Я не был уверен, что одержу победу.
Но уверенный в возможности попробовать.
— Эй. — Би подошла ко мне и коснулась моей руки. — Думаешь, мы сможем поговорить?
— Да. — хрипло сказал я. — Давай выйдем на задний двор.
Я взял ее за руку и повел на задний двор. Вечер был холодный, но Никсон включил обогреватели на случай, если мужчины захотят выйти на улицу и покурить.
— Так. — она стояла под обогревателем, скрестив руки на груди. — Ты мой брат.
Моя улыбка была вымученной. У меня не было никакой связи с этой девушкой, никаких воспоминаний о ней, она была чужой, но я бы умер за нее. Абсолютное безумие, охватившее меня при мысли о ее безопасности, даже не было логичным. Я просто знал, что убью за нее, не задумываясь.
— Это я и есть.
— Ты высокий.
— В детстве ел много шпината. — пошутил я.
Она щелкнула пальцами.
— Верно, я никогда не любила овощи, всегда скармливала их собаке.
— Вот почему ты меньше меня.
Она усмехнулась.
— Да, это не имеет никакого отношения к тому, что я девочка.
— Девушка. — поправил я. — Ты уже совсем взрослая.
— Ты...? — она пожевала нижнюю губу и сделала неуверенный шаг вперед, стуча каблуками по дереву. — Ты вообще меня помнишь?
Я вздохнул, почесывая затылок.
— К тому времени, как ты родилась, меня уже давно не было, Би. Мне жаль.
Ее брови на мгновение нахмурились.
— Да, мне тоже. Неплохо с кем-нибудь общаться.
Чувствуя себя неловко, я откашлялся.
— Ну, я уверен, у тебя были друзья, верно?
Ее взгляд был недоверчивым.
— Друзья? Дорогой брат, мне пришлось искать определение этого слова, когда мне было шесть лет, и я увидела телешоу о ночевке. Папа никогда никуда меня не водил. Почти уверена, что единственная причина, по которой я выжила, заключалась в том, что мама так отчаянно защищала меня, не хотела потерять еще одного ребенка и все такое.
Боль пронзила мою грудь. Каково это, если родители так отчаянно заботились о тебе? Я не знал. Никогда бы не узнал такой любви.
В моей голове мелькнул краткий образ Мо.
Это была совсем другая любовь, и ее больше не было.
— Ты что-нибудь слышала о ней?
Би покачала головой.
— После того как Феникс взял меня под свою защиту, я была отрезана от всей семьи... Феникс боялся, что Альфонсо попытается использовать меня, чтобы добраться до тебя.
— Умно. — я вздохнул. — Думаю, я многим обязан Фениксу. Он никогда не прикасался к тебе, верно?
Би фыркнула от смеха.
— Ты шутишь? Клянусь, я спрашивала каждый день, гей ли он, когда он был со мной.
Да, держу пари, Феникс ненавидел это.
— Значит, он не трогал тебя?
Щеки Би порозовели.
— Он даже не замечает меня.
Да, я сильно сомневался в этом. Феникс, возможно, побывал в аду и вернулся, но он все еще был мужчиной, а моя сестра не была ребенком. Черт, мне и так было нелегко позволить ей надеть коктейльное платье на публике.
Прочистив горло, я отвернулся.
— Ты останешься здесь.
— Здесь? — она повторила. — В Чикаго?
— Здесь. — я облизал губы. — Со мной и с Абандонато, пока я не займу свое место.
Плечи Би опустились, когда она рассматривала свои ногти, почти пытаясь казаться равнодушной ко всему этому.
— Так вот что ты собираешься делать? Пойти по стопам Даддио и послать нас всех к чертовой матери?
— Нет — отрезал я.— Я собираюсь все исправить.
— Но...
— Оставь это. — предупредил я. — Я позабочусь о твоей безопасности и все исправлю.
— Значит, теперь ты супермен? — еще один шаг в мою сторону, и наконец она положила голову мне на плечо. — Я всегда любила этот плащ.
— Нет... — я обнял ее одной рукой. — Супермен нашел бы лучший способ сделать то, что я должен совершить.
— И что же?
— Убить много людей.
— О. — она совсем не съежилась, а прижалась ближе к моему боку. — Просто сделай мне одолжение?
— Что угодно.
— Не убивай Феникса.
На это я рассмеялся.
— Нельзя убить того, кого не хочет дьявол. — она напряглась. — Я что-то не так сказал?
— Он был добр ко мне, хотя и говорит, что я заноза в заднице, и, возможно, так оно и есть, но просто... клянусь, я сама тебя убью, если ты скажешь ему это.…
— Выкладывай, Би…
— Он мой единственный друг.
Мое сердце дрогнуло от несправедливости, когда моя рука крепче прижала ее к себе.
Грустно, когда убийца становится твоим другом, когда сам дьявол единственный, кто составляет тебе компанию по ночам. Что это за жизнь такая? Какого рода детство? Когда темнота твоё единственное утешение, единственное тепло.
— Не буду. — ответил я наконец. — Я не стану его убивать.
— Спасибо. — выдохнула она. — Имею в виду, если и кто-то удостоится такой чести, так это я, ты знаешь, что он смеялся над моими туфлями?
— Абсолютный нерв.
— Правильно?
— Я удивлен, что он все еще ходит.
— Я действительно наступила ему на ногу.
— Зрело.
— Я так и думала.
— Би?
— Да?
— Я еще плохо тебя знаю, но я буду защищать тебя, пока не умру, ты ведь это знаешь?
Она вздохнула.
— Да, Текс. Я знаю.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕТВЁРТАЯ
Просыпаться в одиночестве очень холодно, даже когда солнечный свет обжигает кожу.
Мо
Солнечный свет пробивался сквозь занавески в моей темной комнате. Он был теплым, защищающим. Я почти поверила, что не умерла внутри. Почти могла представить себе мир, где Текс лежал рядом со мной.
Мир, где не существовало Мафии.
И брак не использовался политически.
Кого я обманываю? Я сделала то же самое, чтобы защитить его. Единственная разница была в том, что я любила его. Я все еще любила его. Хотя ненависть делала игру, пытаясь превзойти эту любовь. Я никогда не могла до конца понять, как он мог сказать, что никогда не сможет ненавидеть меня так сильно, как любит — он очень хорошо доказывал обратное.
В дверь постучали.
Не обращая на это внимания, я закрыла лицо подушкой и застонала.
— Мо. — Мил шагнула в комнату.
Я слышала шаги, а она, наверное, привела с собой Трейс.
Сказочно. Они обе, в засвидетельствование моей неспособности поднять голову, чтобы позавтракать или пройти по коридору.
— Вставай! — Мил шлепнула меня по заднице.
Трейс села с другой стороны кровати и озабоченно посмотрела на меня.
— Тебе нужно принять душ.
— Я приму душ, когда буду готова.
Чего никогда не будет, но им и не нужно было этого знать. Я все еще чувствовала его запах на себе, и хотела сохранить его. Сон, где мы вместе мучили меня ночью, пока, наконец, я не сдалась и не уставилась в потолок, когда образы улыбки Текса вспыхнули в моем сознании.
Трейс вздохнула и легла рядом со мной.
— Помнишь, когда я впервые приехала в Игл Элит?
Я чуть не рассмеялась вслух.
Да, я вспомнила, что она была абсолютной катастрофой.
— Никсон был по отношению к тебе полной задницей, и я почти уверена, что Текс и Феникс отшили тебя, и не поздоровались, и даже не заставляй меня начинать с историй про Чейза.
— Чейз был самым милым. — защищалась Трейс. — Хорошая работа, приручив его, Мил.
— Он мой главный бас. — Мил легла на другой бок.
— Уверена, он был бы счастлив, если бы его сравнили с уродливой рыбой. — сказала я сухо, зная, что Чейз был гораздо более тщеславным, чем кто-либо из них, но опять же, на то были веские причины. Не то чтобы я признала это вслух. Мои глаза всегда были устремлены на Текса.
Не более.
— Ты спасла меня. — прошептала Трейс. — Помню, я подумала, что ты сошла с ума. — она усмехнулась. — Но ты была такой сильной, я имею в виду, ты даже противостояла Никсону, и все, о чем я думала, это то, что я восхищалась тем человеком, которым ты была, и хотела иметь такую уверенность, понимаешь?
Я боролась со слезами, которые застилали мне горло, мешая нормально дышать.
Трейс продолжала говорить.
— Когда парни издевались надо мной, ты заставила их прекратить, когда Никсон накормил меня тофу, ты пошла за ним, а когда я узнала все грязные маленькие секреты, ты никогда не боялась, просто принимала вещи и двигалась дальше с высоко поднятой головой.
— Тогда я была другой девушкой. — хрипло прошептала я.
— Не стоит. — Трейс взяла меня за руку и крепко сжала. — Не позволяй другим изменить человека, которым ты всегда была. Твое сердце разбито …
Я фыркнула, желая, чтобы разговор закончился.
— Значит, твоя жизнь в полном беспорядке. — добавила Мил.
— Вы что, девочки, пытаетесь довести меня до самоубийства?
Трейс вздохнула.
— Значит, Текс осел.
— Истина. — согласилась Мил.
— Так. — Трейс крепче сжала мою руку. — Что Мо Абандонато собирается с этим делать?
— Лежать в постели, пока не умру в одиночестве? — предложила я.
— Попробуй еще раз. — Трейс ущипнула меня.
— Эй! — я отстранилась. — Больно!
— Что ты собираешься с этим делать? — ее голос был суров, а глаза сверкали. — Когда это ты позволяла парням указывать тебе, как жить и что делать? Разве тебе не было достаточно этого от твоего отца?
Я отмахнулась, как от пощечины.
Эта девушка знала слишком много.
— Это совсем другое.
— Черт возьми, это именно это. — Мил встала с кровати и скрестила руки на груди. — Я тоже глава Семьи. Текс специально позволяет им дергать за ниточки... разве ты не видишь? Реакция Серхио на Текса? Реакция Феникса на Серхио? Луки? Что-то здесь не так.
— Ну и что? Мы все будем шпионить за их задницами? — мои глаза начали наполняться слезами. — Девочки, я закончила. Я устала, мое сердце болит... это больше, чем мы. Мы не можем просто взять и шпионить за ними, а потом решить проблему войны Семей.
Трейс удивленно наклонила голову.
— Мы ничего не решаем.
— Девочки, спасибо, что зашли, но я, пожалуй, останусь здесь.