— Хейл, ты не можешь здесь выступать! — обеспокоенно прошептала она. — Я не смогу обеспечить твою безопасность! Да и эта сцена…
- Эй, дорогая, позволь-ка мне кое-что тебе объяснить. Шесть лет назад, когда еще никто и не слышал о певце Хейле Бриджесе, Чарли позволил мне выступать в своем салуне. Здесь всем понравилась моя музыка! Да Чарли просто не дал мне умереть с голоду! — В его голосе промелькнуло сожаление о веселых былых днях. — Тогда мне еще не платили бешеных гонораров за выступления, да и вообще ничего не платили, но здешние ребята знают мою музыку, начиная с самой первой записи!
— Я все понимаю, но…
— Никаких «но»! Мы же договорились, Лиз, помнишь? — Его глаза сверкнули холодным металлическим блеском. — Ты меня сопровождаешь, а не мешаешь мне, понятно?
— Я ни о чем таком не договаривалась!
Хейл пожал плечами:
— Леди, вы, наверное, просто забыли. — Он отступил на шаг в глубь зала. — Хорошо, видишь там, слева от сцены, свободное местечко? Пробирайся туда, тебе будет хорошо видно всех моих поклонниц, которые захотят подойти к сцене. — Хейл улыбнулся с легкой издевкой. — Я не намерен с тобой ссориться, Лиз. Хочу, чтобы ты была довольна.
— Тогда давай сейчас же уйдем отсюда, Хейл!
— Мы уйдем тогда, когда я скажу.
Он поднялся на сцену. Толпа сначала замерла, а потом зааплодировала. Элизабет не находила себе места от волнения. Она пыталась разглядеть в беснующейся толпе ковбоев и яппи знакомые с прошлых выступлений лица, но безуспешно. Несколько раз она ловила на себе насмешливый взгляд Хейла, и ее сердце начинало биться еще быстрее.
Во время перерыва Хейл подошел к ней. Она вздрогнула, когда он положил ей руку на плечо и предложил:
— Потанцуем? Любишь тустеп?
— Я… не умею, — покачала головой Элизабет.
— Что, у вас в Лос-Анджелесе не танцуют тустеп? Дикие люди! — Он одарил ее взглядом, в котором смешались насмешка и ободрение. — Ничего, Лиз, я тебя научу!
— Нет, я не смогу одновременно танцевать и наблюдать за толпой, — возразила она.
— Да здесь все мои друзья, Лиз. Нечего беспокоиться. Его рука легла ей на талию, и он повел ее танцевать.
Дрожь пробежала по телу девушки, когда Хейл прикоснулся к ней. Он улыбался. Быстрая музыка сменилась мелодией медленного танца.
— Этот танец называется «Безумие», дорогая, — сказал он, крепче прижимая к себе Элизабет.
— Хейл… — начала было протестовать Элизабет, но что-то внутри ее подавило эти протесты.
Здесь, в сердце толпы, в объятиях Хейла, она точно была в безопасности. Все взгляды прикованы к этому человеку. Максимум, на что он способен, так это обнять ее. Но и этого было более чем достаточно.
— Я научу тебя тустепу как-нибудь в другой раз, — прошептал Хейл. Его теплое дыхание ласкало девушку. — Я знаю, тебе хорошо в моих объятиях. Мне кажется, будто так было всегда.
— Это… ведь просто танец, правда? — Она заставила свое разнежившееся тело напрячься.
Хейл нежно провел рукой по се спине. От такой ласки ее тело погрузилось в сладкую истому, но разум еще пытался сопротивляться.
— Хва-тит…
— Я хочу, чтобы ты была моей, — прошептал ей на ушко Хейл. — И придет день, когда ты тоже этого захочешь.
К своему ужасу и, казалось бы, вопреки желанию, Элизабет почувствовала, что сама прижимается к мускулистому телу этого донжуана.
— О, прошу прощения, сэр, мистер Бриджес, сэр! Не могли бы вы дать автограф для моего сыночка, сэр? — Сладкое падение Элизабет прервал срывающийся от волнения голос женщины, протягивающей Хейлу листок бумаги для автографа. Элизабет моментально высвободилась из объятий красавца. Как же она будет защищать его, если сама не в силах от него защититься!
Они ушли из салуна в начале третьего ночи. Элизабет направилась к припаркованному возле дома автобусу, но Хейл остановил ее:
— Кажется, закончилось горючее. Иди в дом, а я схожу поищу заправку. Помнится, мы проезжали тут одну.
— Но почему это обязательно надо делать сейчас?
— Плохая примета — оставлять машину на ночь с пустым баком. Клянусь, я вернусь через пару минут. Ну пожалуйста, мамочка!
Элизабет с трудом сдержала раздражение:
— Иди куда хочешь.
— Не волнуйся, я вернусь еще до того, как ты успеешь натянуть пижаму! — крикнул ей вдогонку Хейл. — Если, конечно, ты вообще ее носишь.
— Убирайся!
Она слышала удаляющийся смех Хейла, поднимаясь по лестнице. Внезапно она замерла и затаила дыхание, ей показалось, что она уловила шорох шин только что отъехавшей машины. А ведь это мог быть преследователь, он может напасть на Хейла, пока тот будет бродить по ночным улицам городка.
Крепко держась за перила, Элизабет поднялась в отведенную ей комнату. С третьей попытки она попала ключом в замочную скважину и открыла дверь.
Темно было хоть глаз выколи. Она поморгала, пытаясь привыкнуть к темноте, и стала нащупывать на стене выключатель. И тут послышался странный звук. Ей показалось, что звук доносится со стороны веранды. Девушка прислушивалась, но звук больше не повторялся. Было тихо и темно. «Наверное, показалось», — подумала Элизабет.
Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Если в доме таится опасность, она должна ее почувствовать. Внезапно ее с такой силой ударили в живот, что она согнулась пополам и упала на пол. Превозмогая боль, Элизабет подняла голову и успела заметить смутный силуэт, проскользнувший мимо нее за дверь. Собравшись с силами, она заставила себя подняться и, едва дыша, то ли сбежала, то ли скатилась по лестнице, пытаясь нагнать преступника.
Внизу Элизабет на минуту остановилась, чтобы оглядеться. Кругом царила абсолютная тьма: на дороге не было освещения, пляж пустынен, а океан темнел едва колышущимся черным пятном.
В отчаянии Элизабет побежала вдоль берега. Она бежала, пока ноги не отказались ее слушаться, и, обессиленная, упала. Только почувствовав песок на ладонях, Элизабет пришла в себя. Она поняла, что эта погоня похожа на поиски черной кошки в темной комнате, и медленно побрела обратно.
Они с Хейлом подошли к дому практически одновременно.
— Эй, почему ты еще не в постели? — воскликнул Хейл.
— В доме побывал преступник.
— Да ты что?!
— Преступник или преступница. Неизвестный пробрался в дом.
Хейл подбежал к ней и взял девушку за руку.
— Ты ранена?
— Да нет, пустяки. Она — а скорее всего это была именно женщина — ударила меня в живот, и я упала. Ударилась затылком. Я сама виновата: расслабилась, не была готова защищаться.
— Ох, не надо было оставлять тебя одну в доме ночью! Но я думаю, что это был обычный воришка. Потом посмотрим, наверняка что-то пропало.
Осмотр дома подтвердил ее опасения — это был не обычный вор. Как она и предполагала, из дома ничего не пропало. Элизабет и не сомневалась, что на нее напала та самая женщина, которая пишет Хейлу записки с объяснениями в любви и угрозами. Теперь-то уж Хейл просто вынужден будет поверить, что угрозы — это не пустые слова.
— Она просто застала меня врасплох. Все произошло так быстро, что я даже не сумела разглядеть ее лица! — корила себя Элизабет. — Я допустила серьезную промашку, Хейл, обещаю, что такого больше не повторится.
— Главное, что с тобой все в порядке!
— Она становится агрессивной, Хейл! Надо быть предельно осторожными!
Хейл улыбнулся:
— Как скажешь.
— Мы больше не можем здесь оставаться, это небезопасно.
Он успокаивающе кивнул:
— Да уж, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Она бросила на него вопросительный взгляд.
— Ну, мне же телохранитель нужен живым и здоровым, верно? Иначе кто же будет меня защищать, если обидчица решит вернуться. Кстати, думаешь, она может опять напасть этой ночью?
— Не исключено.
— Ну тогда у нас просто нет другого выбора.
— Какого это «другого»?
Улыбка Хейла заставила Элизабет вмиг забыть обо всем только что пережитом.
— Думаю, что для полного обеспечения моей безопасности тебе придется спать в моей комнате.
— Господи, Хейл!..
- Нет?
— Никогда!
— Никогда-никогда? — насмешливо переспросил Хейл. — А как же истина: «Никогда не говори никогда»?
— Никогда! — прошептала Элизабет.
Загадочные искорки мерцали в его прекрасных глазах, заставляя сердце Элизабет замирать от восторга.
— Ну что ж, может быть, не сегодня. — В голосе Хейла отчетливо проступила хрипотца, выдававшая его чувства, его желания. — Но наша ночь однажды наступит.
Элизабет уже не могла с определенностью сказать, что ее больше пугало: недавнее происшествие или эти слова Хейла Бриджеса.
Глава 4
Элизабет удалось уговорить Лео Джексона сменить намеченный по плану турне отель в Хьюстоне на другой. Номера в новом отеле стоили на порядок дороже, но на карту была поставлена жизнь артиста.
Хейл два часа кряду возмущался, что им приходится жить в такой дорогой гостинице, хотя с его гонорарами и «платиновыми» компакт-дисками он мог позволить себе не думать о таких мелочах. Элизабет пыталась убедить его, что жизнь стоит гораздо дороже, чем несколько долларов в день, на которые выросла цена за проживание. Про себя она добавила к списку его недостатков еще один: «Скряга!»
Все утро она праздновала победу: служба безопасности в этом отеле была гораздо надежнее, так что теперь можно хотя бы не волноваться, что кто-нибудь сумеет пробраться в номер. Но радовалась она недолго — очень скоро Хейл собрался покинуть гостиницу.
— Нет, нет и нет! — возмутилась Элизабет. — Ты никуда не пойдешь!
— Эй, не надо строить из себя мою мамочку! — воскликнул Хейл.
— Ты согласился, что тебе нужен телохранитель. А теперь снова ведешь себя так же безответственно, как и раньше!
Хейл закусил губу.
— В общем, так: ты либо идешь со мной, либо остаешься. Но я иду в любом случае, ясно?
— Хейл, неужели ты не понимаешь, что эта женщина довольно хорошо тебя знает? Иначе откуда бы у нее была информация о том, что мы остановимся в Галвестоне? Откуда у нее адрес дома Чарли? Она знает тебя! Пожалуйста, останься в номере! Не выходи без лишней необходимости!