— Вы этот… Цветок не видели? — раздраженно спросила Бэтани, а мы с Розеном переглянулись. — Там у леди Кэтрин истерика! Отпала часть ее гербария с грудей, пока я здесь чистила и отстирывала платье. Слышите, завывает?
Мы с Розеном снова переглянулись.
— Вот, — произнес он, протягивая Бэтани цветок. Та схватила его, отряхнула в руке и направилась к двери. — То с одной посиди, то второй платье отстирай! Видите ли освежить надо! А я одна! И вот как я и платье отстирывать буду, и за болящей следить?
— Погоди, Бэт, это ты его уронила? — спросил Розен, поднимая брови. Я стояла молча. Тут тайны, интриги, расследования! Почти скандал с подозрениями, а все оказалось так банально.
— Нет, привидение! Его можно узнать по стертым пальцам и запаху порошка! — фыркнула Бэтани. — Я! Кто же еще! Платье притащила, замочила в купальне, порошка насыпала, выглянула в открытую дверь. Спит, вроде. И дальше отстирывать!
Она вышла ворча.
— Вчера вечером ничего не было. Он не успел, — произнесла я Розену.
— Давай будем считать так, — почти мягко произнес дракон. Он положил мне руки на плечи. — Все хорошо. Все в порядке… Ты, главное, не переживай.
В дверь комнаты послышался стук. Стучали громко и отчетливо.
— Кого еще принесло? — рявкнул Розен, выходя из комнаты.
Я отчетливо услышала голос Аскеля.
— Я пришел извиниться за вчерашнее перед Стефанией, — произнес он, а голос был убитый. — Я хотел бы поговорить с ней… Не стану же я это делать за ужином?
— Только в моем присутствии, — резко произнес Розен, а в его голосе слышался металл. Я не успела опомниться, как будущий муж зашел в ванну и вручил мне свой халат. Он наклонился и поднял рваное платье, унося его с собой.
Я укуталась в огромный халат, чувствуя какое-то смятение. Смогу ли я смотреть в глаза Аскелю после всего, что он сделал? А с другой стороны, мы живем в одном поместье. И я не смогу избегать его вечно. Рано или поздно мы все равно столкнемся.
— А ты уверен, что она хочет тебя видеть после произошедшего? — послышался насмешливый голос Розена за дверью. — Я бы на месте девушки хотел бы видеть только твой труп, братец. На, полюбуйся! Это было платье, которое я ей подарил.
— И все равно, я настаиваю, — произнес взволнованный голос Аскеля. — Я должен с ней поговорить…
— Захочет ли она выслушать тебя, вот в чем вопрос! — произнес Розен.
Визуал и выбор
Итак, у нас есть выбор! Аскель пришел извиниться и поговорить.
1. Согласиться на разговор, так как все мы живем в одном доме. И рано или поздно этот разговор состоиться.
2. Отказаться от разговора.
Глава 23
Я положила руку на ручку двери, как вдруг отдернула ее, словно меня ужалило. Мне не хотелось разговаривать с Аскелем. Но с другой стороны…
Рука опять скользнула к ручке.
Если я сейчас откажусь, то вопрос о моей девственности так и будет висеть в воздухе. К тому же Аскель не успокоится, пока не поговорит…Так что лучше будет, если разговор состоится в присутствии Розена.
Сделав над собой усилие, я открыла дверь.
— Хорошо, я согласна поговорить… — стиснув зубы, произнесла я.
Аскель бросился ко мне, не обращая внимания на своего брата, который наградил его неодобрительным взглядом.
— Стефания, — прошептал Аскель, пытаясь поймать меня за руку. — Прости меня… Я… Я не знаю, что на меня нашло…
Аскель сделал глубокий вдох. Я увела руку за спину.
А потом стиснула зубы и присела в кресло. Заламывая пальцы, я смотрела на Аскеля.
На спинке кресла послышался шелест. Рука Розена скользнула по бархату, а я ощущала его присутствие.
— Я действительно не знаю, что на меня нашло, — простонал Аскель, глядя на меня несчастными глазами. — Словно какое-то помутнение… Я бы никогда… Не причинил бы тебе зла и боли…
Он простонал и прижал руку к своему лбу. Он словно смазал себе лицо, опуская руку вниз. Пока его рука не остановилась его губах. Сквозь пальцы виднелись приоткрытые губы, которые хотели что-то сказать… Он отдернул руку. Губы превратились в тонкую напряженную ниточку.
— Я знаю, что так не должно было быть, — продолжил Аскель, глядя на меня собачьими глазами. — И я чувствую свою вину перед тобой… Если бы можно было бы как-то ее загладить…
Он покаянно опустил голову, а внезапно встал на колени и посмотрел на мою руку. Я сжала кулак, но Аскель взял меня за руку и поднес мою руку к своим губам, а потом прижал ее к своему лицу.
— Я понимаю, как это было низко с моей стороны… Я напугал тебя… Сделал больно… — шептал он в мою ладонь. — Прости… Прости меня…
Он покрывал поцелуями мою холодеющую руку.
— Если бы можно было как-то искупить вину, я бы… все сделал…
— Лучше скажи, — произнесла я. — Что ничего не было. Что ты не успел. Скажи правду, Аскель.
— Боюсь, что я точно не помню, — сдавленно прошептал Аскель, тяжело вздыхая. — И я не могу тебя обнадежить…
Голос его сел. Он закрыл глаза и вжался в мою руку, снова целуя ее.
— Больше всего на свете я люблю тебя, — прошептал Аскель, покрывая поцелуями мою ладонь. Позади меня послышалось предупреждающее покашливание.
Аскель поднял покрасневшие от слез глаза на брата.
— Да, но это правда! — простонал Аскель, нервно улыбаясь, не давая мне вернуть руку на подлокотник. Аскель удерживал ее. — Правда! Правда, Розен! Для меня нет никого дороже, чем она! Ты заставил меня жениться на леди Кэтрин! Ты изначально был против свадьбы со Стефанией! Как только я приехал, рассказал тебе о ней, ты сказал, что рад за меня. Но как только я стал рассказывать о ней чаще и показал тебе ее портрет, ты почему-то изменился. С тех пор ты делаешь все, лишь бы… лишь бы… мы не были вместе! Помнишь, я хотел приехать к ней осенью? Так ты же сказал, что не дашь положенного мне месячного содержания! Ты был против ее присутствия в этом доме! Ты сразу сказал, что ноги ее здесь не будет!
Я с удивлением посмотрела на будущего мужа и вспомнила письмо о планах на осень. Отец тогда был рад, что у с Аскелем будет время узнать друг друга получше. Все готовились к приезду младшего герцога. Но он в последний момент не приехал, ссылаясь на неотложные дела.
— Ты… — прошептал Аскель. — Ты отказался дать деньги на свадьбу! Хотя, по завещанию отца, ты обязан был это сделать! И чтобы заработать на свадьбу мне пришлось играть в карты! Иногда мне очень везло. А один раз крупно не повезло. И ты заставил меня жениться на леди Кэтрин, не желая выплачивать долг! Я помню эту радость в твоих глазах, когда отец леди Кэтрин предложил свою дочь в качестве жены. Они ниже нас по происхождению, и свадьба с герцогом была для них огромной честью! Они готовы были простить весь долг, лишь бы породниться с Кронхаймами. И ты, против моей воли, дал согласие!
Аскель выдохнул, а потом прижался к моей руке. Он молчал, а я не знала, что ответить…
— Ты прощаешь меня? — прошептал он.
Визуал и выбор
Аскель пришел просить прощения. У нас есть выбор.
1. Простить
2. Не простить
Глава 24
— Ты… ты не просил прощения, — произнесла я, понимая, что не могу простить такое!
Психологи говорили, что прощать — полезная штука. Я посылала лучи прощения всем. Но что-то помогало мало. Люди борзели, наглели и садились мне на голову.
— Прости меня, пожалуйста, — обреченным голосом прошептал Аскель, снова целуя мои руки и снова прижимая их к своему лицу.
Ком в горле не проглатывался.
— Нет, — прошептала я, глядя ему в глаза. — Нет, Аскель… Я не могу тебя простить… Пока что не могу…
— Ты просто слишком близко воспринимаешь все к сердцу, — прошептал Аскель, снова целуя мои руки.
— Ты что? Линейкой измерял, насколько близко или далеко я все принимаю? — начиная злиться, спросила я. Мне вдруг захотелось выдернуть руку из его руки. Я услышала, как скользит рука будущего мужа позади меня по спинке кресла. — Нет, Аскель. Я не прощу. Такие вещи не прощаются. Ну, или не сразу.
— Я буду сидеть здесь, пока ты меня не простишь, — прошептал он, горячо обжигая руку дыханием.
— Я сказала, что я тебя не прощу, — произнесла я тверже. — Есть вещи, которые нельзя простить! Я попросила убежища в этом доме, попросила защиты… И вместо этого…
— Но я же извинился, — произнес Аскель.
— Извинений мало! — в отчаянии от того, что меня не понимают, произнесла я. — Понимаешь, никакие слова не способны стереть из памяти вчерашний ужас! Если бы так все просто было! Разорванное платье, страх, боль, отчаяние…
Что-то красноречие меня покинуло.
— А потом слово — ластик “извини”, и все снова хорошо. Ты так это видишь? — произнесла я, выдергивая руку из его руки. Аскель пытался удержать ее, но я подобрала ее к себе и вцепилась в подол халата. — Аскель, словно “извини” не может стереть страх, боль, отвращение. Не может.
— Что я могу сделать, чтобы ты меня простила? — прошептал Аскель.
— Покинуть этот дом, — прошептала я.
— Дом я покинуть не могу. Семья Кронхаймов всегда жила вместе в одном поместье. И это указано в завещании отца, — произнес Аскель, покачав головой. — Чтобы мы с братом продолжили семейную традицию. Тот, кто уедет или не выполнит условия завещания — лишиться всего. Он потеряет титул, доступ к семейным деньгам и родовой магии.
Я обернулась на Розена.
— Это правда. Завещание скреплено магией, поэтому мы не имеем права его нарушать, — произнес Розен, скрипнув зубами.
Я слышала про такие завещания. Обычно их оставляли скандальные тетушки “многокотовного” возраста, дабы их пушистая армия не оставалась без присмотра, а уж тем более на улице по велению алчной и бессердечной родни. Буквально месяц назад в газетах гремела статья про то, как отчаявшаяся дама переписала все на комнатную собачку, чтобы ее непутевый сын не выгнал собаку из дома. В итоге получилось, что владельцем всего состояния и огромного особняка на улице Дубов является песель Адамант, которого кто-то умудрился украсть. И теперь сын мадам остался без средств к существованию и ищет всеми силами своего кормильца. Так же упоминался факт неоднократных укусов в области спины со стороны Адаманта, когда его подопечный приходил домой навеселе или приводил компанию кутил. Но я не думала, что здесь все так серьезно…