«Проклятие для всех и вся, кто был мне небезразличен, и даже для – особенно для – себя же самой».
– На краткое время, – продолжала Карина, – жизнь здесь, в Калиго, сделалась хороша. Однако природа в самом деле не терпит пустоты. А если не природа, то зло – уж точно. В болотах каждую ночь начали в необычайном множестве появляться Блуждающие Огоньки. Не сомневаюсь, ты эту историю знаешь…
– Историю? Какую?
– Из «Падения Дома Вессов». Ее все знают.
– Для меня это – дело довольно давнее, – с усилием сглотнув, пояснила Лилиана. – Не могла бы ты освежить мою память?
– Уж я-то точно могу, – с горьким смешком отвечала Карина. – Я знаю это предание назубок, так-то. В детстве моя старая нянюшка читала мне ее грозовыми ночами. Чтобы в постели меня удержать.
– И помогало?
– Со мною – да. Другие же были не так осторожны.
– Или не так разумны.
Карина кивнула в знак благодарности и подняла взгляд к потолку, припоминая пассаж, который затем и продекламировала наизусть:
– «Темными ночами вы и поныне можете видеть там, в болотах Калиго, свет фонаря младшей Весс, что ищет сгинувшего брата. Остерегайтесь: всяк, кто последует за ней, обречен примкнуть к ее бесконечным поискам».
Тут Лилиане сделалось интересно: кто бы мог написать это «Падение Дома Вессов» и как ему (или ей) удалось передать все столь верно и в то же время настолько превратно.
– Этот кусок знают все, – продолжала Карина, – и таких дурней, кто готов пойти за Блуждающим Огоньком, обычно не находится. Но на этот раз идти за ними не пришлось. Огоньки собрались на кладбище, и тут появилась она.
– Кто?
– Проклятие Дома Вессов.
– Лилиана? – с возобновившимся восторгом уточнила Лилиана.
– Лилиана, – подтвердила Карина.
Прочие «слуги» попятились прочь.
– Думай, что языком-то мелешь, дура ты старая, – предостерег Карину старик с сапогами.
– Я просто рассказываю, что произошло, и никакой измены в моих словах нет, – таинственным шепотом, означавшим, что она вовсе не так уж в этом уверена, отвечала Карина. – А кроме того, хозяйке, кажется, по нраву, когда люди знают, кто она такова.
Пожалуй, тот факт, что ошейник Карины не раскалился, подтверждал ее заключение… до поры.
– Первыми слугами Лилианы, – продолжала она, – были восставшие мертвецы. Давно умершие. По счастью, ни один из тех, кого мы любили или хоть знали при жизни, этакому надругательству не подвергся.
– По счастью, – повторила за ней Лилиана. – Затем, полагаю, начался бой.
– Ну конечно! Но зомби Лилианы Весс могли переносить удар за ударом без малейшего вреда для себя…
– Ты хочешь сказать, они принимали урон и продолжали наступать?
– Нет, миледи. Я имела в виду именно то, что сказала. Они были неуязвимы.
«Неуязвимые зомби?»
– Все мы были вынуждены сдаться. На нас надели ошейники и заставили служить – отстроить усадьбу, распахать поля… и исполнять всю остальную работу.
– Не понимаю. Зачем этой «Лилиане» живые рабы, когда у нее есть неупокоенные слуги? Или она отослала их назад, по могилам?
– Понятия не имею, куда подевалась большая часть ее нежити. Некоторые до сих пор охраняют ее особу, но остальные просто исчезли.
– Ясно. Значит, несколько есть при ней до сих пор? Прямо сейчас?
– Полдюжины или около того. Там, через лужайку, в особняке.
Лилиана направила на усадьбу ток магической силы, однако ни малейшей активности неупокоенных ни в доме, ни рядом почувствовать не смогла. Не смогла, и точка.
«Странно все это. Очень странно».
– Теперь-то ты уйдешь, миледи? – спросила Карина.
Но Лилиана не ответила. Долго размышляла она над рассказом Карины и, наконец, объявила:
– Я хочу познакомиться с этой «Лилианой Весс».
Глава двадцать девятая. Рал Зарек
Рал Зарек со Странницей медленно шли через развалины города Нактамун, что в мире Амонхет. Вокруг не было видно ни жителей, ни Вековечных, ни даже мертвых тел – один только пепел да груды камня, обрушившиеся пирамиды да обломки обелисков… Осталось ли здесь, уцелело ли хоть одно здание?
«Все это натворил Болас. И то же самое готовил для Равники, если бы одолел нас, если бы победил».
Испытав недолгое облегчение, а может быть, радость, Рал вновь обратил мысли к насущным делам – к охоте на Боласова прислужника, Теззерета.
– Что нового?
– По-моему, направление мы взяли верное, – ответила Странница из-под низко надвинутой шляпы, – но мне нужно найти то самое место, где Теззерет ушел из этого мира.
– Тогда вы его уже миновали, – раздался позади третий голос.
Оглянувшись назад, оба увидели Самут, мироходца и воительницу с Амонхета.
– Я могу показать, – продолжала она. – Идите за мной.
С этими словами она развернулась и полезла на груду обломков песчаника. Рал и Странница последовали за ней.
– Как ты нас отыскала? – спросил Рал, карабкаясь следом.
– Ваше прибытие и ваши намерения почувствовала Хазорет, Богиня-Уцелевшая. Она и послала меня указать вам путь.
Самут перебралась через новую груду камней. Рал со Странницей не отставали. Неловко поставив ногу, Рал слегка подвернул щиколотку и из-за тяжести Аккумулятора за спиной едва не потерял равновесие. Поспешно утвердившись на ногах, он подтянул ремни устройства потуже: ему предстоял бой, а потерять равновесие в бою… такого риска себе позволять нельзя.
Разумеется, Странница неотступно держалась рядом. Вскоре Самут, остановившись, сказала:
– Здесь. Здесь мы с Карном, Об-Никсилисом и Даком Фейденом дали Теззерету бой, повредили его Межмировой Мост и обратили в позорное бегство.
– Да, – подтвердила Странница. – Я чувствую его след.
– А я ничего не чувствую, – возразила Самут. – Слишком много прошло времени.
– Только не для меня.
– Как так? – довольно настойчиво спросила Самут, но Странница промолчала.
– Вопрос справедлив, – заметил Рал. – Я ведь вверяю в твои руки успех своего дела, а может, и саму жизнь. Со стороны человека вроде меня это немалое доверие, так что неплохо бы подкрепить его некоторой взаимностью.
Странница тяжко вздохнула. По крайней мере, так показалось Ралу: движения ее губ он разглядеть не мог – ведь все это время она старательно прятала лицо за волосами или за полями шляпы, а то и разом за тем и другим.
– Такова моя природа, – после долгой паузы пояснила она. – Моя природа, мой дар, мое проклятие. Вы оба – мироходцы. И, кроме, может быть, самого первого раза, всю жизнь путешествуете меж мирами по собственной воле. А я – Странница. Для меня путешествия из мира в мир – естественное состояние. Вам приходится принимать сознательное решение, чтобы уйти, а мне – чтобы остаться.
– Не понимаю, – сказала Самут.
– Чтобы попасть в другой мир, вам нужно принять решение сделать это, – с явственным нетерпением в голосе ответила Странница. – А я должна принимать похожее решение, чтоб никуда не перемещаться. Если мне нужно остаться в каком-либо мире, приходится помнить об этом и сдерживаться.
– И даже сейчас? – ошеломленно выдохнула Самут.
– И даже сейчас я, чтоб оставаться здесь, с вами, трачу кое-какие силы. Нет, ничего героического. Ничего для меня непривычного. Но если я хоть на миг забудусь, потеряю сосредоточенность на этом мире, только вы меня и видели.
Рал устремил взгляд на нее. Как же ему захотелось заглянуть в ее скрытые от взора глаза, увидеть, какие в них таятся секреты! Подробности ее жизни оказались… изумительными и весьма, весьма ужасающими.
– Как же ты спишь? – спросил он.
– Наверняка мне известно одно: заснув в одном мире, я всякий раз просыпаюсь в другом.
– Вот это да, – только и смог сказать Рал.
Отклик Самут оказался несколько более осмысленным:
– А все эти путешествия… неужто они тебя не утомляют?
– Нет. По крайней мере, физически – нет. Для меня куда утомительнее оставаться на месте – неважно, сколь долго.
– Так, значит, вчера, – проговорил Рал, – когда в игру вошло Бессмертное Солнце…
– Да, ощущение было… странным. Мне не пришлось стараться оставаться на месте. Солнце удерживало меня на Равнике, хотела я того или нет. Вот только меня весь день напролет слегка поташнивало. К счастью, от этого несколько отвлекал бой. Я поглощала кинетическую энергию, и она помогала угомонить желудок.
– Вот так да! – вновь ахнул Рал. Он понимал, что звучит это по-идиотски, но иных подходящих слов на ум никак не приходило.
– Как бы там ни было, моя особенность сообщает мне особую, уникальную связь со Слепой Вечностью. Я чувствую в ней любое волнение, любую рябь, а след мироходца способна чуять гораздо дольше, чем любой из вас. Намного дольше любого обычного мироходца.
– «Обычного мироходца», – негромко, едва ли не про себя прошептала Самут. – Да есть ли такое на свете?
– Для меня – да, – отвечала Странница. – Для меня все вы одинаковы. Все, за исключением Теззерета. Технические устройства – особенно устройство Межмирового Моста – встроенные им в собственное тело, делают его след еще более уникальным, очевидным и стойким, чем след любого другого из вашей братии. Тем более Мост, как вы говорите, поврежден. Подтекает. Учитывая это, отыскать его след для меня легче легкого.
«Да, это объясняет, как она может его выследить. Не объясняет другого: зачем ей его выслеживать. Вправду ли она верит в отмщение за Равнику? Или у нее имеются собственные тайные намерения? Что могло связывать ее с Теззеретом в прошлом? Не придется ли состязаться с нею из-за добычи?»
– Я взяла след, – сказала Странница, повернувшись к Ралу. Казалось, еще немного, и он сумеет разглядеть ее лицо. Уж не нарочно ли она травит душу?
– Так ты готов? – спросила она.
Говоря откровенно, на Амонхет они прибыли всего-то около двадцати минут назад. Новое путешествие, да так скоро, здорово подорвет силы.
«И велики ли шансы на то, что Теззерет не ушел из следующего мира дальше?»
Однако мысль о продолжении погони также обладала определенной притягательностью. Повернувшись к Самут, Рал поблагодарил ее и ее божество за помощь. Самут