни. И даже больше. Хейл подошел к ней, прильнул губами к ее лбу и ощутил теплоту и мягкость кожи, сладкий легкий аромат сирени, вновь вскруживший ему голову.
— Спокойной ночи, — пробормотал он.
Уже свернувшись калачиком в постели, она не могла отвести глаз от двери — незапертой двери. Сотня гимнастических упражнений не помогла ей успокоиться. Она приняла душ, вернулась в постель и вновь не могла отвести глаз от незапертой двери.
До двери несколько шагов — и она окажется в объятиях Хейла, самого желанного мужчины на свете. Элизабет с головой залезла под одеяло, пытаясь спрятаться от навязчивого призрака.
Два дня спустя Элизабет позвонила сестре, и та сообщила ей последние скандальные новости из таблоидов.
— Сестренка, ты представить себе не можешь, что это за новости! Вы с Хейлом на первой странице «Сан кроникл».
— Что? — Элизабет чуть было не выронила трубку из рук. «Кроникл» была самой «желтой» газетенкой, какую только можно себе вообразить.
— Фотография смазанная, но там вы с Хейлом идете держась за руки. Я-то тебя сразу узнала! Мне даже подпись к фотографии не надо было читать!
Элизабет и подумать было страшно, что же написано в самой статье!
— Рассказывай дальше!
— Цитирую; «Всех занимает вопрос: кто же эта ослепительная блондинка, сопровождающая кантри-звезду Хейла Бриджеса во время его техасского турне? До сегодняшнего дня певец не позволял ни одной женщине числиться в роли своей подружки дольше недели. Именно поэтому блистательная блондинка вызывает у публики столько вопросов. Неужели этой загадочной женщине удалось завоевать сердце Бриджеса и он вскоре поведет ее к алтарю? Неужели Хейл Бриджес наконец-то решил жениться?»
— О Господи! — пролепетала Элизабет.
— Правда, потрясающе? — восторженно воскликнула Сьюзен. — Они назвали тебя ослепительной, блистательной и загадочной!
— Прошу тебя! — сухо остановила ее сестра. — Это обычный лексикон для бульварных газет.
— Да ладно тебе, не будь такой скромницей! Расскажи мне все! Хейл неотразим, да? Когда свадьба?
— Как ты можешь верить этом глупостям? Мои отношения с Хейлом Бриджесом чисто профессиональные! Меня наняло агентство, и я просто делаю свою работу!
— Что-то ты слишком сильно возражаешь…
— Сьюзен, не забывай, пожалуйста: никто не должен знать, что я телохранитель Хейла. Это условие контракта.
— Я буду держать рот на замке!
Элизабет понадобилось больше часа, чтобы прийти в себя после разговора с сестрой. Только медитация вернула ей слабую тень покоя. Хорошо, она может убедить Сьюзен, что таблоиды врут, но как она сможет убедить в этом сумасшедшую фанатку? Что та предпримет, когда увидит статью? Даже представить страшно.
Глава 8
Элизабет, Хейл и Лео молча изучали фотографию на первой странице «Сан кроникл», подписанную: «Блистательная блондинка покорила Хейла Бриджеса». Лео купил газету перед концертом. Он спокойно читал статью, в то время как Хейл не находил себе места от гнева.
— Здесь нет ничего определенного, — рассудительно сказал Лео. — Только вопросы.
Хейл выхватил газету и зло смял ее:
— Дурацкие вопросы! Никаких фактов и масса предположений! Статья абсолютно бездоказательна, безответственна… Лиз теперь в опасности! Я в суд на них подам!
— Это вызовет новые скандальные статьи, — тихо напомнил Лео.
— Тогда что нам, черт возьми, делать? — требовательно воскликнул Хейл. — Просить опровержения?
— Может, нанять телохранителя для Лиз?
— Не говорите глупостей! — быстро возразила Элизабет. — Фотография нечеткая, никто, кроме друзей и родственников, меня не узнает. Мое имя даже не упоминается!
— Имя они приберегли для следующей статейки, — мрачно предположил Хейл.
— Но сейчас я «загадочная женщина». — Элизабет никогда бы не призналась, но ей нравилось, как звучат эти слова.
— Не такая уж и загадочная. На интервью тебя представляли как секретаря Хейла. Журналисты могут тебя узнать. — Лео задумчиво поскреб ухо. — Лиз, может, нам попросить агентство заменить тебя на пару недель?
Элизабет и Хейл ответили одновременно:
— Нет! — Она не могла позволить себе потерять деньги.
— Да! — Хейл ударил кулаком по столу.
— Вы не забыли, что я здесь работаю? — возмутилась Элизабет. — Меня наняли, чтобы охранять Хейла, и уж о себе я смогу позаботиться!
Хейл внимательно посмотрел на нее и медленно, почти не разжимая губ, произнес:
— Неужели ты готова рисковать жизнью из-за нескольких тысяч долларов?
— Ну как мне объяснить?! Телохранитель — это моя профессия. Неужели непонятно?
— Нет. И я не хочу, чтобы ты рисковала из-за меня жизнью, Элизабет. — Голос Хейла прозвенел на всю комнату. Впервые он назвал ее полным, «правильным» именем без всяких ласкательных сокращений. — Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось!
— А со мной ничего и не случится! — огрызнулась она в ответ, защищаясь от его нападок, как дикое животное.
Лео вскочил и встал между ними:
— Через полчаса начнется концерт. Не отложить ли вам обсуждение этого вопроса на потом?
Хейл заговорил так, словно Элизабет здесь вовсе не было:
— Мой телохранитель останется в гримерной.
— Не останусь! — воскликнула Элизабет.
— Не волнуйся. Если преступник решит напасть, Хейл сумеет о себе позаботиться, — пытался успокоить ее Лео.
— Лео, ты же понимаешь, что сейчас Хейлу, как никогда, нужна помощь!
Во взгляде Лео проскользнуло сочувствие, казалось, он был согласен с Элизабет, но так и не признал этого.
— Мы проведем тебя на твой обычный наблюдательный пост сбоку от сцены, когда начнется концерт. Хейл будет увлечен выступлением и не заметит этого.
— Я просто хочу делать свою работу!
— Тогда не выводи из себя Хейла. Он привык, что женщины ему не противоречат.
— Это его проблемы!
— Хейл о тебе беспокоится! Не надо ему мешать!
Элизабет закусила губу и отвернулась. Бесполезно спорить с Лео. Он считает, что Хейл — самый замечательный человек со времен сотворения мира.
Оба далласских концерта в загородном концертном зале прошли без инцидентов.
Музыканта переполняла творческая энергия, а зрительницы визжали от восторга.
Вместо того чтобы уйти за кулисы после первого отделения, Хейл подошел к краю сцены и стал пожимать руки и целовать в щечки своих поклонниц, которые спешили ему вручить цветы и сувениры.
Ледяные мурашки побежали по спине Элизабет. Она не отводила от него глаз, даже не моргала, пока он не отошел от края сцены. После концерта Элизабет молча пошла за ним в гримерную. Только там она почувствовала, что Хейл в безопасности.
— Кажется, я им понравился, — усмехнулся Хейл.
Он свалил на диван охапку цветов, подарков, конфетных коробочек, мягких игрушек и конвертов.
Вздохнув, Элизабет принялась изучать все подарки. В трех конвертах лежали ключи от гостиничных номеров, в четвертом — вырезанная из газеты фотография с карандашной пометкой. Открыв четвертый конверт, Элизабет залилась краской. Хейл услышал, как она судорожно вздохнула.
— Что там?
— Ничего. — Элизабет вложила фотографию обратно в конверт.
— Как-то это не похоже на «ничего».
— Ничего особенного. Твоя фанатка просто… решила порисовать, — изрекла девушка.
— Дай мне посмотреть.
Элизабет, нахмурившись, передала ему конверт. Хейл извлек фотографию, и его брови выразительно поползли вверх.
— Да это же фото из той самой газеты! — сухо констатировал он. — Твоя фигура здесь перечеркнута красным карандашом. Она поставила на тебе жирный крест.
— Похоже на знак «Не курить!», — попыталась пошутить девушка.
— Думаешь, это письмо от преступника?
— Думаю, да.
Он пристально рассматривал картинку, как будто это была головоломка, которую надо разгадать.
— Это значит, что она хочет вычеркнуть тебя из моей жизни? Убить тебя?
С излишним спокойствием Элизабет возразила:
— Вряд ли.
— Это яснее ясного. Маньяк не скрывает своих намерений.
— Хейл, ты преувеличиваешь. Может, это просто такая… шутка. Мы пока не можем ничего с уверенностью утверждать!
Хейл поднял телефонную трубку и сказал:
— Мы уезжаем сегодня вечером.
Вскоре после полуночи Хейл и Элизабет уже летели на техасское ранчо. Хейл отменил выступления в Нэшвилле и решил готовиться к вручению премии, репетируя прямо па ранчо.
Элизабет была недовольна волевым решением Хейла, но поддержки ей ждать было неоткуда. В самолете она притворилась спящей, но каждой клеточкой тела чувствовала, как Хейл в кресле напротив неотрывно смотрит в темно-синее ночное небо.
Они приземлились ранним ветреным утром. Их встретил управляющий ранчо и на открытом джипе повез в поместье. Всю дорогу Элизабет пыталась получше рассмотреть окрестности, но из-за сильного ветра у нее постоянно слезились глаза.
Наконец, миновав широкие ворота, они подъехали к большому кирпичному дому. Здание, построенное в испанском колониальном стиле, снаружи было ярко освещено несколькими цветными прожекторами, отсвет которых придавал ему некоторый драматизм. Элизабет была так утомлена, что успела осмотреть дом только мельком.