— Иногда я чувствую, что ощущают другие, — ответил я. — Но называть это прямо эмпатией я бы не стал. Я никак не контролирую это. Оно само собой происходит.
— Ну, если бы ты это мог ещё и контролировать до активации Дара, то я бы тебя уже бояться начала, — улыбнулась ректор. — Скажи, а у тебя не возникало желания скрыть от кого-либо свой Дар?
— Возникало. Я очень хотел его скрыть. Вы, наверное, не в курсе, но на нас напали, когда мы ехали в Череповец…
— Я в курсе, — перебила меня куратор. — И я не вижу смысла дальше гадать, давай проверим мои предположения. Клади руки на артефакт источника, но откройся мне.
— Как?
— Представь, что ты в безопасности, что я твой друг и тебе не нужно ничего скрывать. Как-то же ты закрылся, значит, и открыться сможешь. Просто расслабься и почувствуй единение с источником. И главное — не нервничай! Дай почувствовать Силе, что тебя не нужно ни от чего защищать, что ты в безопасности.
Взяв себя в руки, я подошёл к камню и положил ладони на гранитную поверхность. Первое время ничего не происходило, но постепенно вокруг камня опять заискрился воздух и появился еле заметный неоновый свет.
Я почувствовал, как источник наполняет меня своей энергией. Приятная теплота разлилась по каждой клеточке моего тела, казалось, я воспарил над землёй, до такой степени подействовала на меня энергия источника.
А над камнем закрутился едва заметный вихрь искорок, которые собрались в небольшой бесцветный шар, почти прозрачный, без каких-либо оттенков. Но он терял свою прозрачность и рос прямо на глазах. Буквально через несколько секунд над камнем висел шар молочно-белого цвета размером чуть больше баскетбольного мяча с еле заметной серой полосой посередине.
— Теперь всё предельно ясно, — сказала куратор и вывела меня из подобия транса, в котором я пребывал. — Дар активирован. Причём ещё с прошлой попытки. Сила Дара, как я и предполагала, очень большая.
— А что значит этот цвет? — поинтересовался я.
— Это значит, что твой Дар неподвластен стихиям. Таких, как ты, называют ещё адептами Силы.
— Почему?
— Считается, что вам покровительствует непосредственно Сила. Напрямую, а не через стихии.
— А это хорошо или плохо?
— Ни хорошо ни плохо, — ответила ректор. — Всё зависит от твоих целей и задач. Если ты хотел стать сильным стихийником, то это плохо — ничего не выйдет. Ты, конечно, можешь выбрать любую из стихий и даже дойти до четвёртого или третьего уровня, но это твой потолок. Впрочем, для многих такой потолок — мечта.
Тем временем я убрал руки от камня, и он перестал искрить и светиться, а белый шар исчез.
— А ещё многое зависит от величины Дара, — продолжила объяснять Милютина. — Адептом Силы может стать, как и тот, чей Дар не укладывается в рамки любой из стихий, так и тот, чей Дар ни до одной из стихий недотягивает. Из вторых, несмотря на слабый Дар, получаются хорошие лекари. Первые могут стать униками. Судя по тому, что нам сейчас показал источник, у тебя есть шанс стать одним из них. Но это непросто. Здесь одного большого Дара мало. Поэтому уником становится в лучшем случае один из сотни адептов Силы. А хорошим уником — один из тысячи.
Я много слышал про уников. Так называли одарённых, использующих возможности всех четырёх стихий или вообще не обращающихся за помощью к стихиям, а развивающих свои способности исключительно на общении напрямую с Силой. И для одного, и для другого нужен был очень большой Дар. Хватало ли для этого моего «баскетбольного мяча» — было неясно. Ясно было другое — Сила дала мне шанс, и распорядиться им нужно было грамотно.
— Но тебе ещё рано думать о том, кем стать, — словно прочитав мои мысли, сказала ректор. — Не забивай себе голову ненужными задачами. Чтобы принять такое важное решение и определиться, кем быть, нужен большой объём вводных данных и адекватная оценка своих возможностей. У тебя нет ни одного, ни другого. Но первые два года у вас не будет специализации по стихиям, поэтому времени, чтобы выбрать, кем стать, у тебя предостаточно. Просто собирай пока информацию и познавай себя.
— Я так и поступлю, госпожа ректор, — ответил я.
— Анна Алексеевна, — поправила меня Милютина. — Когда мы вдвоём, можешь называть меня так.
В знак благодарности за такую честь я немного преклонил голову. Я ещё не стал уником, но даже теоретическая возможность им стать уже давала плюсы. После первой встречи с Милютиной я запомнил её слова, что право называть ректора по имени-отчеству, нужно было заслужить. Но как выяснилось, были ещё варианты получить это право.
— А ещё у тебя десятый уровень, — неожиданно сказала ректор, перехватила мой удивлённый взгляд и пояснила: — Такое тоже бывает, хоть и редко. Именно наличие уровня позволило тебе закрыться до активации. Поэтому она и прошла незаметно для всех. Очень редкий случай, но не уникальный. На моих глазах такого ещё не происходило, но я о подобном слышала.
— А я никогда ни о чём таком не слышал, — признался я.
— Для этого должно сложиться несколько условий: большой Дар, предрасположенность к прямому общению с Силой, хорошая наследственность и чрезвычайная эмоциональная встряска, к примеру, ярость или страх. Да любой сильный стресс. В таких случаях Сила помогает — она даёт возможность ограниченно использовать Дар до его активации, как бы частично его активирует. И использование Дара происходит неосознанно.
Я слушал ректора и вроде бы всё понимал, но как-то мне в это не верилось. Видимо, Милютина уловила мой настрой и, улыбнувшись, пояснила более детально:
— Ты сказал, что ощущал чувства других. Что ты для этого делал?
— Ничего.
— А это была твоя защита. Ты мог её себе обеспечить, но не знал, как включить. За тебя это делала Сила. А вот пользовался ты этим уже сам. И судя по тому, что Сила дала тебе десятый уровень до активации дара, пользовался неплохо. Впрочем, ранний уровень вполне может быть результатом хорошей наследственности. Но, так или иначе, ты его получил, с чем тебя искренне поздравляю. Это хороший знак!
— Благодарю, Анна Алексеевна, — сказал я и опять слегка преклонил голову.
Ректор улыбнулась, но тут же стала очень серьёзной и сказала:
— Я должна сообщить тебе ещё кое-что. Одарённые, способные закрываться, относятся к категории потенциально очень опасных и подлежат учёту. Согласно секретной директиве министерства обороны, я теперь обязана сделать три вещи: сообщить об этом факте в комитет по делам одарённых, никогда и никому не рассказывать об этом случае и рекомендовать тебе держать эту способность втайне. И от себя лично, я рекомендую тебе никому не говорить про уровень. Как и про то, что ты являешься адептом Силы.
— Даже куратору?
— Никому.
— Благодарю за совет, Анна Алексеевна. Пожалуй, я скажу всем, что у меня склонности к магии воды, как у моих родителей. И средний Дар.
— Ты умный парень, ты мне нравишься, — сказала ректор. — Надеюсь, в последующем не разочаруешь. Если у тебя нет по-настоящему важных вопросов, то нам пора. Твои одногруппники и куратор нас уже заждались.
— С Вашего позволения, я бы задал один вопрос, — сказал я и, получив утвердительный кивок, добавил: — Как Вы увидели мой уровень? Почему я его не вижу?
— Ты его тоже увидел, — Анна Алексеевна улыбнулась.
— Прошу прощения, но я ничего не видел.
— Цвет шара над артефактом источника показывает предрасположенности к стихиям, размер его — величину Дара, количество полос — уровень. Одна полоса соответствует десятому и так далее. А теперь, Роман, нам действительно пора.
Милютина даже назвала меня по имени, это действительно можно было расценить как наивысшее проявление благосклонности. Но едва мы покинули храм источника, ректор вернулась в привычный образ.
— Студент Андреев, Вы можете присоединиться к своим товарищам! — произнесла Анна Алексеевна своим дежурным официальным тоном, обратившись ко мне опять на Вы.
— Благодарю, госпожа ректор! — ответил я и присоединился к одногруппникам.
— Ещё раз поздравляю вас с активацией Дара! — громко и торжественно произнесла ректор, оглядев четверых студентов. — Желаю успехов в учёбе и овладении навыками магии!
— И от меня примите поздравления, — сказал Перовский. — Я надеюсь, наша академия будет вами гордиться.
После этого Анна Алексеевна и Антон Олегович нас покинули и отправились к главному корпусу академии.
— Ну и я, стало быть, поздравляю, — сказал куратор, посмотрел на меня и спросил: — Я так понимаю, в итоге всё прошло хорошо?
— Да, просто немного перенервничал вначале, — ответил я. — Склонность к магии воды. Средний Дар.
— Ну, как я уже говорил, цвет шара это не диагноз, а лишь подсказка, в каком направлении удобнее развиваться, — сказал Андрей Николаевич. — И времени, чтобы сделать правильный выбор, у вас предостаточно.
— А размер шара — диагноз! — усмехнувшись, добавила Мила, бросив колкий взгляд на Илью.
Бывший орк насупился и злобно посмотрел на мою девушку, но ничего не сказал. А вот куратор не оставил Милину выходку без ответа.
— Чернова! — недовольно произнёс Андрей Николаевич. — Мне стыдно за тебя.
И всё. Больше ни слова. Куратор не стал ни ругать Милу, ни читать ей нотаций. Но вот после этого «мне стыдно» даже мне захотелось провалиться сквозь землю за поступок моей девушки. А вот Мила лишь пожала плечами и выдавила из себя дежурное «Извините!»
Однозначно стоило с ней поговорить на тему поведения. Если мы хотели получить достойное образование и занять место среди лучших учеников Кутузовской академии, следовало вести себя соответственно. Эти колкости, что накануне на арене, что сейчас нужно было прекращать. Ни к чему хорошему они привести не могли.
Мила была горячей девчонкой, можно сказать, безбашенной. Она была невероятно горяча и прекрасна ночью в постели. Там её огненный темперамент и постоянный напор были хороши и уместны. Но в любых других ситуациях ей стоило научиться охлаждать свой нрав, быть корректнее и по возможности держать все свои колкости при себе.