Она с опаской взглянула на Люсьену. Как отнесется к этому подруга?
От неожиданности Люсьена остановилась. На ее бледном остроносом лице возникло выражение испуга.
- Ты хочешь обратиться к русским?!. - ужаснулась она.
- Да, - ответила Мадлен.
- А у мадам Элен спросила разрешения?..
- При чем тут мадам Элен! Это же тайна! Никто об этом не должен знать! Я слышала, Шантелье сказал, что не может достать ста тысяч… А сейчас у нас собирают деньги для бастующих шахтеров Лотарингии!.. Кто же даст еще и для Жака!
- Почему же ты хочешь просить деньги у русских? - Люсьена никак не могла прийти в себя от удивления.
- Потому, что русские против ультра. Я читала об этом в русской газете… Мы напишем с тобой письмо. Ну, и если ты так хочешь, покажем его мадемуазель Жозетт. Но только не мадам Элен.
Они повернули назад. Внезапно взгляд Мадлен выхватил среди многих мчавшихся мимо по мостовой машин одну, которая была ей так хорошо известна. Такси Густава неслось на большой скорости. Когда оно было метрах в двухстах от нее, Мадлен уже не сомневалась, что это отец.
Такси обогнало несколько легковых машин и стало нагонять огромный «крупп» - автофургон, в котором перевозят мясо. Обогнав и его, оно скрылось за поворотом улицы.
И почти сразу будто что-то огромное стукнулось о землю и послышались крики. Стоявший на углу полицейский побежал через улицу. За ним устремились прохожие.
Не сговариваясь, девочки тоже бросились туда, где несомненно случилось что-то ужасное.
Большая толпа уже окружила разбитую машину - задняя часть ее кузова была почти расплющена. Большой «крупп» стоял в отдалении, с огромной вмятиной на боку. Мостовая была усеяна мелкими кусками стекла.
У Мадлен сразу сжалось сердце. Расталкивая всех своими слабенькими локтями, она кинулась в середину толпы, полузадохнувшаяся, стала протискиваться вперед.
Кто-то распоряжался высоким, срывающимся голосом:
- Осторожнее! Осторожнее!.. Надо сделать искусственное дыхание!
- Месье, здесь за углом живет врач!.. - Это уже был женский голос.
Кто-то сокрушался:
- Как ужасно! Поль, пойдем, я не могу смотреть!..
И вдруг Мадлен услышала хриплый, но до бесконечности родной ей голос. Это был голос отца! Он сбивчиво объяснял кому-то, как ехал и как на его пути внезапно появилась встречная машина.
- Потом, потом, месье! - резко оборвал его тот же высокий, срывающийся голос. - Сначала поможем пострадавшим!..
Наконец Мадлен пробилась к машине. Боже, что осталось от того, что было некогда их семейной гордостью! Жалкий, искореженный, почти разорванный надвое кузов. На мостовой, у самых колес машины лежали двое. Их лица были залиты кровью.
- Папа! - отчаянно вскрикнула Мадлен и бросилась к отцу. Он стоял, прислонившись к останкам машины, и обтирал платком свой разбитый лоб. Рядом с ним был неведомо откуда взявшийся Шарль, муж Марии. Он перевязывал руку отца.
- Все в порядке, милая!.. Все хорошо, - говорил он и гладил ее своей шершавой ладонью по волосам. Потом она услышала, как он тихо сказал Шарлю: - Не теряй времени, обыщи седого! В левом кармане пиджака важные документы!.. Очень прошу тебя, Шарль… Это нужно для Шантелье!
Шарль понимающе кивнул головой. Мадлен сквозь слезы увидела, как он перегнулся через кузов машины и посмотрел на убитых.
- Перестань плакать, девочка! - шепнул он Мадлен. - Встань вон там на углу и жди меня! Ты поможешь…
Но Мадлен никак не могла оторваться от отца. Ей было страшно! Она часто и тяжело всхлипывала.
- Иди, Мадлен! - Отец осторожно отвел от себя ее руку. - Помоги Шарлю… Будь умницей!
Мадлен уже забыла о том, что с ней была Люсьена. Как в тумане, она выбралась из толпы.
Вот подъехала машина скорой помощи. Из нее выскочил врач и санитары, с большими сумками в руках. Появились полицейские, они что-то измеряли, записывали и фотографировали. Мадлен понимала, что они должны решить, кто виноват в катастрофе. Много раз отец рассказывал дома о таких случаях. И в газетах она видела фотографии разбитых машин.
От толпы отделились двое мужчин. Один из них махнул рукой.
- Ничего особенного!.. На прошлой неделе я на Елисейских полях видел, как «кадиллак» расплющили в лепешку! Вот это было зрелище!..
- По-моему, шофер не виноват!.. - сказал другой. - Эти «круппы» всегда лезут, как слоны!..
Мадлен вздохнула с облегчением. Может быть, и правда, - отец не виноват. Скорее бы все кончилось и они вернулись домой.
Вдруг из толпы вырвался Шарль и бросился прямо к Мадлен. Его догоняли двое, они явно хотели схватить его. В руках у Шарля был небольшой бумажный сверток.
- Отдайте, месье! - крикнул высокий человек в сером костюме и поймал Шарля за рукав.
Шарль с силой выдернул руку и побежал дальше. Поравнявшись с Мадлен, он сунул пакет ей в руки.
- Беги! - срывающимся голосом бросил он. - Скорей беги!..
Мадлен крепко сжала пакет и побежала. Ни отец, ни Шарль не сказали ей, что делать дальше. Но она понимала, что главное - это спастись от преследования.
Мадлен хорошо знала свой район и, пробежав мимо углового дома, свернула в ворота. Через проходной двор она попадет на соседнюю улицу. Но преследователь тоже свернул за ней.
Его тяжелые шаги приближались.
- Стой! - кричал он. - Стой, девчонка!.. Буду стрелять.
Но Мадлен не остановилась.
В горячке она забыла, куда нужно свернуть. И в поисках выхода потеряла время… Сейчас, сейчас он схватит ее…
Но вдруг рядом с ней оказалась Люсьена. Мадлен не заметила, откуда она взялась. Люсьена бежала возле нее.
- Давай мне!.. Давай!.. - шептала она на бегу.
Мадлен сунула ей свой пакет, и Люсьена молнией метнулась в какой-то подъезд.
Мадлен тем не менее не замедлила бега. Она выскочила на улицу, перебежала ее и вбежала в сквер, заросший густыми кустами. И преследователи сразу потеряли ее из виду.
Мадлен лежала в высокой траве, спрятавшись за стволом тополя, и, тяжело дыша, смотрела, как мечется по тропинкам высокий человек в сером костюме. Вот он остановился у скамейки и спросил что-то у пожилой дамы, которая читала журнал. Дама отрицательно покачала головой…
И тут появился черный спаниэль… С веселым лаем он выскочил из-за дерева прямо на Мадлен, явно рассчитывая, что она станет с ним играть.
Мадлен охнула от неожиданности… Сейчас ее обнаружат!.. Она еще теснее прижалась к земле.
Но спаниэль перестал лаять. Он подошел к Мадлен, обнюхал ее, потом презрительно фыркнул, точно она не заслуживала его внимания, и медленно поплелся в сторону.
Когда Мадлен снова подняла голову, человека в сером костюме уже не было видно…
Глава седьмая
Ну и молодец Люсьена!.. Она встретила Мадлен на пороге своей квартиры, провела в комнату и выта-щила из-под подушки пакет, спасенный ценой совместных усилий.
- Тише, мама ничего не знает! - прошептала она.
Девочки пристроились рядом в одном кресле, и
Люсьена стала тихо рассказывать, как она, увидев, что Шарль на бегу передал Мадлен какой-то сверток и та бросилась бежать, сама испугалась и побежала следом. У ворот оглянулась, увидела, что какой-то человек гонится за Мадлен, и сразу сообразила, что дело неладно. Ей был известен короткий путь на соседнюю улицу, и она оказалась там раньше…
Откуда у этой всегда малоподвижной, вялой на вид девочки такая энергия! И ведь в решительный момент не испугалась, помогла. Мадлен слушала и удивлялась.
- А я-то раньше думала, что ты сделана из макарон! - засмеялась Мадлен. Теперь, когда тревога ее прошла, все казалось уже менее страшным.
Подруги посмеялись, Мадлен заторопилась домой.
- Ведь я еще ничего не знаю, что с папой, - сказала она. - Ох, как я за него боюсь!..
И она взяла сверток из рук Люсьены.
Опытный конспиратор, конечно, не решился бы забрать с собой вещественные доказательства, не выяснив предварительно обстановки. Но Мадлен уже не думала об опасности. Главным для нее было - скорее сообщить отцу, что она не сплоховала и в точности выполнила все, что ей было приказано.
Она благополучно добралась до своей квартиры. Отец был уже дома. Он вернулся за несколько минут до ее прихода и уже хотел идти ее разыскивать. Бабушка сидела перед ним на стуле и плакала.
Мадлен остановилась на пороге и высоко взмахнула свертком. Мрачное лицо отца прояснилось. Он шагнул ей навстречу.
- Как я счастлив, что ты цела, Мадлен!.. - произнес он. - Если бы с тобой что-нибудь случилось, я бы себе этого не простил!..
Мадлен бросилась к нему на шею. Отец тихо охнул.
- Осторожнее! - крикнула бабушка. - Отец ранен.
Голова Густава была забинтована. Перевязанная рука висела вдоль туловища.
Здоровой рукой он взял у Мадлен бумаги и быстро просмотрел их.
- Теперь мы поборемся, Мадлен! - сказал он, но, встретив пронзительный взгляд мадам Жубер, осекся.
- Что в этих бумагах? - спросила она.
- Показания свидетелей, - ответил Густав. - Теперь мне легче доказать, что столкновение произошло не по моей вине!
Мадам Жубер всплеснула руками.
- Доказывай не доказывай, все равно мы теперь нищие, - воскликнула она. - Знаю я эти страховые компании! Они всю душу вымотают!.. Двое убитых и разбита машина!.. Боже мой, как все ужасно… Густав, сейчас же иди ложись! У тебя может оказаться сотрясение мозга!
Густав засунул бумаги в карман пиджака и пошел в свою комнату.
Мадам Жубер хотела позвать врача, но Густав сказал, что позднее он сам пойдет к нему, плотно закрыл за собой дверь и попросил, чтобы его не беспокоили.
Оставшись вдвоем с Мадлен, мадам Жубер принялась сокрушаться.
- Что мы теперь будем делать, Мадлен? Как жить дальше? - спрашивала она, больше обращаясь к самой себе, чем к внучке. - Ведь Густава могут посадить в тюрьму. Расскажи все, что ты видела!
Мадлен рассказала ей обо всем, кроме того, как она спасала бумаги. Она понимала, что если об этом молчит отец, то и ей нужно хранить эту тайну. Кроме того, Мадлен уже по опыту знала: если что-то скажешь бабушке, она тут же под большим секретом разболтает всем своим знакомым.