Дэнни рассмеялась.
— Да. Полная. Тебе просто повезло, что тебя не было рядом с Симоной, когда ты ушла. Губы у этой девушки…
У меня вырвался взрыв смеха, за которым последовал стон, когда удары вернулись с удвоенной силой. Приняв сидячее положение, я потерла голову, отчаянно нуждаясь в воде, чтобы смыть сухой привкус во рту.
Бутылка покатилась по полу в мою сторону, ударившись о бедро. Подняв ее, я обнаружила один из фирменных коктейлей Дэнни. Она называла его энергетическим напитком, готовя его для меня, когда я была в плохом настроении, и, хотя на вкус он был отвратительным, результат того стоил.
— Я подумала, что тебе, возможно, понадобится подкрепиться до вечера, — тихо сказала она, бросив взгляд туда, где все еще стоял Джексон, скрестив руки на груди и внимательно наблюдая за нами обеими.
Доверившись ей, я отвинтила крышку и выпила все содержимое одним большим глотком. Вкус цикория был чуть более солоноватым, чем обычно, но, как всегда, я просто зажала нос и выпила его большими глотками. Почти сразу же боль в голове утихла, и в глазах больше не двоилось.
— Ты ведьма, — поддразнила я, вздохнув с облегчением.
Обычно Дэнни смеялась вместе со мной, когда я называла ее так, но на этот раз она просто улыбнулась. Это была медленная, загадочная улыбка, и я не в первый раз задумалась, как много мы на самом деле знаем о Дэнни.
— Отдохни, моя дорогая, — добавила она, прежде чем отвернуться. — Увидимся вечером на смене.
Джексон прочистил горло.
— Смены в день солнцестояния предназначены только для альф и бет.
Дэнни сморщила нос, глядя на него.
— Я спрашивала твоего мнения? Я вообще смотрела в сторону твоего жалкого личика?
Он выглядел абсолютно оскорбленным тем, что кто-то так с ним разговаривает, но прежде чем успел открыть рот и ответить, Дэнни встряла первой.
— Все было в твоих руках, щенок, — мягко сказала она, — и ты отказался от этого из-за гордости и страха. Ты потерял то, что мог бы иметь, и когда наша девочка вступит в свои права, она разобьет тебе морду. Я, например, не могу дождаться, когда увижу это.
Джексон что-то пролепетал, но Дэнни уже уносила свою задницу прочь из поля зрения, не обращая внимания на разъяренного оборотня, наполовину вылезшего волка, у нее за спиной.
Мне повезло, что у меня была подруга, которая считала, что я стою того, чтобы меня потерять, в то время как все остальные в моей жизни — кроме Симоны — просто бросили меня.
Черные, как смоль, глаза Джексона были прикованы ко мне, его челюсть была твердой и непреклонной, когда энергия и запах его волка наполнили подземные камеры.
— Не теряй самообладания, — прямо сказала я. — Мне похер, какие у тебя личные счеты с Дэн. Держи себя в руках.
Он попытался убить меня выражением своего лица, но я просто закрыла глаза и снова опустила голову, решив, как можно больше отдохнуть и подлечиться до наступления полнолуния. Некоторые волки умирали во время своего первого изменения, их тела были слишком слабы для души, которую они вмещали.
Я ни за что на свете не доставлю этим засранцам удовольствия видеть, как я вот так сдаюсь волку. Неа. Они увидят, что я стала сильнее, чем когда-либо, и однажды, надеюсь, скорее раньше, чем позже, они перестанут представлять для меня угрозу.
11
К тому времени, как наступила ночь, боль давно прошла, энергия заискрилась под кожей, будто я сунула руку в электрическую розетку. Я всегда чувствовала чужеродный ритм в своей душе — обычно для оборотня, — но сегодня все было по-другому. Она вытягивала ноги и отталкивалась от невидимых пут, которые были навязаны нам в течение многих лет.
Двадцать из нас стояли обнаженными, и яркий лунный свет падал на нашу кожу. Я была в самом конце, отчаянно пытаясь не думать о том, насколько я уязвима перед толпой волков, которые ненавидели меня. К счастью, со мной была Дэнни, она не была голой, так как не перекидывалась, но было приятно иметь друга за спиной.
И, к счастью, мои худшие мучители — Джексон и Торин — были со своими отцами. Может быть, я справлюсь с этим, не общаясь ни с кем из них.
— Новые оборотни, — прокричал альфа. — Наконец-то пришло время дать вашим зверям побегать на свободе и испытать силу, которая приходит, когда вы становитесь полнокровными членами нашей стаи.
Дин шагнул вперед, и, хотя он был всего лишь бетой, его присутствие было таким же властным, как у альфы. Он был высоким и широкоплечим, как и его сын, с волосами чернильно-черного цвета и пронзительно-голубыми глазами. Он выглядел слишком молодо, чтобы в свои двадцать с небольшим иметь сына, но такова была особенность волчьей генетики.
— Луна почти в зените, — сказал он своим низким голосом с акцентом. Несмотря на то, что он вырос здесь, он всегда по-европейски закатывал глаза. — Очень скоро вы потеряете способность осознанно мыслить и позволите своим волкам, наконец, освободиться. Вам не нужно бояться этих перемен, потому что мы будем с вами на протяжении всего пути, оберегая вас и остальных членов нашей стаи.
Ух ты, как это обнадеживает. Всех, кроме меня. Я никогда не думала, что вернусь сюда на свою первую смену, но теперь мне придется выложиться по полной. Моя волчица была готова бежать, и что бы я ни делала, ее было не остановить.
Воздух был морозным, но мне было далеко не холодно. Кровь бурлила у меня в жилах, когда я наклонила голову, позволяя волосам свободными волнами упасть на спину. По мере того, как энергия нарастала у меня в животе, превращаясь в почти невыносимый водоворот силы, мне казалось, что мои волосы тоже колышутся вокруг тела.
Когда луна озарила ночь самым ярким светом, мои глаза невольно закрылись от этого сияния, и мой волчий дух поднялся, впервые став по-настоящему видимым для меня. Глубокий пылающий красный цвет окутал ее, словно аура, и когда она устремилась к поверхности, удерживающий ее барьер рухнул.
Быть свободной. Бежать.
Ее тепло коснулось моего лица, словно ласка, но на этом все нежные прикосновения закончились, когда я почувствовала перемену. Я упала на четвереньки, боль пронзила каждое нервное окончание, спина выгнулась дугой, тело вытянулось.
— Я помогу вам пройти через это…
Я пропустила большую часть речи альфы, слишком сосредоточенная на своем волке, но когда до меня дошли эти слова, я чуть не рассмеялась вслух — единственное, что меня останавливало, это то, что если бы я открыла рот, то, вероятно, закричала бы от боли. Я точно знала, что этот ублюдок скорее умрет, чем хоть как-то облегчит мою боль.
Треск костей эхом разнесся по поляне. Я была не единственной, кто испытывал изнуряющую боль, и когда мои пальцы сломались, отдаваясь в предплечьях, я начала молиться, чтобы никто не напал на меня, пока у меня не было возможности защититься.
Теневой Зверь. Помоги мне пережить это.
Мне всегда казалось забавным, что мы поклонялись существу, которое изображалось как темная, пугающая фигура, живущая в тени, скорее животное, чем человек. Не говоря уже о том, что в его имени буквально было слово «зверь».
Однако это было всего лишь прозвище… никто не знал его настоящего титула. Это был либо давний секрет, либо информация, утерянная со временем, пока, в конце концов, он не стал известен только как Теневой Зверь.
Тот, кто крадется за тобой по ночам.
— Освободите своих волков! — закричал Дин, и на этот раз раздались крики, поскольку сильнейшая часть изменения привела нас в состояние, среднее между человеком и животным. В какой-то момент человеческая часть моего сознания превратилась в волчью, и когда это произошло, боль стала приглушенной.
Свобода. Наконец-то мы свободны. Бежим, бежим, бежим, бежим. Бежим в лунном свете. Преследуем кролика и чуем добычу повсюду вокруг нас. Стая. Семья. Связь. Альфа…
Я потерялась, как и все новообращенные волки.
Она была инстинктом, землей под ногами, лунным светом на спине и свободой в сердце.
Когда она мчалась через лес, туманное пространство, в котором находилось мое человеческое сознание, рассеялось, и осознание вернулось ко мне. Я обнаружила, что полностью отдаю себе отчет в том, что двигаюсь в ловком теле волка, и на секунду я чертовски перепугалась.
Что происходит?
Что так быстро вернуло мой мозг в нормальное русло?
Бег вместе?
Черт, это было самое странное, что я когда-либо испытывала, но в то же время и самое невероятное. Волчица все еще держала себя в руках, даже когда сознание вернулось ко мне, и когда она опустила голову, чтобы понюхать землю, я увидела одну красную и три белые лапы. Все остальное во мне было разных оттенков красного, как и мои волосы, и я могла бы посмеяться над иронией этого. У оборотней Торма не было рыжих волос, поэтому не было и красных волков. Теперь я также стала маяком в лунном свете… Каллаханы и их смышленые предки.
«Беги!» Моя волчица снова надавила, и на этот раз я отбросила беспокойство в сторону и насладилась ее энтузиазмом.
Да! Короткая пробежка, и мы сбежим.
Мне представилась возможность. Тот факт, что я была готова к этой пробежке, когда никто этого не ожидал, означал, что я могла попытаться ускользнуть. Снова сбежать от стаи, и на этот раз я никогда не остановлюсь.
Мы обе согласились с планом и отправились в путь. Какое бы беспокойство я ни испытывала, когда присутствовала при этом, оно рассеялось перед нашей радостью от того, что мы бежали как волки. В глазах волка смешались черный, белый и серый цвета с оттенком зеленого. И, несмотря на темноту в лесу, как только лунный свет покинул наш мех, мы смогли видеть так же ясно, как и днем. И запахи… все было в десять раз сильнее, чем обычно. Теперь, казалось, я могла различать разные сосны, и сосна-призрак была самой сильной в этом виде. Самые крупные деревья были густыми и землистыми, с оттенками цитрусовых. В секвойях запах был более пыльный, чем в других местах…
Кролик?
Моя волчица потеряла интерес к лесу в тот момент, когда до нас донесся запах маленького существа. Она быстро повернулась и, покинув стаю, отправилась за едой. Она отчаянно хотела попробовать свой первый обед, и, по-видимому, в меню был кролик. Я ожидала, что ее желание съесть живьем прыгающее существо вызовет у меня отвращение, но оно так и не появилось. Вместо этого я почувствовала ее охотничий инстинкт так же сильно, как если бы он был моим собственным.