— Конечно, помню, — ответил я, пытаясь опознать говорившего.
— Это хорошо, — сказал голос, и я на конец-то его узнал — он принадлежал Гурьеву.
— Егор Андреевич? — спросил я и, не дожидаясь ответа, добавил: — Вы меня простите, пожалуйста. Я не смог в поединке использовать те навыки, которым Вы меня обучили. Пытался, но не смог.
Не знаю, зачем я это сказал, возможно, чувствовал некоторую вину, что наставник потратил на меня неделю своего времени, а я не оправдал его надежд. Если это было не видение и не сон, логичнее было спросить, где мы находимся, но вместо этого я принялся извиняться.
Гурьев ничего мне не ответил, а спустя несколько секунд я ощутил, что его в этой странной комнате больше нет. Я снова остался один.
*****
В просторной светлой комнате с открытыми настежь окнами на широкой кровати под белой накрахмаленной простынёй лежал парень шестнадцати лет. Он лежал на спине с закрытыми глазами и, на первый взгляд, не подавал никаких признаков жизни. На лице парня были видны слегка зажившие ссадины, а само лицо было бледным до синевы. Дыхание его было настолько слабым, что лишь внимательно приглядевшись, можно было определить, что парнишка жив.
Возле кровати стояли двое мужчин. Один из них разводил руками от переизбытка эмоций, а второй с любопытством смотрел на первого. Наконец первый медленно и шумно выдохнул и сказал:
— Невероятно! Это просто невероятно, Фёдор Сергеевич! Он меня узнал!
— Что значит, узнал?
— А то и значит! Я вошёл в его сознание, хотел наладить контакт, а он просит у меня прощения за то, что провалил бой. Невероятно! В прошлый раз он просто закрылся и отказался идти на контакт, а сейчас он меня узнал!
Зотов, а вторым мужчиной был он, нахмурился. Ему не хотелось, чтобы парнишка узнал что, пока он был без сознания, в его голове копался менталист. Князь тяжело вздохнул и сказал:
— Соглашусь с Вами, Егор Андреевич. Действительно, удивительно. Как думаете, он вспомнит об этом, когда придёт в себя?
— Думаю, что да, — ответил Гурьев. — Но, возможно, примет это за сон. В конце концов, я ничего такого не сказал. Лишь подошёл и спросил, помнит ли он, кто он такой. А он в ответ ко мне по имени-отчеству обратился. Разумеется, я не стал продолжать разговор и просто исчез.
— Удивительно. Кто же он такой?
— Кем бы он ни был, но я эту информацию с него точно вытянуть не смогу.
— А кто сможет?
— Боюсь, без вреда для его сознания — никто. Ну и опять же, нужно или ждать, когда он снова окажется в пограничном состоянии, или самим его туда вводить. Но такой опыт не проходит бесследно, каждый раз ему будет всё труднее и труднее возвращаться.
— А без пограничного состояния никак?
— Никак. Очень сильная защита. Когда я с ним занимался, пытался пробить её, но это просто нереально. И при этом парень ещё и развивается. Причём очень быстро. Сами же видите, какой прогресс с прошлого раза. Если честно, я до сих пор ещё не пришёл в себя от такого сюрприза.
— Да уж, — Зотов развёл руками и не нашёл, что ещё можно сказать в сложившейся ситуации.
— Но Вы можете попробовать найти совсем уж сильного менталиста, не меньше второго уровня, — посоветовал Гурьев. — Может, он и без пограничного состояния пробьёт защиту этого Андреева. Но я должен предупредить, слишком грубое воздействие на его сознание, может вызвать самые непредсказуемые последствия.
— Это лишнее. Я не хочу причинять ему вред. Мне нужно всего лишь узнать, кто он такой и из какого рода.
— Тогда Вам стоит подключить свои связи в КФБ. В конце концов, он же не с луны свалился, откуда-то же его привезли в академию.
— Уже, Егор Андреевич, уже подключил. Но что эльфы, что орки хорошо засекречивают информацию о своих так называемых выбракованных. Особенно эльфы. А Андреев, судя по всему, из Петербурга, и все наши попытки узнать о нём хоть что-то разбиваются о череповецкий реабилитационный центр. Сотрудники федеральной Службы поддержки и реабилитации подростков хранят секреты не хуже Комитета федеральной безопасности.
Гурьев кивнул, выражая полное согласие с собеседником, подошёл к парню, оглядел его и спросил Зотова:
— Долго собираетесь его в таком состоянии держать?
— Он всё ещё очень слаб. Елизар Тимофеевич уже два раза работал с Романом, но жизненные силы ещё не вернулись к нему в полном объёме. Хоть мы и сняли летальное заклятие, но след от него всё ещё лежит на парне. Пока он в пограничном состоянии, ничто не может нанести ему вреда, но как только он вернётся, след заклятия продолжит действовать какое-то время.
— А какие прогнозы?
— Как только Елизар Тимофеевич восстановит ему силы хотя бы наполовину, можно будет выводить. Дальше молодой организм сам и со следом заклятия справится, и полностью восстановится.
Гурьев ещё раз оглядел парня и сказал:
— Всё же этот Андреев в рубашке родился. И Анна Алексеевна ему благоволит, и Вы ему помогаете, и тот паренёк просто чудом рядом оказался.
— Я не могу ему не помогать, Вы ведь прекрасно знаете, почему я это делаю. А с тем пареньком действительно повезло. На Романа наложили летальное заклятие высшего уровня — счёт там шёл буквально на секунды. И, кстати, раз уж Вы упомянули любезную Анну Алексеевну, что она думает по этому поводу?
— Анна Алексеевна обескуражена этим инцидентом. Она ведь после заявления Андреева, что его записали на турнир помимо его воли, инициировала внутреннее расследование с целью выяснить, кто это мог сделать. И это расследование закончилось ничем. При этом мы допускали, раз кому-то очень нужно, чтобы Андреев вышел на арену, то во время поединка могут возникнуть какие-либо эксцессы, и были готовы к этому, — Гурьев тяжело вздохнул. — Точнее, думали, что были готовы.
— А как продвигается расследование инцидента?
— Академия подключила и министерство образования, и пятый отдел КФБ, но вообще никаких зацепок. Отсмотрели все видеозаписи, помимо официальной съёмки, некоторые студенты незаконно снимали бой и трибуны на телефоны — ничего подозрительного и никого постороннего. Опросили всех, кто присутствовал на арене, особенно эмпатов — никто не почувствовал во время поединка всплесков магической активности, кроме исходящей от бойцов. А ведь судя по тому, что на Андреева наложили беспрецедентно сильное заклятие, такая активность была. Вытягивать жизнь и при этом оставаться незаметным, это по силам лишь одарённому первого или второго уровня.
— Но зачем одарённому первого или второго уровня вытягивать жизнь из студента Андреева?
— Фёдор Сергеевич, Вы задаёте мне вопросы, на которые у меня нет ответов. Может, имеет смысл задать их графу Левашову? Мне кажется очень странным такое совпадение, что именно его сын вышел на поединок с Андреевым. В свете известных нам событий я просто отказываюсь верить, что это совпадение. Впрочем, доказать что-либо на этот счёт я не могу, одни лишь предположения.
— Если это Левашовы, то я даже не знаю, чего опасаться больше, — задумчиво произнёс Зотов. — Такой беспрецедентной наглой попытки обострить ситуацию или наличия у Семёна таких сильных исполнителей.
— Прошу прощения, что лезу не в своё дело, но я бы посоветовал опасаться и того и другого.
— Пожалуй, воспользуюсь Вашим советом.
Зотов улыбнулся, а Гурьев протянул ему руку и произнёс:
— С Вашего позволения, князь, я поеду. Сегодня очень тяжёлый день, ещё много чего нужно успеть сделать.
— Спасибо за помощь, граф! — ответил Зотов и улыбнулся ещё раз. — И за совет!
Мужчины пожали друг другу руки, после чего Гурьев покинул комнату, а Фёдор Сергеевич подошёл к лежащему на кровати парню и, глядя на него, задумчиво произнёс:
— Кто же ты такой, студент Андреев? И что мне с тобой делать?
*****
Я проснулся в незнакомой просторной постели, укрытый пахнущей свежестью простынёй под самый подбородок. Буквально пару секунд не мог понять, что происходит, но быстро вспомнил, что совсем недавно находился в какой-то непонятной ярко освещённой комнате. Или не находился, возможно, комната мне приснилась, как и мой наставник Гурьев, который меня в этой комнате посетил. Правда, почему-то при этом отказался от общения.
Вспомнил про поединок на арене и про то, как чуть не погиб. Искренне порадовался, что всё-таки живой и, судя по всему, невредимый. Ещё раз вспомнил про необычную комнату и понял, что сном это быть никак не могло. Скорее всего, моё сознание куда-то попадало. Но вот куда? Стоило рассказать об этом наставнику или куратору, может, они смогли бы мне объяснить, что это было.
Но что бы ни было в той комнате, в данный момент я чувствовал, что именно проснулся. Возможно, в странной комнате я находился чуть раньше, а потом вернулся и уснул. А вот теперь проснулся. Это было хоть каким-то объяснением, и я перешёл к поискам ответа на следующий вопрос: где я нахожусь?
Приподнялся на локте, оглядел комнату и обнаружил в дальнем углу девушку, которая натирала пол большой щёткой, двигая при этом стоявшие у стены стулья. Ножки стульев, скользя по паркету, издавали довольно громкий и неприятный скрип. От него я, скорее всего, и проснулся.
Девушка не заметила моего пробуждения и продолжала усердно выполнять свою работу. А я принялся дальше разглядывать комнату, в надежде увидеть где-нибудь свою одежду. На мне были надеты лишь трусы, и я надеялся, что остальные предметы моего гардероба находятся неподалёку. Но оглядев всю комнату, одежды своей я не обнаружил, зато сама она показалась мне очень знакомой. Немного напрягшись, я вспомнил, что уже лежал здесь после похищения людьми Левашовых. Выходит, меня снова спас Зотов. Оставалось теперь узнать, от чего именно спас.
— Прошу прощения, — негромко сказал я, надеясь привлечь внимание девушки.
Задуманное удалось — девушка быстро обернулась и уставилась на меня.
— Будьте любезны, скажите, где я нахожусь?
— В имении князя Зотова, — ответила девушка и зачем-то добавила: — А я Лиза.
— Очень приятно, Лиза, — ответил я, но вопреки правилам хорошего тона, сам представляться не стал. — А не могли бы Вы позвать кого-то, кто знает, где моя одежда?