Мало-помалу все крестьяне прошли мимо, к монастырю. Снизу, один за другим, донеслись крики Перана, Берлуца, Артуро и Армандо:
– Крестьяне прошли! Крестьяне прошли!
Спустя пару минут этот клич повторил и Тейо. Дождавшись подтверждений от Абедо и Тео, он почувствовал, что теперь щиты можно уменьшить, сузить геометрическое построение.
Тем временем буря пошла на убыль, и только после этого аббат снова заговорил – обычным голосом, без всякой магии:
– Прекрасно сработано, мальчик мой. Просто прекрасно. Теперь же ты должен покинуть наш монастырь и никогда более не возвращаться.
Глава тридцать восьмая. Рал Зарек
Странница «чуяла» след Теззерета.
Помогая Ралу выследить дичь, она устроила грандиозную гонку – с Равники на Амонхет, затем на Иннистрад, далее на Камигаву и… а, дьявол его разберет, где это они оказались теперь. Подобно многим мирам, оставшимся позади, в этом Рал тоже прежде никогда не бывал.
Рал сел – вернее, едва не рухнул – на плоский камень.
– Где мы?
– На Иксалане, – ответила Странница. – Но Теззерет ушел дальше. Здесь почти не задержался. Нужно идти.
Рал очень не хотел проявлять слабости, однако, совершивший за один день столько межмировых переходов, сколько не совершал за целый месяц, сказал:
– Послушай, я знаю, что мы с тобой устроены по-разному. Но мне нужно передохнуть. Меня уже ноги не держат. – Он указал на заходящее солнце. – Честно говоря, нам здесь, возможно, придется заночевать.
– Это восход, а не закат.
– Тогда нам, возможно, придется остановиться здесь на день. Или хотя бы на час-другой. Прости.
– Ничего-ничего, – сказала Странница, хотя в ее голосе чувствовалось некоторое раздражение.
– А ты действительно не устала?
– Нет, но чем дольше мы остаемся на одном месте, тем сильней устаю.
– Прости.
– Это ты уже говорил.
– Ну так прости за то, что повторяюсь, – рассмеялся Рал. – Кстати, не могла б ты хотя бы присесть? Незачем так надо мной возвышаться.
Странница огляделась вокруг и села на другой камень, напротив.
– Так лучше?
– Да, спасибо.
– Не за что.
– Можно тебя спросить кое о чем?
– Разве я могу в этом помешать?
– Отвечать же тебе не обязательно.
– Об этом мне прекрасно известно.
– Отчего ты мне помогаешь? Доводилось раньше сталкиваться с Теззеретом?
– Доводилось.
Рал подождал, но подробностей не последовало.
– И?.. – ободряюще спросил он.
– И, думается мне, его смерть пойдет Мультивселенной на благо.
– Потому что…
– Потому, что он – личность крайне опасная. Возможно, ты даже не осознаешь, насколько.
– Это я как раз вполне осознаю. Мне тоже доводилось с ним сталкиваться.
– Тебе довелось столкнуться с Теззеретом, служившим Николу Боласу. Пожалуй, этот Теззерет тоже был довольно опасен, но мне страх внушает другой Теззерет.
– Так ты боишься его?
Странница не ответила. Пауза длилась долго, пока молчание не сделалось неловким. Но едва Рал решил нарушить его, Странница сказала:
– Я боюсь того, кем он мог стать, освобожденный от власти дракона.
Во время разговора Рал пристально наблюдал за ней, но она почти не шевелилась. Ему отчаянно хотелось увидеть ее лицо, сокрытое в тени широкополой шляпы, но он даже не знал, как об этом заговорить. Какие бы слова ни приходили в голову, чтоб выразить этакую просьбу, все они отчего-то казались откровенной грубостью.
– Значит, покончим с ним сейчас, – сказал он. – Ради высшего блага Мультивселенной.
– Ради высшего блага Мультивселенной.
– И кое-какого личного удовлетворения?
– И немалого личного удовлетворения.
– Ты мне лица не покажешь?
Но ведь он вовсе не хотел об этом спрашивать! Само с языка слетело…
– Нет, – просто, бесстрастно ответила Странница.
– Но отчего? Зачем ты его прячешь? Зачем доходишь до этаких крайностей, только б никто его не увидел?
– Разве?
Откинув волосы в сторону, Странница подняла голову. Под шляпой оказалась золотая маска, закрывавшая все ее лицо так, что даже глаза оставались в тени.
Рал закатил глаза.
– Да. Думаю, да. Такого желания увидеть лицо женщины я не испытывал с тех пор, как… да, пожалуй, что никогда. Ты превратила его в загадку. Загадки влекут к себе. Как я понимаю, на это ты и рассчитываешь.
– Вовсе нет, – возразила Странница. Теперь в ее голосе слышались нотки веселья.
– Так зачем же?
– Мне не нравятся выражения лиц тех, кто видит мое лицо.
Это было сказано попросту. Обыденно. Констатация факта, не более.
– Неужели ты настолько прекрасна?
– Думаю, некогда была, – не без сожаления сказала она.
– Но теперь?..
Странница снова надолго умолкла, и, наконец, заметила:
– Понимаешь ли ты, насколько сейчас назойлив? Думаешь, не испытывая сексуального интереса к женщинам, ты способен говорить с нами и о нас объективно? Нет. Объективность эта ложная, кажущаяся. Ты говоришь себе: «Это же не “подкат”. Это же не предлог. И не суждение, и не оценка, так что ж тут дурного?» Ты говоришь: «Я – просто надежная гавань. Ничем никому не грозящий сосуд, в который любая женщина может излить свои секреты». Однако ж на самом деле ты только удовлетворяешь собственное любопытство. За наш счет.
Тут уж настал черед Рала взять паузу.
– Думаю, ты слишком уж обобщаешь, – дернув щекой, выдохнул он. – Но, может быть, доля правды в этом есть.
– «Может быть»? «Доля»?
– Кое-какая – определенно. Но только доля.
– Хм-м-м… Все еще хочешь взглянуть на мое лицо?
– Да. Все еще… заворожен этой мыслью. Сам точно не знаю, почему. Наверное, из распространенного стремления желать того, чего нельзя получить, или гадать, каким оно может оказаться.
Странница не ответила.
– Дело в шрамах, верно? В значительных шрамах. А тебе не нравятся выражения лиц тех, кто их видит.
Вместо ответа Странница всего-навсего отпустила волосы, вновь заслонившие маску, да склонила голову, так что на них снова легла тень полей шляпы. Теперь даже маски стало не разглядеть, и Рал счел это подтверждением собственной догадки.
– Откуда они у тебя?
– Спроси еще раз, отчего я помогаю тебе отыскать Теззерета.
– А-а…
Оба снова на время умолкли, но на этот раз молчание неловким не показалось.
– А у тебя есть шрамы? – спросила Странница.
Ее вопрос звучал, скорее, как утверждение.
– Да, и весьма заметные, – отвечал Рал. – Но самых значительных невооруженным глазом не разглядеть.
– Теззерет?
– Нет, не он. Только не пойми неверно: этого типа я ненавижу всем нутром. Но таким образом, как тебе, вреда он мне не причинил.
– Если допустить, что ты докопался до правды, а не додумываешь рассказа сам, чтоб удовлетворить свое оскорбительное любопытство.
Это заставило Рала осечься.
– Нет… что делать с ним, я даже и не знаю.
– С любопытством? Попросту жить с ним дальше.
Что ж, Рал на время последовал этому совету, однако вскоре сказал:
– Так это был не то, чтоб рассказ… скорее, намек на рассказ, который еще впереди.
– Или намек на истину, о которой я вряд ли стану распространяться дальше. Когда бы то ни было.
– Верно.
– Верно.
– Так на чем мы остановились?
– На твоих шрамах.
– Да. Мои шрамы…
– Значит, они оставлены не Теззеретом?
– Да.
– А кем же?
– Э-э… кое-какие – Боласом. Большинство – жизнью на улицах Равники. И был еще этот художник… я думал, будто люблю его. Смерть от тысячи порезов. Думаю, общая идея ясна.
– Ясна.
– Быть может, хотя бы настолько мы друг друга понимаем.
– Хотя бы настолько – возможно.
И оба вновь погрузились в молчание – на сей раз уютное. По-прежнему усталый, Рал съехал с камня на песок и привалился спиною к Аккумулятору, который, в свою очередь, уперся в опустевший камень. Дело было на морском берегу, у самой опушки джунглей. Настало утро, и вскоре неподалеку, предвещая бурю, загомонили невидимые птицы. Пальмовые деревья медленно и плавно покачивались под дуновением теплого бриза с моря.
– А ведь неплохое место, – заметил Рал.
– Не лучше и не хуже любого другого мира.
– Похоже, ты обошла их все – хотя бы сравнения ради.
– Мультивселенная бесконечна, но самое меньшее в нескольких сотнях миров я побывала.
– В нескольких сотнях?!
– Самое меньшее.
– Надолго где-нибудь задерживалась?
– Ни на одном. Хотя многие навещала снова и снова. Если сосчитать все дни и ночи, которые я провела на… ну, скажем, на Иннистраде или, к примеру, на Доминарии, не сомневаюсь, в сумме наберутся годы или около того. И здесь, на Иксалане, возможно, пара месяцев наберется – по одному дню, по одной ночи, а то и минут по десять за раз.
– Крокт! Не завидую я тебе.
– Значит, ты не такой глупец, каким кажешься.
– Ну спасибо!
– Не за что.
Рал усмехнулся и горестно покачал головой. В разговоре, определенно, прослеживалась некая приятная цикличность.
– Теперь-то ты уже отдохнул? – спросила Странница, явно сдерживая нетерпение.
– Сказать по правде, нет.
– Что ж, ладно.
– Для тебя это действительно трудно?
– Выносить твое общество?
– Смешно. Нет. Оставаться в этом мире.
– Нет. Пока нет. Пока что, и еще часа два-три, дело только в некоторой сосредоточенности. Когда станет трудно, я дам тебе знать.
В этот самый момент из джунглей прямо на них с треском выломился огромный ящер с полной пастью кинжально-острых клыков, и оба едва успели убраться с пути зверя, отпрянув в разные стороны.
Вздумайся им броситься в одну и ту же, кто-то из мироходцев, а то и оба, непременно достались бы жуткой твари на завтрак. Но так как ящеру пришлось выбирать, какое из двух блюд аппетитнее, обоим хватило времени подняться на ноги, Страннице – обнажить меч, Ралу же – включить Аккумулятор.
– Положение осложнилось, – невозмутимо прошептала Странница в то время как оба медленно и осторожно пятились назад.