Прищурив глаза, я мысленно пыталась убить Торина, кривая ухмылка появилась на его губах. Я проигнорировала тот факт, что его улыбка до сих пор имела на меня влияние и сосредоточилась на воспоминание о том, как он от меня отказался. Воспоминание всплыло перед глазами, только это я должна запомнить.
Сисили продолжала кричать оскорбления, каждое ее слово становилось все менее связным и все более слезливым, но она полностью заткнуласт, когда Торин обвил ее руками, притягивая эту суку-оборотня к своему телу. В тот же момент его губы оказались на ее губах, и это было похоже на наказание за отсутствие моей реакции него раньше.
Я не могла оторвать взгляд от того, что они творили.
Любитель наказания и боли, темная волна агонии захватила меня пока я смотрела.
Сисили я громко стонала, хотя Торин ничего не делал, исключения составляли только поцелуи. Я была удивлена такому представлению, хотя оно было для меня. Даже с ее стороны.
Руки Торина опустились ниже к ее заднице, подтянув ее наверх она обвила его ногами. Боль, разлилась в моей груди.
Он держал ее в своих объятиях так, как может держать только настоящая пара. Даже если этого никто не видел, это чертовски больно.
Я не знала всех шагов, которые требуются для правильного разрушения связи с парой, но знала, что публичное проявление такого отвержения — один из первых этапов. Я отказалась раскрыть губы и дать вырваться вою, поднимающемуся в груди, вместо этого я прикусила язык, резкая боль и кровь, отвлекли меня.
Торин пытался сломить меня. Худший из вариантов который он мог придумать — это трахать женщину, которую я презираю. Но я отлично умела прятать свои страдания, спасибо долгим годам, закалившим меня в огне.
Я смогла это сделать.
Сисили уже была почти обнажена, задыхаясь и извиваясь на нем, как сучка в течке, и, несмотря на то, что моя душа трещала по швам, лишая меня воздуха, я не собиралась сидеть тут в роли жертвы.
Нет уж, спасибо.
— Да брось, Сис, — процедила я сквозь зубы, радуясь, что мой голос звучит спокойно, лишь с оттенком горечи. — Тот порнохлам, который ты смотришь, безнадежно устарел. Никто уже не говорит: «О, пожалуйста, возьми меня, детка». Тебе определенно стоит поработать над грязными разговорчиками.
Рычание Торина было громким и завораживающим, я повернулась с притворно скучающим выражением лица.
— Кстати должна сказать, что после стольких слухов я ожидала чуточку… больше. — Мой взгляд скользнула по его штанам, и не смотря на точную ткань баскетбольных шорт, которые он наспех натянул, там не было ни малейшего намека на возбуждение.
Если бы я раньше не видела его вполне внушительное хозяйство, могла бы подумать, что он все это время вел себя как мудак, пытаясь компенсировать крошечный член. Но нет, просто Сисили, извивающаяся на нем, его совершенно не заводила. Бедная, глупая, отчаянная сучка.
— Тебе бы следовало держаться за мужчину, который не думает о тебе как о сестре, — любезно подсказала я.
Сисили закричала и бросилась ко мне, однако Торин успел ее схватить до того, как она приблизилась ко мне.
— Она ревнует. — Он рассмеялся, голос звучал чертовски самодовольно. — Ведь теперь ей придется смотреть, как я нагибаю тебя раком на своей кровати и вгоняю свой далеко не средний член в твою тугую маленькую киску.
Я фыркнула.
— Тугая… ну да, конечно. Я имею в виду, Дон и Шорти вдвоем отымели ее, — я поморщилась, — в одну и ту же дырку. Но ты должен знать, уверена, что слухи о том, что она писается, когда смеется, сильно преувеличины. — Я посмотрела на нее с наигранной симпатий.
— Детка, упражнения Кегеля — это действительно золотая находка. Ты обязательно должна попробовать.
Щеки Сисили были ярко красные, в ее глазах полыхало пламя так, будто она все еще пыталась контролировать свою ярость глубоко дыша.
Немного тьмы еще никого не убило.
Чертовы глаза Торина были устремлены на меня, изучая лицо, он смотрел на меня так, как никогда раньше. Будто он видит меня впервые. Мне это не понравилось и заставило волчицу внутри меня поежилась, друга часть меня тяжело задышала, будто была сучкой в течке. Нет. Не. Хочу.
Когда мое отстраненное выражение на лице не изменилось, он прищурился и не спуская с меня глаз, резко развернул Сисили задрав ее юбку. Когда, чуть позже его член оказался на виду, он был уже твердый. Полагаю, он разобрался как заставить его работать.
— Интересовалась им, — прошептал он, и мне стало интересно, чтобы подумала Сисили, если бы знала, что он трахает ее, не отрывая взгляд от моих глаз.
Я выдавила подобие ухмылка на губах.
— Я могу дать тебе несколько советов. Судя по всему, тебе не помешает помощь.
Он врезался в нее, она застонала и закрыла глаза.
У меня не было другого выхода, как сделать тоже самое; закрыть глаза и отключить слух, но я отказывалась отводить взгляд. Все, что осталось в этом взгляде — моя гордость, и пусть замерз нет ад, прежде чем я дам ему удовольствие, увидеть меня расстроенной.
Заставив себя расслабиться, я вдыхала и выдыхала, на мгновение представляя, что просто переключилась на особенно скучное порно. Вдыхай и выдыхай, вгоняй этот член, смотри на мое лицо, будто запоминаешь.
Я подняла два пальца вверх.
— Моя оценка два из десяти, — сказала я без всякой интонации. — И только за «охи» Сисили; они незабываемы.
Торин сжал зубы, трахая ее сильнее, и впервые за все время, сучка открыла глаза. Теперь эти двое вглядывались в мою истерзанную в клочья душу.
— Хорошо бы, если бы ты подхватил хламидии, — сказала я сладко. — Слышала, что в долгосрочной перспективе, это может…
Я не успела закончить предложение потому, что Торин, очевидно, закончил и швырнул Сисили через всю комнату, так что она приземлилась у моих ног.
— Убирайтесь на хрен, обе, с моих глаз! — прорычал он.
Но именно он ушел, вылетев из комнаты с болтающимися на ветру яйцами. Сисили обхватила колени руками, дыша ртом. Когда она зарычала, подняв голову, я поняла, что добром это не кончится.
Я осталась одна, с неудовлетворенной волчице-оборотнем. Которая меня ненавидит, и которая влюблена в того, кто не является ее истиной парой.
Какая радость.
14
Сисили, как и следовало ожидать, рванула вперед, но хотя мои руки были привязаны к столбу, ноги оставались свободными, и я смогла ударить ее прямо в живот. Она была одержима жаждой мести, ее атака была небрежной, что дало мне идеальную возможность нанести сильный удар.
Во второй раз она пролетела через комнату Торина и когда встала на ноги, ее трясло, будто она почти потеряла контроль над волком и готова обратиться.
Новые оборотни не могли обращаться по команде — это приходило с практикой и контролем. Но мы могли потерять контроль над волком, если загнать нас в угол.
— Я собираюсь убедиться, что он убьет тебя. — Она закашлялась, ее улыбка была натянутой и сломанной, такой же как и ее слова. — Ты — ничтожество. Он ненавидит тебя так же долго, как любит меня. — Ей пришлось тяжело сглотнуть, перед тем как продолжить. — Смирись с сегодняшним днем. Он будет для тебя последним здесь.
Как эксперт в фальшивых улыбка, я умудрилась поднять руку достаточно высоко чтобы послать ее на хрен, показав средний палец.
— Если я должна выбирать между твоим лицом и смертью, тогда… Я имею ввиду что тут даже выбирать не нужно. — Я запрокинула голову и закричала громко, как только могла. — Теневой Зверь, тащи сюда свою задницу и забери мою душу в загробный мир.
Мы предполагали, что наш создатель существует в мире, куда оборотни отправляются после смерти. И раз Сисили была полна решимости отправить меня к создателю сегодня, я могла бы оказать ей дополнительную помощь.
Сначала она выглядела напуганный.
— Что ты черт возьми делаешь? Ты же знаешь, что не стоит звать его сюда. — Она попятилась, что-то бормоча про чертовски сумасшедшего оборотня, а затем бросилась прочь из комнаты.
Вау. Если бы я знала, что все что нужно, чтобы она убежала, это напугать ее, я могла попробовать призвать его очень давно.
Как только эта мысль промелькнула у меня в голове, по позвоночнику скользнула ледяная искра энергии. Сначала едва ощутимая, лишь достаточно, чтобы заставить тонкие волоски на теле встать дыбом. Мой волк пробудился — впервые с момента нашего обращения в нем появилась настоящая энергия. Мы обе скорбели и были подавлены, по крайней мере, внутри.
«Что это?» спросила я мысленно, но она не смогла бы действительно ответить. В этой форме она была просто инстинктами, а я мозгами. Тишина нарастала, а с ней пришло и чувство паники. Давящей на меня и заставляющей бежать. Это не было настоящим инстинктом. Это было выше меня, как будто Альфа был здесь. Но это казалось еще сильнее.
Резко дергая за свои оковы, я боролась сильнее, чем когда-либо, но усиленная сталь была непоколебимой. На моих глазах свет словно уползал из комнаты. Я не могла описать это иначе, но поклялась бы, что именно это и произошло.
Существующее серебро света медленно сменялось темнотой, будто свечи гасли. Что за…? Это был, черт возьми, самое позднее разгар дня… слишком рано для наступления ночи.
И когда это ночь наступала всего за несколько секунд?
Я замерла, и какие бы звуки не раздавались в доме стаи, они смолкли тоже. Единственный звук, который я слышала сейчас был капающий кран внизу в ванной. Кап, кап, кап. Равномерный глухой стук, все что стояло между мной и абсолютной тишиной. Полная темнота, и даже со зрением оборотня, мне было трудно что-нибудь разглядеть в комнате Торина.
Сегодня было солнечное затмение, про которое я не слышала?
Такое событие было обычно большой новостью для стаи, так как это влияло на наши циклы обращения. Было трудно поверить, что оно наступило, оставшись незамеченным.
Мое дыхание вырвалось облачком пара, когда воздух стал прохладнее.
Это было плохо. Мои инстинкты вопили так, что даже не естественный страх ослаб до терпимого уровня.