Хартли едва слышно усмехается, но острый взгляд мисс Манн снова останавливается на нас.
– Смотрите в свою тетрадь, мисс Райт.
Хартли краснеет, услышав обвинение в списывании. Она незаметно убирает записку под тетрадку и вновь принимается решать упражнения.
Как только звенит звонок, я засовываю учебники в рюкзак и поднимаюсь из-за стола.
– Мистер Ройал, задержитесь, пожалуйста.
Черт.
– Увидимся за ланчем? – спрашиваю я девчонок.
Элла кивает и похлопывает меня по руке, а Хартли переводит встревоженный взгляд с меня на мисс Манн. Точно. В тот день Хартли была за дверью класса, и это фигово, потому что меньше всего мне хочется, чтобы она вспоминала об этом. Хартли и без того не самого высокого обо мне мнения.
– Мистер Ройал, – приказным тоном обращается ко мне мисс Манн.
Сжав челюсти, я подхожу к ее столу и насмешливо передразниваю ее:
– Мисс Манн.
Она бросает взгляд на дверь, дабы убедиться, что мы одни, но не идет закрывать ее. Должно быть, чтобы не поддаться соблазну.
Когда мисс Манн снова поворачивается ко мне, на ее лице появляется мрачное выражение отчаяния, а голос звучит едва громче шепота:
– Что бы ты ни рассказывал своим товарищам, пора это прекратить.
Я морщу лоб.
– О чем вы говорите?
– Проклятье, Истон! – Она пугается, осознав, как громко вскрикнула, тяжело вздыхает, снова бросает взгляд на дверь и продолжает уже шепотом: – Ты рассказал кому-то о том, что между нами произошло.
Что? Я никому ничего не рассказывал… хотя… Элла знает. А еще Хартли и Рид. Ну и Паш определенно что-то подозревает.
– Кое-кто из преподавателей в комнате отдыха учителей намекнул на это сегодня утром. – В ее взгляде появляется паника. – Если эти слухи дойдут до директора Берингера, меня уволят!
Я не могу удержаться, чтобы не съязвить.
– Может, об этом вам стоило подумать до того, как вы решили позабавиться со мной в этом самом классе? – Я обвожу рукой опустевшую комнату.
Мисс Манн меняется в лице. У нее такой вид, будто я только что дал ей пощечину, хотя я стараюсь заглушить возникшее вдруг чувство вины. Почему люди не хотят брать на себя ответственность за свои же действия? Я с самого начал знал: то, что между нами было, неправильно. Ей тоже нужно принять это. Как только я пересек порог ее класса, эта женщина сразу дала понять, что не прочь оседлать меня.
Но мы даже не дошли до кульминации.
Я пытаюсь успокоить ее.
– Послушайте, нечего так волноваться. Нас никто не видел, и ни у кого нет никаких доказательств. Если Берингер решит устроить нам допрос, мы просто будем все отрицать.
Мисс Манн закусывает губу.
– Мы будем все отрицать…
– Да, – твердым голосом заявляю я. – Ничего этого не было, ясно?
На ее губах появляется вялая улыбка.
– Чего не было?
Я криво усмехаюсь.
– Именно.
После последнего звонка Фелисити ловит меня у моего же шкафчика. Не давая мне шансов на побег, она быстро и решительно марширует ко мне, а потом громко и слюняво чмокает в щеку.
– А-а-ах! – вздыхает кто-то у меня за спиной, но непонятно, то ли от одобрения, то ли от зависти.
Обернувшись, я замечаю жадные взгляды нескольких девчонок, стоящих в противоположном конце ряда шкафчиков. Они смотрят на нас с Фелисити, а потом начинают перешептываться.
Меня тянут за руку. Я бросаю взгляд вниз и вижу, как она переплетает свои пальцы с моими. Хочу высвободить руку, но Фелисити вцепилась в меня мертвой хваткой. Черт, для такой малышки у нее полно сил.
– Что ты делаешь? – рычу я.
– Держу за руку своего парня, – щебечет она.
Я глубоко вздыхаю. Потом медленно наклоняюсь к ее уху и с шипением говорю:
– Клянусь богом, женщина, я за себя не ручаюсь. Тебе миллион раз было сказано: я был пьян! Так что отвали от меня.
Фелисити смотрит на меня.
– Нет.
– Конец спектакля, Фелисити. Ты слышишь меня?
Я даже не утруждаю себя говорить шепотом, и Фелисити оборачивается, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. Удостоверившись, что ее липовая история не раскроется, она обращается ко мне тоном, каким говорят с капризным маленьким ребенком.
– Истон, мы с тобой пришли к соглашению, и оно не перестанет действовать до тех пор, пока я этого не захочу.
– Это не так работает.
– Только так и никак иначе.
Я весь вне себя от злости. Ненавижу таких как Фелисити. Если выбирать между таким типом девчонок, как Элла, Вэл или Хартли, и таким как Фелисити, Лорен или Джордан, то мой голос всегда за первых. Их непогрешимая уверенность в собственной исключительности вызывает гнев, что само по себе довольно иронично, потому что я точно такой же, как они. Получаю все, что захочу и когда захочу. Вот что значит быть Ройалом.
Но в других людях эта черта вызывает у меня стойкую неприязнь.
Интересно, Хартли смотрит на меня с таким же презрением и отвращением, как я на Фелисити? Надеюсь, что нет.
– Слушай, почему мы не можем поступить как нормальные, психически уравновешенные люди? – обходительно спрашиваю я. – Девушка, пусть даже не настоящая, – для меня всего лишь обуза.
Фелисити раздраженно фыркает.
– Я уже говорила, можешь спать с кем захочешь, но только если будешь осмотрительным.
– Осмотрительным? Детка, в моем словаре нет такого слова. Я переспал с бывшей девушкой своего брата в его же постели. Я трахнул маму Ниалла О’Малли на вечеринке у него дома. Где-то год назад у меня был секс сразу с двумя девчонками в бассейне Каррингтонов. Если мы с этим не покончим, то ты останешься в глупом положении, униженная и втоптанная в грязь.
Фелисити надувает губы.
– Но я же не специально, – быстро добавляю я. – Все лишь потому, что я такой, какой есть. Сначала делаю, потом думаю. Ты действительно хочешь встречаться с парнем, который расстался со своей прежней девушкой по СМС?
Клэр любит говорить всем, что произошло именно так, хотя на самом деле я объявил ей о том, что между нами все кончено, лично. Но в кои-то веки эта ложь поможет мне.
Фелисити затихает, и с ее лица исчезает надменное выражение. Тогда я понимаю, что достучался до нее.
Девушки типа Фелисити беспокоятся только о своем имидже. Да, бесспорно, встречаться с Ройалом – огромный плюс для репутации, но мы оба понимаем, что это имело бы смысл, если бы этим Ройалом был Гидеон, мой уважаемый старший брат, или Рид, угрюмый засранец, но он хотя бы не облажается на людях. Я же самый дурной из братьев Ройал, и все это знают.
Фелисити опускает руки. Я прямо вижу, как вращаются шестеренки в ее голове.
– Тем вечером на пирсе… – начинает она, – ты сказал, я могу говорить всем, что рассталась с тобой.
Я охотно хватаюсь за брошенный ею спасательный круг.
– Да, можешь говорить, что я сделал что-то ужасное и ты бросила меня.
– Нет, пустых разговоров будет недостаточно.
О господи.
– Ладно, и чего ты хочешь?
– Чтобы мы расстались на глазах у всей школы, – безапелляционно заявляет Фелисити. – Я хочу устроить настоящий скандал, заявить, что ты совершенно меня недостоин и что я больше не желаю иметь с тобой ничего общего.
Я сдерживаюсь из последних сил.
– Ладно, черт с тобой.
– В пятницу я устраиваю вечеринку с костром на пляже, – напоминает она. – Сразу после матча. Ты обещал, что придешь.
Разве? Что-то я не помню, чтобы соглашался, но так или иначе мне, видимо, все равно придется там появиться.
– Да.
– Сначала мы немного потусим, а потом я расстанусь с тобой. И ты будешь просто стоять и слушать все, что я скажу.
Эй, если это единственный способ освободиться от этой чокнутой, я согласен прыгнуть через костер с голой задницей и разрешить закидать себя помидорами. Я киваю.
– Ладно.
Довольная Фелисити встает на цыпочки и снова целует меня в щеку, наверное, лишь ради проходящей мимо троицы симпатичных десятиклассниц. По коже бегут мурашки, но мне удается выжать из себя улыбку – тоже ради прекрасных десятиклассниц.
– Значит, увидимся на вечеринке? – радостно спрашивает Фелисити.
– Да. – К несчастью.
Глава 19
Брэн начинает пятничный матч пасом через пятьдесят ярдов прямо в руки нашему ресиверу, который зарабатывает нам тачдаун.
Этот дерзкий проход задает тон всей игре: мы набираем очки если не по тачдаунам, то по голам с поля, и к первой половине матча у нас их уже двадцать семь.
Хартли не пришлось сегодня выходить на работу, и она снова сидит с Эллой и Вэл. Вместе с ними Себ и Сойер. Лорен, к моему удивлению, нигде не видно.
Мне нельзя пропускать речь тренера по итогам первой половины, так что я ухмыляюсь и машу рукой своей компашке, перед тем как скрыться в тоннеле. То, что Хартли на трибуне, наполняет меня энтузиазмом. Надеюсь, она останется с нами и после игры.
Во второй половине матча мы продолжаем укреплять свою позицию лидера. Команде академии «Сент-Лоренс» удается-таки заработать два тачдауна, но «Астор-Парк» лидирует, и противник никак не может догнать нас.
Мы закономерно выигрываем. Брэн получает мяч на память. Тренер Льюис бросает его нашему новому квотербеку, хлопает Мэтиса по плечу и говорит:
– Ты отлично сегодня сыграл, сынок.
Остальные члены нашей команды, я в том числе, громко кричат в знак согласия. Я подбегаю к Брэну и шлепаю его по заднице.
– Чувак, это было потрясающе. Почему ты скрывал от нас, что можешь так играть?
Я серьезно: сегодня он набросал больше четырехсот ярдов.
Мэтис скромно пожимает плечами.
– Эй, зачем раскрывать все свои секреты сразу?
Я ухмыляюсь.
– Человек-загадка. Мне нравится.
Брэн усмехается.
К нам подходит Дом.
– Едем к Уортингтонам, да? Фелисити раструбила всей школе, что вечеринка после игры будет у нее.
Я киваю.
– Да, план такой. Но мне нужно сначала заехать домой.
Я собираюсь наведаться к папиному бару, потому что вряд ли у Фелисити найдется что-то крепкое. На прошлой вечеринке были только вино и всякая мешанина.