— Тогда прекрати. — голос Феникса был хриплым. — Перестань причинять ему боль, Мо. Перестань превращать его в того, кем он не может быть. Перестань мечтать, что он вернется и спасет тебя. В этой истории нет ни белого коня, ни счастливого конца, ясно? Ты не одна из счастливиц, и мне жаль, что я должен быть тем, кто скажет тебе это. Но ни в коем случае не этот человек. — он указал на Текса. — Он собирается послать к черту свою Семью, дабы жениться на тебе.
— Но он мог бы. — я боролась с сомнениями в своей голове. — Я могла бы остаться замужем за ним, я могла бы помочь наладить отношения с Семьями, как раньше. Ты сказал...
— Забудь, что я сказал. — отрезал Феникс. — Это не игра, Мо! На карту поставлены жизни людей. А если я скажу тебе, что это жизни Чейза или твоего брата, обратишь ли ты внимание на это теперь? А?
Я покачала головой, пытаясь бороться с правдой.
— Ты лжешь.
— Что, если нет? — Феникс вскинул руки вверх. — Что я могу получить от лжи? Когда правда так ужасна! — он прикусил губу и упер руки в бока. — Мо, тебе нужно держаться от этого подальше. Отпусти его, если не хочешь…
— Если нет?
Феникс отвернулся от меня, его лицо было словно пепел.
— Представь себе мир, где муж вынужден убить свою жену. Представь мир, где брат вынужден смотреть, как его сестру насилуют. Это мир, в котором ты живешь, Мо. Его отец, этот мир... — он ткнул пальцем в сторону Текса. — Создал. Это его наследие, вот что должен исправить Текс. Вот от чего он должен всех защищать. Если он не сумеет завоевать верность людей Альфонсо, если он не сумеет каким-либо образом завоевать верность других Семей, если он проявит слабость, это наследство позволит тебе жить, и если по какой-то причине он потерпит неудачу... мы все умрем.
Текс со стоном пошевелился.
Феникс опустился на колени рядом с ним и покачал головой.
— Больше я тебе ничего не скажу, Мо. Оставь его в покое. Одевайся, я не буду смотреть. Дай мне знать, когда уйдешь, и я приведу его в порядок.
Я медленно поднялась с кровати и быстро надела штаны для йоги и толстовку.
— Ещё. — Феникс не обернулся. — Мне нужно, чтобы ты позвала Никсона.
— Но..
— Мо. — голос Феникса был резким, и грубым. — Позови Никсона.
Позвать Никсона означало, что он узнает о произошедшим, и я знала, что выглядела так, будто только что была с кем-то, комната пахла как мы, я пахла как он.
Слезы наворачивались на глаза, когда я шла по коридору в бильярдную.
— Никсон? — я нацепила на лицо фальшивую улыбку. — Можно с тобой поговорить?
Он сверкнул улыбкой.
— Конечно.
Та самая улыбка не сходила с его лица, пока он не подошел к двери, его пальцы впились в мою руку, когда мы быстро шли по коридору.
— Что происходит? — мягко спросил он, когда мышцы на его челюсти напряглись, а зубы сжались сильнее.
— Чейз чуть не убил Текса.
Вздохнув, Никсон поднял глаза к потолку и скрестил руки на груди.
— Черт возьми, на это была веская причина?
— О, на это была причина. — Чейз, спотыкаясь, вышел из ванной, его руки были в кровавом месиве. — Он переспал с Мо.
Я сделала шаг назад, а Никсон угрожающе шагнул вперед.
Я дерзко выпятила подбородок вперед, бросая ему вызов свирепым взглядом.
— Он мой муж.
— Забавно, что ты так говоришь. — Чейз скрестил руки на груди. — Потому что, когда вы оба были заняты, срывая друг с друга одежду, подписывалась сделка.
— Сделка? — страх растекся по моему телу, как лед. — Какая сделка?
— Союз. — усмехнулся Чейз. — Что? Он не сказал тебе об этом?
— Какого рода союз? — спросила я, зная, что, скорее всего, не захочу знать ответа.
— Самая могущественная Семья на Сицилии — это клан Камписи... вторая по силе — Николаси.
— И?
Чейз покачал головой.
— Посчитай математически.
— Никсон? — взмолилась я.
— Он жениться на Николаси, решение принято. Я рассказал им, как изменил записи о браке между вами, чтобы защитить его от нападения. Лука составит новый контракт позже этим вечером — они хотят, чтобы это было сделано, поэтому у них есть объединенный фронт в Комиссии.
Мое сердце упало.
Никсон продолжал говорить, но я не могла разобрать ни слова, только белый шум. Текс знал. Он знал все это время, и он все еще делал то, что делал... он знал, что мое сердце будет разбито, но он все равно разбил его. Он сломал его с полным осознанием того, что я никогда не прощу его, никогда не смогу вернуться с этого момента.
У всех нас есть такие случаи в жизни, когда происходит что-то большое, когда у нас есть выбор отреагировать и позволить этому чему-то большому определить нас или сформировать.
Я понятия не имела, что буду делать. Все, что я знала, это то, что я не могла представить себя через десять лет исцеленной. Я больше не видела будущего. Все, что я видела, было черным — все, что я чувствовала — страх.
Задыхаясь, я закрыла рот руками и тихо всхлипнула. Все встало на свои места — почему он попрощался, почему оборвал всякую связь. И наконец, почему он позволил Чейзу чуть не убить себя.
Дрожа, я попыталась отодвинуться от Никсона, но мои ноги не двигались, вместо этого мои колени дрожали друг о друга, когда я прикусила язык, пока не почувствовала вкус крови.
— Мо. — Никсон схватил меня за локоть.
Я отпрянула от него, опустив глаза, сосредоточившись на деревянном полу.
— Все в порядке? — голос Луки с акцентом пронзил туман шока.
— Да. — Никсон ответил как раз в тот момент, когда в конце зала раздался шум.
Феникс медленно вышел из-за угла, тяжелое тело Текса навалилось на него, когда они направились к нам.
Все произошло мгновенно. Никсон потянулся ко мне, Чейз сделал то же самое, Лука коснулся моей другой руки.
С хриплым криком я толкаю Никсона и вытаскиваю пистолет из кобуры, пристегнутой к его груди, под курткой.
Дрожащими движениями я направляю пистолет на Текса и кричу.
— Ты ублюдок!
Феникс замер, когда Текс поднял голову, его лицо превратилось в маску смятения и крови.
— Мо...
— Нет! — моя рука дрожала, когда я прижимала дуло пистолета к его мускулистой груди. — Как ты мог?
— Мо, это не то место, чтобы...
Он вздрогнул и облизнул губы, когда я сильнее прижала пистолет к его телу.
— Что? Вытащить на все общее обозрение наше грязное белье? Рассказать всем, что пятнадцать минут назад мы были голыми? О, прошу прощения, когда будет подходящее время? После того, как я узнаю, что ты женишься на сучке Николаси, просто ради налаживаний отношений Семьи!
Текс побледнел, его рот открылся, потом закрылся, потом снова открылся.
— Мо, я не был уверен в этом. Я не...
— Заткнись! — взвыла я, сильнее прижимая к нему пистолет. — Ты не можешь говорить. Ты не получаешь удовольствия от извинений, и я чертовски уверена, что не прощу тебя, ни сейчас, ни когда-либо. С. Нами. Покончено. — я хотела нажать на курок. Хотела, чтобы ему было так же больно, как и мне, но не могла. Мое сердце не позволяло сжать палец. Вместо этого пистолет выпал из моих рук и со стуком упал на пол. — Уйдите с дороги.
Текс и Феникс расступились.
Я прошла сквозь них, высоко подняв голову. К черту его, к черту их всех! С меня хватит.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Насилие порождает еще больше насилия. Всегда.
Феникс
Каждый мускул в теле Текса был напряжен в ожидании, начать действовать.
Мне потребовалась вся моя сила, чтобы удержать его на месте и не дать ему побежать за ней. Я ненавидел, что все шло так хорошо, почти так же сильно, как и боялся обратного.
— Ну. — брови Луки удивленно взлетели вверх. — Было интересно.
— Мне жаль. — пробормотал Текс.
Чейз выругался, с отвращением покачав головой.
— Мне нет.
— Текс. — рявкнул Лука. — Ты должен попрощаться с мужчинами. Никсон, как Босс ты должен пойти с ним и Чейз, ты выглядишь ужасно, тебе лучше не выходить.
— Не стал бы, даже если бы пришлось. — Чейз сверкнул глазами. — Кроме того, ты мне не Босс.
— Думаю, я говорю за Боссов везде, когда говорю... спасибо Богу. — прошипел Лука.
Чейз закатил глаза и пошел в противоположном направлении.
Я подтолкнул Текса вперед.
Никсон обнял Текса за плечи и схватил его за голову, притягивая к себе, когда он заговорил приглушенным голосом.
Да, Текс был ходячим мертвецом.
— Итак... — Лука вытащил сигару и покатал ее между пальцами. — Игра. — он сунул сигару в рот. — Сет.
— Матч? — я предложил ему спичечный коробок.
Лука взял спички и усмехнулся, сигара все еще торчала.
— Я знал, что могу на тебя рассчитывать.
— Что сделано, то сделано.
— Еще нет. — его улыбка погасла. — Пока нет.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
Даже если вы бессердечны — одна частичка все еще бьется в вашей груди. Раздражает, мягко говоря.
Текс
Я сделал всевозможные движения.
Попрощался с мужчинами, пожал им руки, взял сигары и выпивку, смеялся так, словно мне было все равно, разговаривал, будто меня на самом деле не волновало, расстреляют их или нет.
Все это было ложью.
Потому что моему сердцу не было все равно.
Мое сердце больше не существовало. Я уже отдал его. Я пообещал себе, сделать это по-настоящему, и именно так я и сделал.Только шутка заключалась во мне.
Я отдал ей все, зная, что пути назад нет. Зная, что в тот момент, в ее комнате, я наконец-то позволил себе в последний раз почувствовать, каково это — быть любимым.
Как только мы закончили, я понял, что все кончено.
Я знал, что в будущем меня ждет не любовь всей моей жизни, а брак по расчету с незнакомой девушкой, которая вернет Семью Камписи в надежные круги.
Власть — все было о власти. Являться частью Мафии, все равно что играть в шахматы, где не знаешь, ферзь ты или пешка, пока не станет слишком поздно, пока не проиграешь всю партию или не выиграешь.