– Мы не вместе, – перебиваю я ее.
Чертова Клэр.
– О, ну ладно. Хорошо. – Фелисити, кажется, даже обрадовалась моим словам. – Короче, по поводу вечеринки, ты можешь даже не писать, чтобы тебя ждали. Просто приходи, и все. В моем доме ты всегда желанный гость.
– Да, может, заскочу, – снова отвечаю я.
Она сжимает мое плечо, слегка поглаживая бицепс под рубашкой.
– Никаких «может». Приходи, прошу тебя. Я очень хочу пообщаться с тобой поближе.
Она бросается прочь к своим хихикающим подружкам, а мне остается только гадать, действительно ли будет эта вечеринка. Вполне возможно, это всего лишь предлог, чтобы заманить меня к себе домой и заняться сексом.
Но именно о вечеринке Фелисити говорят Элла и Вэл, когда я подхожу к нашему столу. Стукнувшись кулаками с несколькими товарищами по команде, я опускаюсь на стул рядом с Эллой.
– Я уже говорила тебе, что не хочу идти, – говорит она Вэл. – От фальшивой слащавости Фелисити у меня сводит зубы.
Вэл сплетает пальцы.
– У меня тоже, но у тебя нет выбора. Ты должна там появиться, пусть даже ненадолго, особенно когда мы узнали, что они задумали.
– И кто что задумал? – нахмурившись, спрашиваю я.
Вэл переводит взгляд на меня.
– Знать планирует восстать против короны.
Я хмурюсь еще больше.
– В смысле?
Элла замечает мое беспокойство и сжимает мою руку.
– Не обращай на нее внимания. Она слишком драматизирует.
– Ничего я не драматизирую, – возражает Вэл. – Истон, поддержи меня.
– Я бы с радостью, детка, только у меня по-прежнему нет никакого представления, о чем идет речь.
Я втыкаю вилку в эмпанадас с говядиной и откусываю огромный кусок.
Тут в разговор вмешивается Коннор Бэббидж, корнербек «Райдерс», что сидит по другую сторону от меня:
– Та девчонка, с которой ты только что разговаривал… Фелисити. Она хочет голову Эллы.
– Да ну? – Я поворачиваюсь к своей сводной сестре с широкой улыбкой. – После школы ты отделаешь ее как следует, да, сестренка?
– Вряд ли, – сухим тоном отвечает Элла. – Но, по словам Вэл, Фелисити хочет сделать это со мной.
Я беззаботно пожимаю плечами.
– Не переживай. Ты с ней справишься.
– Кошачьи разборки после школы? – с надеждой в голосе спрашивает Бэббидж.
– Держи себя в руках, Кон. – Вэл машет ему рукой, а затем переключает внимание на нас с Эллой. – Это не шутки, Истон. На истории искусств я сижу за Фелисити и ее шабашем, и они только и делают, что перешептываются о том, как Фелисити отправит Эллу туда, где ей самое место.
– И как она собирается это сделать? – спрашиваю я.
– Она ничего мне не сделает, – продолжает настаивать Элла.
Вэл качает головой.
– Детка, этим девчонкам не нравится, что теперь ты главный Ройал. Будь это Истон, они бы не стали возражать.
Я складываю руки на груди.
– Я слишком ленивый для этого.
Вэл продолжает, как будто бы я ничего не говорил.
– Но ты чужачка. Та, которая заполучила Рида, усмирила Джордан, воссоединила Гидеона и Саванну.
– Я не имею никакого отношения к Гиду и Сэв, – возражает Элла.
– Это ты так думаешь, а на самом деле с какой стороны посмотреть. Им не нравится, что ты затмила их, – подхватывает Бэббидж и сразу же уходит отнести опустевший поднос к стойке.
Я разваливаюсь на стуле. Чертов Рид! Хотя нет. Это все вина Гидеона. Если бы в свой последний год в школе он не стал раздавать приказы налево-направо, Ройалы ничего не стали бы делать для «Астора». Мы могли бы притворяться, что ничего не видим и не понимаем, как большинство здешних учеников. Но вместо этого, спасибо дурацкому вмешательству Гидеона, вся школа думает, что мы, как и он, готовы вести всех за собой.
Я хочу летать, пить, драться, спать с горячими красотками. Наверное, даже именно в таком порядке.
– Зачем мы теряем время на разговоры о всяких идиотах? Разве нельзя просто наслаждаться нашим последним годом в школе?
Вэл пинает меня ногой под столом.
– Нет, вы не можете. Вам с Эллой нужно что-то сделать, чтобы остальные вас боялись. Лучше уж пусть боятся, чем уважают. И все такое.
– Хочешь, чтобы мы кого-нибудь приклеили к школьной стене? – спрашиваю я, вспоминая то, что сделала в прошлом году Джордан Каррингтон, королева всех стерв.
– Нет. Просто покажите вашу силу. Именно поэтому я считаю, что Элла должна пойти на вечеринку к Фелисити. И ты, Истон, – тоже. Вам, ребята, пора уже собирать вокруг себя союзников.
– Мы не НАТО, Вэл. У нас необязательно должны быть союзники и враги.
Она вздыхает.
– Боже, я догадывалась, что Элла совершенно наивна в таких вещах, но о тебе, Истон, была лучшего мнения.
Да и ладно. У меня нет ни малейшего желания впутываться в интриги этой дурацкой школы. Я поддержу Эллу, если это будет нужно, но, судя по всему, она тоже не хочет связываться с этим дерьмом. И я ее не виню.
Откусывая очередной кусок эмпанадас, я поднимаю глаза на огромные двери, ведущие в патио. Хартли все еще сидит на улице. Мне не видно ее подноса, но что-то я сомневаюсь, что она справилась со своими горами еды.
– Что ты там высматриваешь? – Элла с любопытством следит за моим взглядом. – Она уже согласилась пойти на свидание?
– Конечно, – вру я, но обе девчонки видят меня насквозь. Они усмехаются, и мне приходится сознаться. – Ладно, не соглашалась она. Да и пусть. Согласится рано или поздно. Это лишь вопрос времени. – Я смотрю на затылок Хартли и вдруг замечаю, что в солнечном свете ее волосы кажутся почти синими. – Да и вообще, я не в настроении бегать за ней. Я пытаюсь разгадать ее.
Элла хмурится.
– Что там разгадывать?
– Не знаю. – От досады я начинаю кусать губу. – Она учится в «Асторе», правильно?
Вэл притворно восклицает:
– Да ну?!
– Тише, женщина. – Я хватаю Эллину бутылку с водой и делаю большой глоток. – Значит, она учится в «Асторе», и я точно знаю, что у ее семьи водятся деньги. Я видел их дом.
– Что-то я ничего не понимаю, – говорит Элла.
– Так вот, если у нее есть деньги, то почему она живет в коробке от обуви на Салем-стрит?
Я с неохотой вспоминаю душную жалкую квартирку Хартли. Господи, да у нее кровати нормальной даже нет!
Элла и Вэл выглядят растерянными.
– Ты был у нее в квартире? – в унисон спрашивают они.
– Когда? – строго спрашивает Элла.
Я отмахиваюсь.
– Неважно. Я лишь хочу сказать, что она ютится в крысиной норе, в то время как вся ее семья живет в поместье. Это странно. А когда мы стояли в очереди, она набрала себе еды ланча на три. Можно подумать, что ей приходится голодать.
Элла тоже начинает кусать нижнюю губу.
– Думаешь, она в беде?
Я возвращаю ей бутылку.
– Все может быть. Но вы тоже думаете, что все это странно, да?
Вэл медленно кивает.
– Да, есть такое.
На лице Эллы появляется тревожное выражение.
– Это определенно очень странно.
Мы втроем снова поворачиваемся в сторону Хартли, но, видимо, пока мы разговаривали, она ушла. Стол, за которым она сидела, пуст, подноса нет.
Глава 9
Больше сегодня мы с Хартли не видимся.
На урок по художественной фотографии она не приходит, и я торчу там один, а ведь я даже не записывался на этот чертов предмет!
Она не приходит и на теорию музыки, где я вынужден сидеть рядом с Ларри, который без умолку болтает о том, что я втюрился. Что, возможно, не так уж и плохо, потому что если он не говорит про любовь, то трещит про эти дурацкие «джорданс». Проклятый Ларри. И вообще, кто, черт побери, записывается на теорию музыки? Что это за курс такой? Физическое объяснение звуков? Когда на классной доске начинают появляться математические формулы, объясняющие соотношение длины волны, частоты и скорости, мои мысли уже где-то далеко.
На математике ее тоже нет, а это именно тот предмет, куда она так отчаянно хотела записаться, что даже лично просила преподавателя о переводе.
Врать не буду: я начинаю беспокоиться.
После упражнений по силовой и физической подготовке с тренером «Астор-Парка» я решаю написать ей сообщение в надежде, что она не станет спрашивать, откуда у меня ее номер.
«Пропускать занятия – моя фишка. Где ты? – И.»
Нет ответа.
Приехав домой, я быстро обедаю, делаю домашку и выхожу к машине. Слава богу, я никому не попадаюсь на глаза и мне не приходится отвечать на всякие тупые вопросы. Потому что у меня нет ответов.
Я не знаю, почему еду к Хартли с буррито на пассажирском сиденье. Не знаю, почему меня так беспокоит, что она до сих пор не ответила мне. Не знаю, почему мне так интересно все, что с ней связано.
Припарковавшись в квартале от дома Хартли, чтобы она не увидела мой пикап, я осторожно поднимаюсь по наружной лестнице в ее квартиру. Ступеньки такие ветхие, что мне страшно, как бы они не обвалились вместе со стеной двухэтажного дома.
– Служба доставки, – резко постучав, говорю я.
Тишина.
Я набираю номер ее мобильника и прикладываю ухо к двери. Звонка внутри не слышно. Стучусь еще несколько раз.
Тут мое внимание привлекают шаги. Посмотрев вниз, я замечаю коренастого лысого мужика, который машет в воздухе кухонной лопаткой.
– Ее нет дома, ты, придурок!
Я быстрым шагом спускаюсь по лестнице.
– А где она?
– Работает, наверное. – Мужик глядит на меня с подозрением. – А ты, вообще, кто?
– Друг из школы. Она забыла свое задание.
– Хм, – ворчит он. – Ее нет дома, так что и ты топай к себе.
– Но я не хочу, чтобы она получила плохую отметку. Вы не возражаете, если я подожду?
Мужик снова ворчит.
– Да мне плевать, но только веди себя тихо.
– Слушаюсь, сэр.
Пробормотав себе под нос что-то про дурацких детишек и их дурацкие задания, он исчезает в боковой двери одной из квартир на первом этаже. Этот маленький дом, обшитый деревянными панелями, с облупившейся краской, едва ли выстоит в следующий сезон ураганов. И меня вновь поражает это несоответствие: ученица «Астор-Парка» живет в этом районе, в таком доме.