— Если бы я только могла остановить твои мучения, — сказала я, протягивая руку и кладя на ее ладонь, — я бы сделала это. Даже ценой себя. И надеюсь, однажды твои мучения утихнут, и ты найдешь хотя бы подобие покоя.
У меня были свои демоны, и, возможно, именно поэтому мы стали друзьями. Демоны Ангел неплохо ладили с моими, и хотя я понимала, что не пережила таких потерь, как она, я все же знала, что это такое. И я поддержу ее всеми возможными способами.
В конце концов, женщина с преданной подругой рядом могла буквально разрушить или спасти миры.
Ангел сжала мою руку, а затем отпустила, и ее энергия словно стала чуть легче, когда она вновь принялась перебирать еду. Усмехнувшись, я тоже вернулась к своей тарелке, и мы сидели в уютной тишине.
Когда она, наконец, поднялась, чтобы уйти, я прочистила горло.
— Что же нужно сделать, чтобы узнать твое имя? Я имею в виду, для меня ты теперь «Ангел», но мне все же хотелось бы узнать настоящую тебя.
Повернув голову, она взглянула на меня, и в ее глазах плясала искра озорства, их цвет стал гораздо светлее, чем прежде.
— Я больше не пользуюсь своим именем. Для меня оно мертво и похоронено, как и мое сердце.
Во имя всех возможных чертей. Она была потрясающе трагична, и мне уже было ненавистно осознавать, что моя подруга пережила такие мучения.
— Значит, Ангел, — выдохнула я, чувствуя, как сжимается горло.
Она кивнула.
— Мне нравится, увидимся завтра, Мера.
И она исчезла — лишь вихрь каштановых волос и янтарных крыльев мелькнул в воздухе. Аппетит пропал, а я смотрела на свою наполовину нетронутую еду, пытаясь понять, как могла так ошибиться в ней с самого начала.
Я думала, что ее холодность связана с нашей разницей в положении: я — ничтожный оборотень, она — воплощение богини. Но потом она сказала, что никто никогда не садится в ее части зала…
За исключением одной дурочки-оборотня. Которая каким-то чудом умудрилась заинтересовать ее.
Я вздрогнула, когда чья-то рука легла мне на плечо. Приподняв голову, я увидела над собой Ангел.
— Спасибо, — прошептала она. — Ты первая, кто заговорил со мной за последние пятьсот лет. Я прихожу сюда, чтобы чувствовать запах еды, впитывать энергию… но, кроме этого, я всегда одна.
Я так ужасно ошибалась.
Резко вскочив, я развернулась и крепко обняла ее, сжимая изо всех сил.
— Тебе больше никогда не придется быть одной. Если тебе нужна помощь, если тебе просто нужно поговорить… или что угодно… приходи ко мне. Теперь я — твоя подруга. Твоя семья, если тебе так будет легче. Мы можем защищать друг друга в этом чертовом мире.
Она держалась за меня, словно от этого зависела ее жизнь, и, несмотря на то, что ее объятия слегка сдавливали мне ребра, я даже не подумала отстраниться.
Когда мы наконец отстранились, она одарила меня ослепительной улыбкой, и в этот момент я осознала, насколько идеально имя ей подходило.
Она мягко положила руку мне на грудь, чуть выше сердца.
— В нашей семье мы называем таких «трэсора». Наше сокровище. Для меня честь принять тебя в свою семью.
Ее свободная рука поднялась к собственной груди, прижимаясь к броне, которую она носила. Внезапно от нее вспыхнул свет, устремившись к ладони, покоящейся на моем сердце.
Сверкающая золотая нить скользнула в мою грудь, оставляя после себя теплое покалывание.
— Теперь мы связаны, — прошептала она. — Узы, которые со временем станут только крепче. Через несколько лет ты сможешь обращаться ко мне мысленно. И я смогу делать то же самое.
Я осталась стоять, ошеломленная и сбитая с толку, пока она не отступила, одарив меня последним коротким кивком, прежде чем снова уйти — на этот раз по-настоящему.
Ух.
Я стояла в полном ошеломлении, одновременно довольная и озадаченная тем, что она сделала. Но, как ни странно… мне это понравилось.
— Это большая честь, — произнес глубокий голос позади меня.
Я обернулась и увидела Тень, небрежно прислонившегося к стене. Его плечо упиралось в нее под таким углом, что и без того впечатляющие бицепсы казались еще больше.
Сегодня он был одет просто: рваные джинсы, обтягивающая рубчатая рубашка с длинными рукавами в стиле Хенли и армейские зеленые ботинки, шнуровка которых тянулась вверх по икрам. Если бы не его огромный рост и лицо, словно сотворенное богами, он мог бы сойти за человека.
Но чем дольше я была рядом с ним, тем больше он завораживал меня своей красотой. От макушки, увенчанной взъерошенными кудрями, до самых кончиков ботинок — в нем не было ни единого изъяна.
По крайней мере, внешне.
— Честь? — переспросила я, все еще немного ошеломленная поступком Ангел.
— То, что она связала себя с тобой таким образом.
Он выпрямился и сделал шаг ко мне.
— И снова ты оказываешься той, кто собирает вокруг себя могущественных союзников. Тех, кого никто другой не смог бы приручить, как бы ни пытался.
— Ангел — могущественный союзник? — удивленно переспросила я.
Его улыбка была мимолетной.
— Ангел, значит? Да, ей подходит. Скажем так, она — одна из немногих, кто действительно может дать мне достойный отпор.
Он выглядел скорее развеселенным, чем обеспокоенным — за исключением едва заметного огонька, вспыхнувшего в глазах.
Понимая, что, возможно, стоит переключить его внимание с Ангел — той, кого, как я начинала догадываться, терпели здесь лишь потому, что она держалась особняком, — я прочистила горло.
— Ты хотел меня о чем-то спросить?
Он кивнул.
— Мы засекли еще одно существо из Теневого измерения. Пора выдвигаться.
Я улыбнулась.
— Чувак, что угодно лишь бы не подметать. Даже охота на демонов выигрывает с огромным отрывом.
Его глаза чуть расширились.
— Ты все еще занимаешься уборкой?
Я кивнула.
— Ага. Зато у меня теперь настоящие мышцы на руках. Но твоя и без того безупречно чистая библиотека чище от этого не становится.
Едва заметно, но уголки его губ дернулись вверх.
— Найду тебе другое занятие.
Меня посетила тревожная мысль, что его «другое занятие» может оказаться куда хуже того, чем я занималась до сих пор.
— Знаешь, уборка — это замечательно, — поспешно добавила я. — Я определенно справляюсь с… эээ… пылью.
Он покачал головой.
— Давай, Солнышко. Поймаем этого зверя, пока он не прикончил еще больше твоих драгоценных людей.
На этот раз даже это ненавистное прозвище не вывело меня из себя.
Поспешив за ним, я догнала его всего за пару секунд — и чуть не споткнулась о дымчатую сущность.
— Инки! — воскликнула я. — Я не видела тебя несколько дней! Как дела, дружище?
Инки раздался в размерах, выпуская искры, пока обвивался вокруг меня.
— Вот как, значит, хорошо? — рассмеялась я. — Да, я тоже скучала по тебе.
Тень бросил на меня странный, задумчивый взгляд — без обычной злости, которой он привык меня одаривать.
— Так и не приблизился к разгадке, да? — усмехнулась я.
Впрочем, меня это не удивляло — я и сама себя до конца не понимала. Но поддразнить его было слишком уж заманчиво.
— Начинаю видеть картину яснее, — сказал он, кивая, словно собирал воедино кусочки паззла. — Гораздо яснее.
Что-то подсказывало мне: как только он разгадает мои тайны, тот слабый интерес, который удерживал меня рядом, исчезнет в мгновение ока.
Пора снова стать загадочной женщиной, чья ценность заключалась в том, что она жива, а не мертва. Ради спасения всей моей планеты.
31
Возвращение на Землю должно было ощущаться как возвращение домой, но чем дольше меня здесь не было, тем сложнее становилось снова привыкнуть к этому месту.
Я больше не была обычным оборотнем, ничего не знающей о солнечной системе и казалось невозможным когда-либо снова стать той наивной девчонкой.
— Идем за мной, — сказал Тень, ступая на широкое травянистое поле.
Где бы мы ни оказались на этот раз, здесь было жарко. Я прищурилась, пытаясь привыкнуть к яркому солнечному свету.
— Сейчас лето? — спросила я, пытаясь сориентироваться, пока разглядывала глубокое синее небо — безупречное, если не считать нескольких темных облаков, сгущавшихся на горизонте, предвещая бурю.
Навскидку казалось, что мы где-то на юге, по крайней мере в пределах США.
— Холодный сезон закончился, — сказал Тень, натягивая тьму на себя, словно солнце оскорбляло его своим светом. Это было странное зрелище — тени, словно живые, стелились по его коже, отталкивая свет прочь.
Инки тоже подался ближе, и в яркий летний день я заметила в дыме больше оттенков и красок, чем когда-либо.
— Лето, — задумчиво произнесла я. — Значит, я провела в твоем логове несколько месяцев?
Я не могла с этим согласиться. Казалось, прошло максимум месяц, но, судя по жаре, с тех пор, как меня похитили с земель стаи, прошло уже целых шесть месяцев.
Тень пожал плечами.
— Время — это человеческое ограничение. Я не отслеживаю его так навязчиво, как вы. Но… — Он поднял голову, словно улавливая запах в воздухе. — Сейчас июль.
Он просто… учуял месяц? Отлично, прекрасно. На что еще способно его обоняние?
Погодите-ка, что? Июль?
— Как это возможно? — выдохнула я.
Прошло почти семь месяцев с тех пор, как он похитил меня с Земли. Симона и Дэнни, наверное, уже давно сочли меня мертвой — мама, скорее всего, даже не заметила моего исчезновения — и от одной мысли о семи месяцах, просто растворившихся в небытие, меня мутило.
— Я хочу увидеть свою стаю! — выпалила я, останавливая Тень на месте.
Он повернулся, уменьшив рост настолько, что мне пришлось наклонить голову всего на восемьдесят градусов, чтобы увидеть его лицо.
— Ты хочешь вернуться к своей стае? Разве я не относился к тебе с уважением все это время, пока ты была здесь?
В этих словах звучало предостережение, словно он хотел, чтобы я очень тщательно выбрала свой ответ.
Как обычно, я этого не сделала.
— Я бы не назвала это уважением, но ты был… менее мудаком, чем я ожидала, — я натянула улыбку, потому что мне нужно было, чтобы он понял, — но причина, по которой я хочу вернуться к своей стае, заключается в том, чтобы сообщить двум единственным оборотням в мире, о которых я переживаю, что я не мертва. Прошло семь чертовых месяцев, и все это время они не имели ни малейшего представления о том, что со мной случилось.