Я попыталась отодвинуться от него, но он был слишком силен — так что я осталась на месте, хотя и умирала немного внутри.
— Мо. — горячий рот Текса накрыл мое ухо. — Никогда не забуду, как ты выглядишь... когда сделаю это. — его руки схватили меня за ягодицы, резко дернув против его возбуждения.
Моя голова откинулась назад.
— Такая красивая. — он поцеловал мою обнаженную шею. — Я хочу остаться так навсегда.
— Забавно. — пробормотала я. — Потому что я хочу немного больше, чем это.
— Терпение. — он тихо рассмеялся.
Да, терпения не может быть, особенно с тем, как он целовал мою шею, его язык массировал каждое мягкое место моей кожи, пока мое тело не начало трястись. Каждый поцелуй приводил меня на грань освобождения, только чтобы остаться нуждающейся, желающей, потому что он останавливался, собирал себя, а затем просто смотрел на меня.
— Ты мне нужен. — я обхватила его лицо ладонями. — Сейчас.
— Еще нет. — его большой палец ласкал мою нижнюю губу. — Нет, пока ты не начнешь умолять, пока не начнешь рыдать, произнося мое имя. Тогда и только тогда я наполню тебя, пока все, что я чувствую это Мо Абандонато — пока все, чем я дышу, это твоя сущность.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Вы никогда не познаете истинного счастья, пока не полюбите по-настоящему, и никогда не поймете, что такое настоящая боль, пока не потеряете ее. — Аноним
Текс
Красивые голубые глаза Мо озорно моргнули в ответ. Я буду скучать по этому взгляду, говорящий, что она не собирается отступать ни от одного из моих вызовов.
Ее внешность была ее отличительной чертой. Я видел любовь в ее глазах, которую она испытывала ко мне — именно поэтому мне было так больно, когда она предала меня, потому что, несмотря на ее действия и ее рассуждения, она все еще любила меня. И я знал это каждый раз смотря на ее лицо.
Любовь к Мо была моим самым большим и самым трудным достижением, потому что любовь к кому-то, означала, что этот человек мог использовать твою любовь против тебя, и я знал, что это только вопрос времени, когда Мо сделает это.
Это была бы случайность, но это произошло бы.
Вот почему мы должны были попрощаться.
Она не сделала бы этого специально. У Мо не такой тип ума.
Но я бы сделал это.
Я защищал ее от себя, и защищал ее от самой себя... чистый разрыв был единственным способом сохранить ее в безопасности, но эгоистичность — единственный способ сохранить меня в здравом уме.
Каждое сообщение.
Каждый телефонный звонок.
Каждое фото.
Будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.
Поэтому, как только я выслежу Альфонсо и убью этого жалкого сукина сына, я найду свою сестру и возьму под контроль всю свою семью.
И война между Семьями продолжится, потому что я знал одно, чего не знала Мо.
Камписи не просто хотели моей крови.
Им нужен был Абандонато.
Хотел бы я вернуться назад и забыть слова, сказанные Лукой и Фрэнком, но эти люди знали больше, чем кто- либо — плохая кровь убивает людей, и Камписи, хотя на мгновение лишенные лидера, хотели мою голову и были более чем счастливы попросить Никсона и Чейза поучаствовать в этом процессе.
Я лучше умру тысячью смертями, чем подвергну опасности людей вырастивших меня.
— Текс! — Мо обвила руками мою шею. — Ты куда пропал?
— Прямо здесь, милая. — пробормотал я, целуя ее в губы. — Всегда буду. — я поднес свою грубую руку к ее груди и прижал. — Прямо здесь.
Ее нижняя губа задрожала.
— Обещаешь?
Я молча кивнул.
— Когда ночи темные... когда ты одинока и напугана... когда тебя тошнит от перспективы первого свидания, когда тебе грустно... — я пожал плечами и провел рукой по ее груди. — Знай, что часть меня всегда будет с тобой.
По ее лицу текли слезы.
— Так не должно быть, Текс.
Я не был достаточно сильным человеком, чтобы лгать ей в лицо, и говорить ей, что все будет хорошо, когда знал, что такого не произойдёт. Черт, я был слишком слаб сказать ей, что я, вероятно, не переживу Комиссию.
— Пойдем. — я осторожно стащил ее с колен. — Хочу тебе кое-что показать.
— Эмм.. — она посмотрела вниз. — Но разве мы, я имею в виду два часа и..
— Что? Опасаешься небольшого приключения?
— Нет. — прорычала она. — Я просто чувствую..
Я засмеялся и обвил ее руки вокруг себя — черт возьми, ее руки чувствовались слишком хорошо.
— Да, я тоже чувствую, но обещаю, что это того стоит. Ты мне доверяешь?
Мо отпустила ее руку и вздохнула.
— Да.
— Отлично. — я усмехнулся и осторожно снял ее с себя. — Нам придется вести себя очень тихо. Мы тайком выберемся из дома.
— Мы делали это раньше. — она указала на одну из моих белых футболок и пару спортивных штанов.
— Истина. — она облизала губы, надела через голову красную футболку и натянула спортивные шорты.
Я протянул ей руку.
— Все либо в своих комнатах или на кухне,
мы ускользнем через заднюю дверь. — я подмигнул.
Она сжала мою руку и кивнула.
Я схватил одеяло с кровати и похромал рядом с ней, пока мы не оказались снаружи у нашего любимого дерева.
Со вздохом я расстелил одеяло на земле и сел, она последовала за мной, одеяло было достаточно большим, чтобы обернуть наши тела.
— Так. — выдохнула Мо. — Ты прерываешь раскачивание моего мира, чтобы вытащить меня наружу под дерево?
— Да.
— Потому что?
— Потому что. — я указал на маленькую царапину на стволе, на которой было написано «Текс и Мо навсегда.»
Мо вцепилась в мою футболку, и ее глаза наполнились слезами.
— Я забыла об этом.
— Я никогда не забывал. — прошептал я.
— Плюс у меня имеется шрам от попытки сделать это, когда мне было пять лет.
Мо усмехнулась.
— Мы обычно приходили сюда после того, как все ложились спать.
— И я просил тебя выбрать звезду.
— Каждый раз я выбирала другую.
— Как и любая умная, маленькая девочка. — я усмехнулся, вспомнив об этом. — Новая звезда — новое желание.
— Мое желание всегда было одним и тем же.
Я задыхался от эмоций забивавшие мне горло, наполнявшие легкие, вызывавшие желание закричать.
— Мое тоже.
— Вместе навсегда. — Мо переплела свои пальцы с моими. Это то, что мы написали под «Мо и Текс навсегда»... я просто хотел быть рядом с ней, когда был маленьким.
— Тогда ты была моей любимицей, Мо. И сейчас ты моя любимица.
Ее голова прижалась к моей груди, влага ее слез пропитала мою футболку.
— Итак, сегодня ночью ... — мой голос был хриплым. — Хочу сделать все возможное из того, что мы оставим позади, я хочу загадать новое желание на новой звезде.
— Что за новое желание?
Я зарылся пальцами в ее волосы и поцеловал в лоб.
— Мое новое желание... это... — я наклонил ее подбородок к себе и поцеловал в губы. — Будь счастлива, Мо. Все, чего я хочу в жизни — твое счастье. Вот почему я живу, почему дышу, почему истекаю кровью — ради твоей улыбки. Не позволяй тому, что должно произойти, превратить тебя в человека, которого я не узнаю.
— К-как. — всхлипнула Мо. — Как ты можешь ожидать этого от меня, когда лишаешь меня причины быть счастливой?
Я поцеловал ее в соленые щеки.
— Я не говорил, что будет легко.
— Вот почему мы используем звезды.
— Правильно. — я прошелся поцелуями по ее шее. — Именно поэтому нам и нужны звезды.
— Текс. — она несколько раз моргнула своими ясными голубыми глазами, когда слезы потекли по ее лицу и скатились по подбородку. — Мое желание. — ее губы задрожали. — Чтобы ты обрел мир в жизни, полной войны.
— Ты мой мир. — признался я с мрачной улыбкой. — Поэтому, когда ты будешь на войне, думай обо мне.
Наши рты встретились посередине, каждый из нас вцепился в одежду другого, стягивая ее и бросая под дерево.
Я всегда хотел заняться с ней любовью под звездами.
Мое последнее желание исполнилось.
Со стоном я стянул с нее шорты и навис над ней.
— Скажи это, Мо.
— Сейчас! — воскликнула она, ее руки сжались на моей спине, а ноги обвились вокруг меня, раскачиваясь всем телом навстречу. — Текс Камписи, я люблю тебя…
Я вошёл в нее с первобытным криком, зная, что это последний раз, когда мое имя, скорее всего, коснется ее губ.
Я медленно скользил туда и обратно, наслаждаясь ощущением ее тела, сжимающегося вокруг меня, желая, чтобы все было по-другому, но клянясь, что буду защищать ее до последнего вздоха.
С криком ее голова откинулась назад, а тело затряслось напротив моего. Я хотел протянуть время, подождать, потому что завершение означало бы, что мы должны будем вернуться внутрь.
Но я не мог ждать.
Наши губы слились воедино, когда я толкнулся в последний раз, посылая себя через край во взрыв, который я запомню на всю оставшуюся жизнь.
— Два часа. — печально произнесла Мо у моих губ.
— Да. — выдохнул я. — Но если бы мне оставалось жить всего два часа я не сделал бы ничего по-другому.
Она облизнула губы и мягко улыбнулась.
— Я тоже.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Отдавать свое тело кому-то, доверяя ему, это чисто бескорыстный поступок, но странно, насколько эгоистичным он иногда чувствуется.
Серхио
Это плохо должно было кончиться. Я отвернулся от окна на заднем дворе и выругался.
— Ты в хорошем настроении. — Феникс сел рядом со мной и скрестил руки на груди.
— Так, что тебе было нужно?
Я позвал сюда Феникса, чтобы обсудить план. Фрэнк и Лука уже легли спать, и я знал, что Феникс нуждается в подробностях, которые только я мог ему сообщить.
— Лука предлагает пятьдесят тысяч любому помощнику, который скажет, где прячется Альфонсо.
— Верно. — Феникс откинулся на спинку стула. — И как только я узнаю, где он прячется, я уничтожу его?
— Нет. — я нервно облизал губы. — Ты отдашь ему это. — я положил конверт на стол и подождал, пока Феникс возьмет его и прочитает содержимое.