Тогда мага схватить не успели, но здорово потрепали. Он исчез зализывать раны куда-то на север страны, а Аделаида стала главным магом королевства.
Со временем люди позабыли, что тот опасный маг был женихом Аделаиды. Они лишь помнили, что юная магичка всегда была верна короне, а после возглавила академию магии, которая действует до сих пор.
О некроманте забыли бы, если бы сотню лет спустя он не дал о себе знать. Уже и Аделаиды не было в живых, и дочери её состарились, как пронеслась ужасная весть – некромант вернулся. Вернулся сильный и опасный, способный погубить весь мир.
Но мир ему был не нужен. Ему был нужен род Эванс. Месть и злоба придавали сил. Он поклялся уничтожить весь род, включая маленьких детей. Тогда же, опасаясь мести, одна из рода Эвансов сбежала не просто из королевства. Она смогла сбежать в другой мир. И остаться там, недосягаемая для некроманта.
В итоге, мага смогли поймать. За сто лет в магии произошли изменения, да и мир в целом изменился. Одним из главных открытий стал амарил – металл, способный удерживать мага, полностью лишая его сил.
Живя в глуши, некромант и помыслить не мог, что нашлась столь серьёзная угроза. А когда понял, стало слишком поздно.
Некроманта заключили в комнату из амарила, а после и вовсе посадили в тюрьму на острове, надеясь, что он никогда оттуда не выйдет.
Но всё это не могло не отразиться на Эвансах. Теперь им было невероятно страшно открывать свой дар. Ведь сколько в мире существует магов, которые с радостью убьют, лишь бы получить такую силу? А сколько тех, кто лишится жизни, как только рядом появится маг-менталист?
О магии перестали распространяться, держа в тайне свою силу. Но до мамы все женщины выходили замуж за магов и открывали им свою силу. Они создавали союз ментальной маги и надёжной защиты для своего рода. Начали рождаться мальчики – маги, у которых не было ментальной магии, зато была иная сила, способная защитить род.
И только мама решила нарушить правила, выйдя замуж за обычного человека без капли дара.
Что касается меня, то я – потомок той самой Эванс, сбежавшей в другой мир. Когда опасность для рода возросла, мою душу просто выдернуло из земной оболочки и перенесло сюда, в этот мир. В теле настоящей Лили всё ещё теплилась душа, так что наши души связались между собой. Лили нашла успокоение, её душа больше не трепетала в надежде найти выход, а моя душа постепенно вытесняла воспоминания о том мире.
– И что мне теперь делать? Как научиться управлять своей силой и не навредить другим? – растерянно спросила я.
– Тебя должна была обучать мать, – поморщилась Аделаида. – Но она заблокировала дар до совершеннолетия своих детей, опасаясь… Чего ты опасалась, Мелисса? Глупая девчонка, которая никогда не слушала предков!
– И что мне делать? – повторила я свой вопрос. Меня мало волновало, кто виноват.
– Ты должна отучиться в академии магии, – подумав, решила Аделаида. – Тебя возьмут, как только ты покажешь свою силу.
– Она не может уйти, – вздохнула бабушка. – Если Лили уйдёт, то Эми и Томми погибнут. В Эми есть дар сновидца, а в Томми сила земли. Лили не сможет уехать, чтобы получить образование.
– Значит, у нас нет иного выхода, как учить нашу наследницу, – кивнула основательница рода. – Значит каждую ночь Лилиан будет спускаться сюда, чтобы получить новую порцию знаний.
– Прошу прощения, – тихо сказала я, но этого хватило, чтобы обратить на себя внимание. – Но я не смогу. Ночью мне следует спать, чтобы днём работать. Иначе, магия мне будет не нужна, я просто умру от голода.
– Вы разрушили всё, что я строила, – поморщилась Аделаида. – Минимум час в день ты должна медитировать. Спускайся сюда и медитируй. Ещё час в день я буду тебя обучать.
– Хорошо, – послушно кивнула я. – Можно последний вопрос? Как? Как, спустя столько лет горят магические фонарики?
– Она совершенно ничего не знает, – покачала головой бабушка и с укором посмотрела на маму. – Сохранила тайну? Обезопасила детей? Не думала, что моя дочь способна на такое!
– Призраки – постоянный генератор силы, Лили, – спокойно объяснила Аделаида. – Поверь, чистой силой мы способны сравнять этот дом с землёй.
– А отапливать кухню можете? – мне не надо было сносить дом. Более того, я понимала, что о продаже дома теперь не может быть и речи.
– Можем, но только ночью, – улыбнулась Аделаида, поняв, о чём я говорю. – К сожалению, ткань миров истончается только ночью, так что… Мы способны отопить весь дом, но лишь ночью.
– Понятно, – грустно кивнула я, понимая, что моя идея провалилась. – А почему вы не приходили раньше? Неужели вас действительно задерживал забитый проход?
– Этот идиот где-то достал доски с амарилом, – поморщилась бабушка. – Мы не могли пробиться. И нет, мы не проходим сквозь стены. Но ты уверена, что хочешь знать причину сейчас, когда спать осталось меньше трёх часов?
– Не хочу! – пискнула я. – Мне на работу завтра.
– Иди, дитя. Мы подсветим путь. И возвращайся завтра. Пора начинать обучение.
Я, словно в каком-то сне, шокированная новыми знаниями, вернулась на кухню. Где всё также трясся и хныкал папаша.
И я впервые посмотрела на него по-другому. Он не был магом, он не знал о сиде рода. Он – обычный человек, который напуган призраками.
– Всё хорошо, отец, – тихо выдохнула я, прежде чем лечь спать. – Мне жаль, что всё так вышло.
– Ты теперь такая же как они? – глухо спросил папаша.
– Я всегда была такой же, но не знала об этом.
– Этот род проклят. И я вместе с вами, – горько прошептал папаша, отворачиваясь к стене.
Я не ответила. Пусть думает так. Проклятый род… Пусть. Я посмотрела на Эми и Томми с улыбкой. Их ждёт великое будущее. Не важно, что сейчас они – нищенки Эванс. Они ещё смогут удивить мир. Но для этого мне предстоит восстановить величие нашего рода.
И никогда больше я не буду скрывать силу от потомков нашего рода.
Глава 8
Я поворошила угли в печке, жалея, что не попросила призраков хотя бы ночью прогревать дом. Так мне не пришлось бы гадать, хватит ли тепла до утра.
В любом случае, об этом я могу попросить в любой момент. Учитывая, что теперь мне придётся учиться. Учиться самой настоящей магии. И пусть я не смогу зажигать огонь без помощи спичек, пусть я не смогу наколдовать воды из воздуха, но я всё равно магичка.
К сожалению, как я уже упоминала ранее, моё образование было однобоко. Слишком однобоко для юной мисс, проживающей в королевстве, обладающим магией.
Я понимала, что такое ментальная магия, но не знала, на что способны менталы. Насколько далеко может зайти их способность влиять на чужую жизнь.
Читать мысли, управлять людьми, улавливать эмоции, видеть будущее…
Это огромная сила, которая может быть опасна в небрежных руках. Также как и в неопытных.
В моих руках…
Закутавшись в одеяло с головой, я с силой зажмурилась, стараясь отогнать страх. И хоть немного поспать.
Но вместо сна в мою голову лезли мрачные мысли. Прошлое перекликалось с настоящим, а будущее пугало до дрожи.
Что, если наша магия не вызовет интерес, а только напугает? История Аделаиды была фантастической. Но если бы в тот день моя предшественница сделала другой выбор, то мир сейчас был бы иным.
Каким был бы Лиренс, управляй Лорадом некромант и сильный ментальный маг? Вполне возможно, что первые десятилетия были бы вполне успешны и счастливы. Но потом… Невыносимо долгая, почти вечная жизнь некроманта в итоге сломала бы его. Время превратило бы бессмертного мага в существо, неспособное любить, ненавидеть, сострадать. А правление бездушного монстра привело бы к катастрофе.
Аделаида не зря предала свою любовь. Не зря осталась верна короне.
А кому верна я? И кто убережет меня, если я попаду в беду?
Я вспомнила Эдварда. Симпатичный и добрый мужчина, но явно не маг. Если ответить ему взаимностью, то в итоге у меня будет второй папаша. Трясущийся от страха и скулящий при виде призрака.
Я провалилась в долгий, бессвязный и туманный сон почти на рассвете. Чтобы меньше чем через два часа открыть глаза. Измотанная и напуганная, я кое-как разожгла тлеющие в печи угли и поставила воду, чтобы умыться и вскипятить чай.
Но работу никто не отменял. Я не могу выйти к ратуше Лиренса и объявить, что являюсь сильной магичкой. А после зарабатывать на этом золото.
Так что, почистив влажной щёткой пыльный плащ, я заплела тугую косу и принялась готовить завтрак. Сегодня детям предстоит остаться с папашей, но я уверена, он не осмелится им навредить. Не сейчас, когда двери подвала больше не замурованы.
Сварив пшенную кашу, я разбудила детей и отправила умываться. В отличие от нас с папашей, дети прекрасно выспались. Томми был улыбчив и говорлив. Но Эми… Ей было страшно оставаться с папашей. Ей было больно смотреть на вот такого отца. Без ног, опустошенный. Думаю, Эми боялась, что папаша сошёл с ума.
– Отец, просыпайся. Пора завтракать, – я подошла к тюфяку папаши и тронула мужчину за плечо.
Папаша развернулся резко, словно и не спал вовсе. Он смотрел на меня красными, опухшими глазами. В его взгляде плескался страх и ненависть.
Я отшатнулась, увидев этот взгляд. Поставив тарелку рядом с тюфяком, поспешно отошла. У меня сложилось ощущение, что папаша сейчас бросится на меня, как бродячая, трусливая собака бросается на людей в попытке защититься.
Я вернулась к детям, которые с удовольствием уминали кашу, запивая чаем. Наложила и себе поесть, помня, что мне работать целый день.
Наказав сестре после завтрака вымыть посуду, я быстро опустошила свою тарелку и принялась собираться. И только после того, как надела платье, поставила подогреваться вчерашний ужин. Пока я не доверяла Эми подогревать еду, опасаясь, что девочка обожжется. Да и не могу я оставить печь горящей.