А Алексей все тянул, говорил о каких-то пустяках и главного разговора не начинал. Иногда он умолкал, поглядывал в сторону траншеи, словно к чему-то прислушиваясь, и его спокойствие еще больше раздражало полицаев.
- Да не тяни ты кота за хвост! - наконец взорвался Василий Дмитрич. - Ей-богу, сейчас прикладом огрею! Чего привел? Чего тебе от нас надо? Ну?…
- Хорошо! - неторопливо проговорил Алексей.
Его нервы были напряжены до отказа: неужели, неужели он просчитался? Если так, то он не уйдет отсюда - нападет на полицаев, пусть они его убьют, другого выхода нет. Приняв решение, он вдруг обрел спокойствие.
- Хорошо, - повторил он медленно. - Начнем? - И опять прислушался - ему почудилось, что где-то в глубине траншеи хрустнул камень.
- Чего ты все слушаешь? - обозлился Петька. - Ну, начинай…
- Так вот, господа полицаи, - громко сказал Алексей, - вы помните дот под копной?… - По тому, как побледнел Василий Дмитрич и растерянно откинулся спиной в угол Петька, он понял, что попал в точку, и еще раз мысленно поблагодарил Колю. - Помните или нет? - повторил он.
- Ну, знаем такой дот, - осторожно ответил Василий Дмитрич. - А дальше что?
Алексей нагнулся вперед, упершись локтями в колени.
- А дальше вот что. Несколько дней назад вы оба, находясь в этом доте, договорились о побеге!..
Василий Дмитрич вскочил и судорожно взмахнул автоматом.
- Врешь, сволочь!.. Не было этого!.. Убью!..
Алексей остался невозмутимым.
- Ну, убей, - медленно сказал он. - Убей!.. Но об этом сегодня же узнает начальник лагеря. Неужели ты думаешь, что я глупее тебя? В верном месте я оставил письмо. А после моей смерти его тут же найдут. Понятно?… Ну, может быть, ты, парень, опустишь свою игрушку?… Петя, скажи ему об этом. Ты, я вижу, более разумный человек. Давайте лучше поговорим спокойно!..
Петька встал и потянул Василия за рукав.
- Ладно! - сказал он примирительно. - Давай послушаем. Пристрелить никогда не поздно…
Василий свирепо сверкнул глазами и вновь опустился на место.
- А какое тебе-то до нас дело?… - глухо сказал он. - Ты, я вижу, жить не хочешь…
- Нет, наоборот, - улыбнулся Алексей. - Я хочу жить так же, как и вы!.. Поэтому у нас интересы общие…
- Чего же тебе от нас надо? - спросил Петька.
Алексей снова взглянул в сторону траншеи; он теперь был почти уверен, что за ближайшим поворотом кто-то стоит.
- Я хочу помочь вам, - сказал он.
- Помочь! - воскликнул Василий. - Ах, чертов сын!..
Но дальше притворяться ему уже было невозможно. Петька подвинулся ближе к Алексею и по-деловому спросил:
- А ты что, знаешь, куда идти?
Алексей пожал плечами:
- Если пойдем вместе, то дорогу найду!..
- А сколько нас? Ты да мы, - поднял три пальца Петька.
- Нет, зачем? Еще люди найдутся…
- Слышал? - обратился Петька к Василию.
Тот молча кивнул головой, и на лице его впервые промелькнуло нечто человеческое.
- Я предлагаю вам, ребята, бежать вместе с нами, - сказал Алексей. - Вот зачем я вас сюда позвал. Вы же сами понимаете: если останемся, и у вас и у нас конец один. А если пойдете с нами, то там мы скажем, что вы нас выручили, и вас простят…
- Где это - там? - спросил Василий.
- Ну, это ты слишком много хочешь знать, - повел бровью Алексей. - Когда придешь - увидишь…
- На опасное дело ты нас тянешь, Охотников, - вздохнул Петька. - Ох, на опасное!..
Алексей развел руками:
- Смотрите, думайте! Ваша воля - вы себе хозяева.
Василий встал.
- Ну, ладно. Засиделись. Идти надо!.. - Он вскинул автомат на плечо. - Мы подумаем. Это еще обмозговать следует…
- А когда дадите ответ? - спросил Алексей.
- Завтра утром, как на работу поведем, так и дадим, - ответил Петька.
Алексей поднял руку.
- Только давайте договоримся: если откажетесь - этого разговора не было. А то сами понимаете… - Он выразительно замолчал.
Петька мрачно усмехнулся:
- Понимаем! Ты нас не стращай!.. Держи сам язык за зубами, а мы уж научены… - Он подошел к Алексею поближе и тихо спросил: - А все-таки, как ты про тот разговор пронюхал? Ведь мы в доте только вдвоем и были…
Алексей прищурился.
- А как ты думаешь, сколько нас здесь?
- Когда?
- Сейчас!..
- Трое…
- Эх, ты!.. Считать не умеешь. Пойди взгляни, кто за поворотом стоит. Да побыстрей, пока не убежал!.
Петька сделал страшное лицо. Глаза у него округлились, и вся его сутулая фигурка затряслась от охотничьего азарта. Прижав к груди автомат, он метнулся в траншею, толкнув Алексея. В то же мгновение от ближайшего поворота застучали чьи-то тяжелые шаги. Человек, видимо, бежал к выходу изо всех сил.
- Сто-ой! - тонким, срывающимся голосом закричал Петька. - Сто-ой!.. Стрелять буду!..
Он исчез в глубине траншеи. Василий не выдержал и бросился вслед за ним. Алексей слышал в глубине возбужденные голоса нескольких человек, но не мог разобрать ни одного слова. И вдруг, когда они стали приближаться, Алексей отчетливо услышал тот голос, из-за которого он пошел на этот страшный риск. Это был голос Юренева.
Через минуту Петька вытолкнул Юренева из траншеи в котлован и остановился позади, не опуская автомата. Юренев держался спокойно, даже вызывающе спокойно, словно он здесь был старшим.
- Ты все слышал? - спокойно спросил его Алексей.
- Да, все, - подчеркнуто громко ответил Юренев.
- Тебе все ясно?
- Все.
- Ты будешь и теперь утверждать, что я предатель?
- Буду! - насмешливо смотря ему в глаза, сказал Юренев.
- Почему?
- Потому что мне это надо!
Василий подошел к Алексею и сердито тряхнул его за плечо.
- Слушай-ка, ты, Охотников! Он говорит, что ты все врешь! Опутать нас хочешь…
Алексей с силой сбросил руку Василия с плеча.
- Кого ты слушаешь! Ведь это провокатор! Он в гестапо служит!..
Петька вздрогнул и опустил автомат. Ну и в историю они попали!
Юренев присел на груду щебня.
- Ну, Охотников, давай играть в открытую, - сказал он, наслаждаясь ощущением своей силы. - Да, ты раскусил меня. Я работаю в гестапо! Я гнию рядом с тобой, чтобы предать тебя! Да, я предатель! Но ты умрешь, а я буду жить… А вот они, - указал он на полицаев, которые в смятении жались к стене, - сейчас застрелят тебя по моему приказу. Застрелят, потому что они хотят жить, а только я один могу им дать прощение.
- Но они? могут убить и тебя! - крикнул Алексей.
- Не могут! - спокойно покачал головой Юренев. - Если они убьют меня, их тут же расстреляют. Никто им не поверит, что меня можно было убить при попытке к бегству или при неподчинении приказу… Не могут!.. Ты же умрешь, как подлый предатель, и могила твоя зарастет чертополохом. - И он поднял руку, привлекая внимание полицаев. - А ну, дайте по нему очередь, - и вдруг, обернувшись, дико заорал: - Стреляйте, приказываю!.. Или самих расстреляю!..
Полицаи вскинули автоматы. Еще мгновение - и Алексей упал бы мертвым. Но в этот момент на краю котлована появился какой-то человек и закричал:
- Стойте!.. Подождите стрелять!
Все невольно подняли головы. Держа в руках высоко над головой обрезок железной балки, стоял Кравцов. Он был страшен в своей юношеской ярости.
- Я все слышал! - проговорил он. - На этот раз я был здесь! Ты, собака, - нагнулся он к Юреневу, - не можешь умереть от пули, но вполне можешь - от несчастного случая!..
Юренев в страхе прижался к стенке котлована.
- Что ты делаешь?… - закричал он.
Но в этот самый момент брошенный с силой кусок железа размозжил ему голову. И тело его рухнуло на камни.
Кравцов тут же спрыгнул вниз и подбежал к Алексею.
- Я всем скажу правду! - горячо проговорил он. - Тебе опять поверят.
Полицаи, опустив автоматы, постояли над телом Юренева. Потом Петька сказал:
- Какой неосторожный! Я же говорил ему - не лезь под балку, может упасть!..
Василий глубоко вздохнул:
- Вот как бывает! Берется человек не за свое дело. Лезет, куда не надо! А потом его хорони!..
Курт Мейер, который в этот вечер собирался встретиться с Юреневым, узнав о его внезапной гибели, был взбешен. Но самое тщательное расследование подтвердило - Юренев пал жертвой собственной неосмотрительности.
Однако Курт Мейер был не из тех, кого легко убедить в том, чему он верить не хочет. И он принял свои меры…
Глава двадцать девятая
ТЕПЕРЬ - ДЕЙСТВОВАТЬ!.
Коля с волнением ждал следующего утра. Он уже знал, что Михаил погиб, и слышал, как Вернер сначала сам допрашивал полицаев, а потом докладывал об этом Курту Мейеру по телефону. Правда, Коля не понимал по-немецки, но Вернер много раз упоминал фамилию Юренева, и не нужно было обладать особенной проницательностью, чтобы разобраться, в чем дело.
Полицаи в один голос твердили, что Юренев - жертва несчастного случая, - не могут же они уследить за каждым, кто по своей собственной неосмотрительности подставит голову под железную балку. Но Коля понимал, что отец как-то сумел избавиться от предателя, а сам остался вне подозрений.
Только бы теперь еще чего-нибудь не случилось до их встречи. Они окончательно обо всем условятся, а там Коля и Витя отправятся в обратный путь.
Как выбраться из лагеря, ребята уже придумали. Они заберутся в машину, которая каждый день отправляется в соседнее село за хлебом. Витя уже несколько раз ездил туда, и повар охотно его отпускал. Он не любил трястись по осенним размытым дорогам, - того и гляди, застрянешь где-нибудь в грязи, а потом тащись пешком за помощью.
Обычно, кроме шофера, в машине ехали два солдата или полицаи, которые получали в пекарне хлеб, укладывали его в кузов, а затем залезали на него прямо в сапогах. Теплый хлеб грел их, а то, что буханки расплющивались, ломались и пачкались, не имело значения - заключенные все сожрут.
Несколько дней назад случилось так, что ефрейтор долго не мог разыскать второго дежурного полицая и, так как шофер уже скандалил, приказал отправляться Вите. Тот успешно справился с этим делом. С тех пор поездки за хлебом стали Витиной обязанностью. И ребята решили: если на машине ездит Витя, то почему на ней не поехать и Коле? Они отправятся в село вместе, получат хлеб, а на обратном пути выпрыгнут на дорогу. Пока машина доедет до лагеря, пока их спохватятся, пока решат, посылать за ними погоню или нет, они уже будут далеко.