- Жаль, - Люция успокоилась немного. Драгоценности значили для нее куда меньше, чем сын. И все равно было обидно. Ее серьги, колье, браслеты... Все в чужих руках. Муж и так продал ее, теперь еще и обобрал. Украл все, что сам подарил. Те рубины так ярко играли на солнце, переливались. Это были по-настоящему ее камни. Заговоренные, оберегающие. Теперь у Люции нет даже такой мелочи, как собственные вещи.
- Думаю, еще можно узнать имя того, кто стал хранителем.
- Как?
- Перед тем, как умереть, градоначальник отпил немного зелья. Он принял его за вино, - смутился Пауль, - Но я не успел прочесть над ним заклинание.
- Сам он не проснётся, не бойтесь. Запомните место, где он похоронен.
- Непременно. Это под молодым дубом на том кладбище, что рядом с замком. Дуб точно не сгинет. Я пролил первую каплю на его корни, хотел убедится, что зелье не ядовито.
- Убедились?
- Вполне.
- Вот и хорошо. Я надеюсь на вас. В моей памяти хранится еще много любопытных рецептов. Когда я очнусь ото сна и возьму сына на руки, то я передам вам их все.
- Благодарю вас, Люция. Я сделаю все, что от меня зависит и даже больше.
- Запомните, я должна проснуться ровно через пятьсот лет.
- В две тысячи двадцать пятом году от Рождества.
- Именно так. У меня будет к вам еще одна просьба.
- Какая именно?
- Проследите, чтоб пересохший колодец рядом с заброшенным домом не засыпали. Он там чуть в стороне и мне еще пригодится.
- Я прослежу. Покуда слово священника что-то значит, колодец останется не тронут. Или же мне придется его откопать к вашему пробуждению. Где следует вас похоронить?
- Рядом с дорогой. Дорогу ни один селянин не рискнет копать, побоится гнева землевладельца. Лет через сто похороните рядом со мною сына. Пусть он проснется чуть позже меня на всякий случай. Через пятьсот лет и месяц, чтобы я успела освоиться в новом мире.
- Воля ваша, Люция. На суде нападите на меня, и я проткну ваше горло распятием, а потом капну зелье на губы. Пока вокруг будет смятение, я успею прочесть заговор. Так можно?
- Да.
Глава 15
В замке герцога Улисского горели свечи, мрачным туманом оседал на старинных камнях рассвет. Едва теплились угли в камине. Старик занимал свое привычное место во главе стола. Его дочь сегодня едва смогли поднять с постели. Юная девушка была как обыкновенно бледна. При виде творога она вздрогнула и поспешила прикрыть пухлые губы салфеткой. Дурнота опять подступила к горлу. Немолодая служанка промокнула виски девицы
- Ничего, это пройдет,- мягко обратился к дочери герцог, - Женская дурнота только на пользу ребенку. Кушай, замку нужен сильный наследник.
- У меня будет дочь, - отрезала девушка, - Подайте солений и копченого мяса. Видеть это ничего не хочу, - с этими словами герцогиня отшвырнула от себя полную миску еды.
От былой скромности девушки, которая так запомнилась Розену, ничего не осталась. Девица смело демонстрировала отцу свой нрав, даже глаз при герцоге не опускала. Мало того, сидела с отцом за одним столом, будто не дочь, а наследник всех земель и громадного замка.
- Дочь так дочь, это еще и лучше. Дураков в мире много. Найдем и для нее жениха.
Юная герцогиня вскипела.
- Если вы думаете, что я стану жить с этим медведем неотесанным, с Розеном, то глубоко ошибаетесь! В моих покоях есть место только для одного мужчины! Имя ему – Кай!
- Конюшенный парнишка, - хмыкнул герцог. Ответ дочери его нисколько не напугал, - Барона обскакал. Шустрый! Красивый, умом блещет, жаль только не родовит.
- Это ничего не меняет.
- Твоя дочь должна произойти на свет знатной дамой. Судьба байстрюков незавидна. Если родится мальчик, ты даже не сможешь оставить его при себе. Девочку в лучшем случае возьмут в полюбовницы.
Юная герцогиня опустила глаза, смяла в руках салфетку. К ее глазам подступили злые слезы обиды. Отец прав, тут ничего не поделать. Церковь обладает великой силой. Тот, кто осмелится противится ее воле, будет отлучен, потеряет все. Так уж устроена их жизнь. Ни деньги, ни титул, ни связи – ничто не спасет. Неважно кем ты родился, аристократом или селянином, но брак обязан заключить в храме. Иначе твоих детей станут все презирать.
Девушка опустила руку на свой животик. В нем бьется жизнь, еще крошечная, но такая прекрасная. Плод их с Каем истинной страсти, нет, даже любви. Отец так ругался, когда прознал обо всем, что случилось. Грозился Кая повесить, запороть до смерти, облить смолой. Да только герцог испугался слез дочери. Не смог навредить ее любимому. Стерпел позор, а теперь сам предлагает предать их с Каем любовь. Разве можно выйти замуж за другого мужчину?
Нет, барон Розен очень красив и стать у него поистине медвежья. Высоченный, широкий в плечах, девушка таких мужчин и не видела никогда раньше. Ходят слухи, будто он умелый любовник, щедрый и заботливый муж. Было бы любопытно познать его ближе. Но Кай! Он такого точно не потерпит – сбежит. А сложится ли у нее с Розеном – еще неизвестно.
Красивый мужчина, только уж очень он грозный. Хотя, когда веселится, то кажется будто искорки пляшут в глазах и улыбка у него очень приятная. Но все же, барон – не ее Кай, не подтянутый конюшенный паренек, который может так просто объявить о том, что он счастлив и закружить юную герцогиню на руках. А потом упасть вместе с ней в ароматное сено. И там...
- Ты совершенно не хочешь услышать меня, дочь!
- Напротив, я внимательно слушаю вас, отец.
- Твоему ребенку нужно доброе имя. Он должен произойти на свет в браке. Розен как никто другой подойдет на место твоего мужа. Он честен, знатен и верит всему, что я ему внушил.
- Он сразу поймет, что я не дева.
- Служанка поможет, есть верное средство этого избежать. Позора не будет. Пузырь, вынутый из рыбы, наполнят кровью. Барон ни за что не поймет, что кровь не твоя.
- Я не останусь с бароном наедине. Это значит предать Кая!
- Вот увидишь, я вздерну твоего Кая на воротах, если ты решишь отказаться.
- Только посмейте!
- Ты выйдешь замуж за Розена! И подаришь ему одну только брачную ночь, - герцог перешел на шёпот. - И верные слуги не обо всем должны знать, люди должны быть уверены, будто барон исполнил долг мужа, чтоб его признали отцом твоего ребенка. И ради будущего нашего рода ты это перетерпишь. Смирись, дочь.
- И что же будет дальше? Почему только одну ночь? - сощурилась девушка и тоже перешла на шёпот.
- Ты станешь вдовой.
Девушка закусила губу. Вариант, который ей предлагал отец, казался безопасным. Стоит ей захотеть – барон останется при ней мужем. А нет – так отец уже придумал, как избавить себя от лишнего зятя.
Только как бы все так устроить, чтоб Кай ни о чем не узнал? Нельзя рисковать своим счастьем. Если Розен окажется милым, заботливым, ласковым, так почему бы и не остаться с ним? Кая всегда можно будет услать, чтоб не проговорился о том, что между ними было. Если же Розен окажется грубым и злым, его просто убьют по приказу отца. С кем не бывает? Времена нынче лихие, да и от несчастия во время охоты не всех спасает молитва.
Не попробуешь – не узнаешь. Девушка нехотя кивнула отцу, приняв его предложение.
- Вот и молодец. Я опою Розена во время пира, но до супружеской спальни он должен будет дойти своими ногами. Утром все будет решено.
- Если я того захочу.
Старик только хмыкнул, его забавляло то, какой изумительной дрянью выросла его дочь, как цепко она брала все самое лучшее от жизни. От такой будет толк.
- Кая ушлите подальше отсюда, я не хочу, чтоб он испортил нам ночь и все планы.
- Ушлю, об этом не беспокойся.
- А мальчик? У барона Розена, кажется, недавно родился сын? Только не говорите, что я должна буду оставить при себе этого ребенка!
- Малышу уже исполнилось полгода. Он тоже погибнет по дороге сюда. Зачем нам нужна чужая кровь в роду? Я прикажу избавиться от него.
- Что ж, пусть так.
В груди девушки едва шевельнулась жалость. Дети так часто гибнут. Редко случается, чтобы половина детей дожила до поры отрочества. А те, которые могут остаться без родной матери, так и вовсе обречены. Нет смысла скорбеть о чужой крохе, нужно думать о своем малыше. И все равно жаль того мальчика. Он уж точно не виноват в том, что Розен понадобился ее отцу. Но и сделать теперь уже ничего не получится.
- Кушай, доченька. Тебе нужно быть сильной, чтоб на свет родился крепкий потомок. Ему суждено продолжить наш род.
- Ей!
- Молись, чтоб не разродиться двойней!
Глава 16
Стены замка дрожали от криков черни. Простой люд стекался к воротам со всех окрестных деревень. Говорят, их обещали угостить хмельным медом после суда, неизвестно, кто распустил этот нелепый слух.
Стражи замка опасались штурма, бродили по стенам, готовились, поднимали пока что только холодную воду на башни, что стояли по обе стороны от ворот.
- Выстоим, - толкнул в плечо Герберта один из друзей.
- Деваться некуда, бывали дела и похуже.
- И то верно, только стрелять все же проще в ту толпу, в которой не видны знакомые лица.
- Твоя правда.
- Говорят, Смо́ленск в осаде. Как бы не прибрал себе его Василий.
- Это навряд ли.
- Ты сам с той стороны границы, вот тебе и нет до этой беды никакого дела.
- Можно подумать, тебе есть дело до Смо́ленска? Ты сам-то не швед, а литвин.
- Мы люди простые, будем биться до края, лишь бы платили золотом. А уж кто платит - мне лично нет никакого дела. На то оно Приграничье и есть, кто здесь осел, тот вынужден хорошо платить стражам. Но только если Смоле́нск падет, то и до нас доберутся. Увидишь, от замка одни головешки останутся.
- Надеюсь, что не увижу.
- Не зарекайся, Герберт. Кстати, а как твое настоящее имя?
- Только я, да моя мать знаем. У нас в Тропорах так принято, чтоб ведьма не смогла навести своего колдовства. Оттого-то у нас колдуний и не боятся.